Тень на каменной скамейке - Грипе Мария (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Говорить с ней было бесполезно. Она твердила одно и то же. Сама она всю жизнь прожила без школ и санаториев. Все это для богатых, а не для ее бедных деток. Эдвин так и не поехал в санаторий.
Врачи из диспансера внимательно следили за ним. Им было известно, что с гигиеной в доме дела обстоят хуже некуда, и наконец удалось уговорить Флору два раза в неделю пускать в дом уборщицу. Но Флора, которая всю жизнь убирала чужие дома и считала, что знает все лучше всех, постоянно с ней ругалась.
Свею она, как и раньше, на порог не пускала. Свея ничем не могла помочь маленькому Эдвину, и это вконец сломило ее. Да, экономка бывала властолюбивой и непримиримой, но никто не сомневался, что она сильно привязалась к Эдвину. Она искренне горевала и беспокоилась о судьбе малыша, и нам было ее жалко.
Однажды я случайно зашла на кухню. Свея стояла посредине. Обычно полная сил, она как будто съежилась. Когда она взглянула на меня, выражение лица у нее было растерянное, словно ее застали врасплох, она уставилась на меня грустными глазами и проговорила, словно оправдываясь: – Вот, стою и смотрю…
– Я вижу, – ответила я и засмеялась, но она не отозвалась. Она обвела кухню беспомощным движением руки и сказала, что ей одиноко теперь в этой большой кухне.
– Вот тут он сидел! – Она положила руку на стул у кухонного стола, где обычно сидел за обедом Эдвин. И так и стояла, склонившись над столом и задумавшись, забыв, что я стою рядом, говорила сама с собой долго и монотонно.
Как быстро все изменилось. Всего недели две назад наш дом был полон жизни и движения, а теперь все застыло и никто больше не радуется.
Голос у Свеи был усталый и безжизненный, она смотрела на меня вопросительно и рассеянно. Бедная Свея.
Роланд написал бабушке, желая получить адрес Каролины, но бабушка ответила, что ее семья уже не живет на прежнем месте. Куда они переехали, бабушка не знает. Она ничего не упоминала о том, что Каролина больше не служит у нас, и не предложила подыскать новую горничную. Видимо, Роланд написал, что Каролина к нам вернется. Он был в этом уверен, и я понимала, что это его утешает. А ко дню рождения ему купили новый велосипед. Роланд давно о нем мечтал. Раньше у него был только старый папин.
Я тоже хотела велосипед, но на мой день рождения мне подарили книгу и две кроны. Несомненно, это было неравноценно, и мне казалось, что со мной поступили несправедливо. Я ничего не могла поделать со своей обидой.
Конечно, Роланд на год старше меня, но ведь у него уже несколько лет был папин велосипед. А теперь ему еще подарили новый, в то время как никто даже и не подумал купить велосипед и мне. Интересно, что бы сказала на моем месте Каролина. Уж она бы точно молчать не стала!
Поэтому я пошла к папе и попросила его отдать старый велосипед мне. Он уставился на меня с изумлением. Это еще что? Я хочу велосипед? Зачем? «Ты же и ездить не умеешь!» Я почувствовала, что залилась краской от досады. Вот как? Это я не умею? Вот как мало папа обо мне знает! Как мало он мной интересуется!
Да будет ему известно: я научилась кататься на велосипеде два года назад. Кстати, однажды я упала, сильно ударилась и долго ходила с повязкой на ноге. Этого папа тоже не заметил? Ах да, конечно, теперь-то он вспомнил, что у меня действительно было что-то с коленкой. Но он как-то не думал, что это связано с велосипедом. Девочкам ведь совершенно не обязательно ездить на велосипеде, не так ли? Он вопросительно посмотрел на меня. Но взгляд его был устремлен куда-то вдаль, мимо меня – так бывало всегда, когда ему казалось, что его понапрасну беспокоят.
Не обязательно? Что он имеет в виду? Для Роланда обязательно, а для меня нет? Ну да, а разве не так? Ведь все мальчики ездят на велосипеде! Насколько это принято среди девочек, он не знает, но если мне так хочется велосипед, то можно купить.
– Можем пойти прямо сейчас, если хочешь, и проблема будет решена. – Он внезапно заторопился. Как я поняла, для того чтобы, скорее разделавшись со мной, уйти с головой в работу.
Поэтому я сказала:
– Меня вполне устроит твой старый велосипед. Но нет, мне нужен собственный. Обязательно!
Нехорошо, если я буду чувствовать себя обделенной. Просто он не знал, как обстоит дело. Но если все действительно так, как я сказала, если девочки катаются на велосипеде, то конечно…
Он был так трогателен, мой папа, он всегда был таким, когда его уличали в рассеянности или невнимании к другим. Он просто не знал, как мне угодить.
И вот мы отправились в магазин покупать мне велосипед: папа, Роланд и я. Роланд от души поддерживал предприятие и выступал в качестве эксперта. Он тоже считал, что, если и мне купят новый велосипед, справедливость будет восстановлена.
Покупка не заняла много времени, и я получила именно тот велосипед, о каком мечтала. Мне кажется, я редко чему-то так радовалась. Велосипед был блестящий и красивый. Я едва осмелилась сесть на него. После каждой поездки я чистила и оттирала его до тех пор, пока он опять не становился как новый. Вместе с Роландом мы совершали долгие велосипедные прогулки, и я научилась по-настоящему ориентироваться на местности, совсем не так, как раньше, когда ходила пешком и лишь несколько раз ездила в экипаже.
Велосипед стал большим событием в моей жизни. Он как-то заглушил тоску по Каролине. У меня возникло чувство, что передо мной внезапно открылись совершенно новые возможности. Я больше не была привязана к одному месту. Я могла передвигаться. И кто знает, как далеко я смогу уехать. Если бы только знать, в какую сторону… Но и это когда-нибудь выяснится, и это тоже!
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Я собиралась выйти в сад помочь Свее. Она возилась там одна, вяло ковыряясь в грядках. Светило солнце, но вид у Свеи был мрачный. Нужно ее развеселить, подумала я. Но вдруг с веранды меня окликнула мама:
– Подойди сюда, пожалуйста! Мне нужно что-то тебе показать.
Я сразу же побежала к ней. Она листала альбом с фотографиями, озабоченно наморщив лоб.
– Что случилось, мама?
– Сядь.
Я послушно села в плетеное кресло напротив нее. Мама без слов протянула мне фотографию папы. Снимок был сделан давно, во времена папиной молодости. Дело происходило летом. Папа стоял, слегка наклонившись вперед, опершись одной рукой о ствол дерева, и смеялся. Другую руку он протягивал вперед к объективу. В руке он держал белую полотняную шляпу с мягкими полями, в которой лежал круглый сверток с бантом. Он как будто говорил: «Угадай, что у меня есть!» Это был необычный портрет папы. Я не помнила, чтобы видела его раньше. Так я и сказала маме, когда она меня об этом спросила.
– А где ты его нашла, мама?
Она не ответила, а лишь тихо листала альбом. Потом отложила его в сторону и взяла новый.
– Я вообще-то хотела пойти к Свее, – сказала я. – Помочь ей. По-моему, ей там одной скучно.
Мама кивнула. Она и сама хотела пойти в сад.
– И тут это…
– Что произошло, мама?
– Фотография пришла сегодня по почте. – Мама серьезно посмотрела на меня. – Как ты думаешь, что это значит?
Я была просто ошарашена. Ее прислали маме? Нет. Папе. Она лежала в конверте, адресованном папе. Но почему мама вскрыла конверт? Мама покачала головой. Она его не вскрывала. Папа сделал это сам. Почту принесли как раз перед его уходом. Он сам принес ее в прихожую. Когда он достал из конверта фотографию, мама стояла рядом. Папа торопился, поэтому только мельком взглянул на снимок, покачал головой и протянул его маме, попросив положить его к другим фотографиям. И ушел.
– Наверное, это от Каролины! – предположила я. – Видимо, об этой карточке и говорила Ульсен.
– Похоже на то, – согласилась мама.
– А папа знал, что у Каролины была его фотография?
– Нет, не думаю. По крайней мере я ему об этом не говорила.
– И он не удивился, получив свою старую карточку по почте?
Мама пожала плечами:
– Может быть, но он не подал виду. Он так спешил.
