Привет! Это я... (илл. Грёнтведт) - Грёнтведт Нина Элизабет (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗

И машинами, и пешеходами — всем этим были наши пальцы.

Я понемногу согреваюсь — тепло постепенно разливается по всему телу. «Комнаты холодные, но они наполнены теплом — историей и очарованием», — думаю я. Тёплые истории согревают и комнату, и меня.

Оглядываюсь по сторонам — говорит уже не только Ханна, но и остальные. Болтают, смеются. Всё хорошо, хотя я не улавливаю, о чём речь. Дверь в коридор закрыта; разговоров так много, что оконные стёкла запотевают. Я люблю рисовать на таком стекле. Или писать на нём секретные послания, которые исчезают вместе с испариной на стекле. Потом, если кто-нибудь подышит на стекло, послание проявится, и человек его прочтёт. А ещё люблю, когда много народу и все активно разговаривают — так, как сейчас.

Занавески в комнате тёмно-синие, как ночное небо в окне. Эти занавески тоже висят здесь с незапамятных времён. Хорошие занавески. С ними все рассказы как бы задерживаются в комнате — оседают на запотевших стёклах, пропитывают картины и стены с жёлтыми обоями, которые когда-то были белыми. Пол, потолок и крыша, ковры и занавески — всюду и во всём этом наши истории. И в воздухе, который меня больше не холодит…

Я вдруг замечаю, что туман со стёкол исчез. Высвобождаю руки из рукавов и смотрю по сторонам — все сидят вокруг костра и улыбаются. У нас костёр-невидимка, но он согревает.

— Ода!

Кто-то окликнул меня. Это Ханна.

Отзываюсь.

— О чём задумалась? — это Даг.

И все теперь смотрят на меня.

— О Дедушке, — отвечаю я. — Может, он сейчас здесь в каком-то виде…

В комнате становится очень тихо. Все примолкли (даже близнецы). Все задумались. Может, о нём?

Предводитель. Вождь племени. Наш вождь.

Занавески то и дело шевелятся, хотя окна и двери закрыты. Может, это Вождь пролетел по комнате? Дух Вождя? Очень возможно, что он среди нас. Среди своих внуков, которых сильно любил, которыми очень гордился. Может, в этот последний день, в конце каникул, он явился сказать нам: «Пока-пока и спасибо, что навестили»?

Я улыбаюсь — окну, занавескам, стенам и картинам, полу и потолку, воздуху, что живёт в комнате. Улыбаюсь Дедушке.

У нас по-прежнему тихо. Интересно, о чём все думают?.. Может, у каждого в голове то же, что и у меня…

«Тихий ангел пролетел», — говорит обычно Бабушка, когда в комнате, где полно народу, вдруг наступает тишина. И прежде чем кто-то успевал что-нибудь сказать, Дедушка добавлял: «А вот и ещё один». При этом он улыбался и хитро нам подмигивал.

— Тихий ангел пролетел, — неожиданно говорю я.

— А вот и ещё один, — вслед за мной добавляет Халвард. Он мне улыбается и хитро подмигивает. Совсем как Дедушка.

Дедушка — он повсюду, думается мне. Там, вдали, в вечных охотничьих угодьях, он Вождь среди нас, в Бабушкиной комнате, — ангел. Он в папе и иногда даже в Халварде. Он и в моих мыслях и в воспоминаниях. «Присматривай там за Гейром и Лассе», — мысленно прошу я Дедушку. Я знаю, что он меня слышит.

Прощайте

Это грустно — говорить Бабушке «пока-пока».

— Приезжай поскорее, детка моя, и навести меня опять, — говорит Бабушка, обнимая меня крепко-крепко.

— Да, приезжай, — вторят хором Ханна и Мартин. Они стоят рядом с Бабушкой, в шеренге родственников, выстроившихся, чтобы с нами попрощаться. Я обнимаю каждого. Даже Халварда и Дага. Их обнимаю не слишком горячо, но зато после этого я собою довольна и горда. Я САМА сделала к ним шаг и обняла. Меня наполняет сознание собственной взрослости и отваги. Не то чтобы очень, но всё же…

— На Пасху увидимся? — спрашиваю я. Они кивают.

— А то! Конечно, увидимся, — говорят они и улыбаются.

— Йес-с-с! — это близнецы. — Эрле приедет на Пасху!

Эрленд, мама и папа тоже со всеми обнимаются и говорят: «Пока-пока, скоро увидимся, спасибо за приём, было очень приятно» и всё такое. Халвард и Даг тоже уезжают сегодня — сначала морем, скоростным судном, а потом полетят на самолёте. Город, где они живут, находится на юге, далеко отсюда.

И тут оказывается, что времени у нас в обрез — как бы не опоздать на паром. Мы несёмся к машине. По дороге на пристань мама хватается за ручку двери, как обычно, и поёт тот единственный псалом, который знает. Тем не менее, мы приезжаем вовремя, прямо к отплытию. И опять никакого мороженого на берегу…

Зато нам покупают мороженое на борту!

Эрленд выбирает самое большое, а я — самое шоколадное.

В машине. Дорога домой

Эрленд в машине совершенно невыносима. Я серьёзно говорю. Её не заглушить даже моим mp3-плеером. Каждый раз, когда мы куда-то едем на машине, с заднего сиденья слышится одно и то же:

— Мы скоро приедем? Я писать хочу! Ой, меня тошнит, сильнее, чем раньше! Мне пить хочется! Дайте попить, а то сейчас умру! Считаю до десяти, и всё, а после десяти я точно околею!

— Ра-аз… два-а… три-и… четы-ыре… пя-ать… ше-эсть… се-эмь… во-осемь… Де-эвять… ДЕСЯТЬ!

Мы снова дома

(И я не знаю, с чего начать)

…В гостях хорошо, а дома лучше?

Сижу у себя в комнате. Мы вошли в дом полчаса назад. Обычно я сразу иду на улицу и — на Платформу, к Хелле. Но сегодня я никуда не выхожу. Немножко страшно. Вдруг приду, а Хелле там нет? Вдруг она не хочет со мной встречаться? Что же мне тогда делать? Она ведь не ответила на мои сообщения… Ни на одно не ответила! (Может, ничего не получала?)

Я вынимаю из дневника скомканный лист бумаги. Расправляю. Третья угроза. Та, что только против меня. Но всё равно — я должна предупредить Хелле! Всерьёз, как следует! Даже притом что маргиналы решили захватить меня первой и притом что Хелле не хочет больше со мной дружить.

Сюрприз

Выбегаю из дому и — прямиком в Лесок. Но вдруг, не добежав до Платформы, останавливаюсь как вкопанная. Прячусь за дерево. Там кто-то сидит, и это НЕ ХЕЛЛЕ! Осторожно выглядываю. Неизвестный (или неизвестная) сидит, спиной ко мне и что-то там такое делает! Я шпионю за человеком, а он меня не видит. Он (или она) сидит полностью погрузившись в своё занятие. Так тихо, как только могу, крадусь между деревьями. Я добралась до самого Обезьяньего дерева — оттуда лучше видно Платформу.