Письмо на желтую подводную лодку(Детские истории о Тиллиме Папалексиеве) - Корнев Владимир Григорьевич
Шурик недоверчиво забросал кого-то вопросами:
— Папалексиев смог быка поймать?! Подстрелил?! Из чего же это Тиля его мог… Правда, что ли?
— Нет, понарошку… Да точно — сначала заманил красной палитрой, как тореадор, а потом ка-ак выстрелит!
— Вот кто у нас по-настоящему храбрый, не то что некоторые… каратисты, — язвительно заметила Карина, жуя сочный инжир.
Вслед за грузовиком показался сам Тиллим. Усталый, он шел пошатываясь, с этюдником через плечо. Услышав «сказание» о своем «подвиге», застенчиво краснея, махнул рукой:
— Да ладно вам… Придумали уже — тореадор! И ничего особенного я не делал. Ветеринары выстрелили из шприца снотворным, вот Мальчик и спит до сих пор… А я просто рядом стоял.
Его пытались еще о чем-то спрашивать, но Тиллим только отшучивался.
Позабавившись над полусонным Бичо-Мальчиком и порассуждав, сколько же нужно снотворного, чтобы усыпить-обезвредить такого «крошку», девочки под предводительством Матусевича вернулись в свою комнату. Оля, оторванная от важного занятия, поспешила включить ночник и принялась обводить четко проступивший старый рисунок, но вдруг закричала, привлекая всех к кругу света на стекле:
— Смотрите, смотрите — опять… Такого же не бывает!
А посмотреть в самом деле было на что. По белой бумаге над самой лампочкой ночника одна за другой, как в замедленном кино, на глазах, точно из-под невидимого пера, обмакиваемого в старинные коричневые чернила, проявляясь, зловеще поползли «греческие» буквы, постепенно складывающиеся во вполне связную надпись:
И, точно в подтверждение этих слов, на подставке ночника оказался аккуратно повязан недостающий носовой платок, меченный, как и все предыдущие, крестом — на этот раз уже последний. Он явно был недвусмысленным сигналом к тому, что грозное предписание из потустороннего мира призраков и привидений следует исполнить, и как можно скорее.
Почти все девочки, сделав страшные глаза, как по команде, повернулись к «просвещенным» и несуеверным Штукарь с Матусевичем и хором воскликнули:
— Теперь видите? А вы еще не верили!
Саше с Олей оставалось лишь виновато-скромно пожать плечами. Только Шурик при этом пробурчал:
— Мистика какая-то! Сказать кому — не поверят… А что я? Тут уж не до шуток: по-моему, следует сделать все именно так, как там написано! Да-а-а… Кто бы мог подумать, а?
Какие уж тут колебания и сомнения — нужно было готовиться! Первым делом все платки собрали вместе, сложили было в один полиэтиленовый пакет, да вот незадача: вспомнили, что первый платок остался в комнате у Людмилы на подоконнике, где лежит рядом с журналом «Наука и религия». Классная, выходя куда бы то ни было, всякий раз закрывала комнату на ключ, и проникнуть туда теперь казалось невозможным. Девочки принялись наперебой предлагать самые неожиданные способы вернуть платок.
Ира Лукьянова расфантазировалась:
— Может, кто-нибудь заберется на платан, который как раз напротив Людмилиного окна. Можно ведь перебраться на ветку поближе, а уж там цель на виду! Если сунуть руку в форточку, наверняка дотянешься и до подоконника, и до…
— Ага… С чего бы это — «наверняка»? Это ж какая рука нужна? Как щупальце у осьминога! — опустила ее на землю Карина.
— И вообще: такое разве что каскадеру под силу! Во всяком случае, я туда ни за что не полезу, — плаксиво заявила Лиза Орехова.
Карина ехидно прищурилась:
— Скажи уж сразу, что струсила!
— Слу-ушайте! А вдруг Людмила оставила ключ на вахте у администраторши?! Пусть тот, кто всех смелее, попробует его оттуда незаметно… взять. Почему бы и нет?
Это предложение поступило откуда-то из темного угла. Никто не ожидал услышать подобное, но здесь явно прозвучал издевательский намек на единственного мужчину в комнате. После напряженной паузы Оля Штукарь возмущенно отчеканила:
— Нет! Потому что это нечестно и подло… Подло толкать человека на преступление, а взять ключ — откровенное воровство!.. Вот пускай лучше Саша скажет.
Матусевич мгновенно оживился, словно только и ждал, когда спросят его:
— Да вы не ссорьтесь, девочки! Все значительно проще, чем вам кажется. Есть возможность достать платок, не забираясь внутрь, — и никакого личного риска! Мне понадобится всего-то самая обыкновенная удочка.
В курортном поселке, что расположен у самого синего моря, где каждый второй житель или отдыхающий — рыболов, найти удочку пара пустяков. Новый Афон в этом смысле не исключение. Простецкая удочка из бамбуковой палки с примотанной к ней толстой леской и прилаженным ржавым крючком, то есть такая, какими обычно удят мелочь дети, нашлась на задворках бывшего монастыря — у помойки, рядом с останками какой-то церковной книжки на славянском языке, без обложки, с разрозненными, измызганными листками. Должно быть, хозяин давно подрос и забыл о существовании своей первой самодельной рыболовной снасти, заменив ее на фирменную из магазина или на спиннинг с японской леской и блесной.
Пока Людмила и все ее подопечные были на ужине, Шурик достал готовое «специальное» приспособление из бамбука для вытягивания с подоконника носовых платков, хорошенько примерился и, размахивая гибким удилищем, с четвертой попытки (хорошо, что никто не видел трех предыдущих) попал точно в открытую форточку комнаты классной. В общем, крючок в конце концов удачно подцепил цветастый кусочек ситца с аляповатым крестом, и таким образом поставленная цель была достигнута. Вскоре в пакетике на шкафу в девчоночьей спальне лежали все шесть носовых платков, необходимых для «ритуальной церемонии»!
Когда после ужина девочки и изобретательный Саша собрались в комнате, Оля решительно заявила:
— Теперь мы можем идти на кладбище и сжигать платки!
— Только на рояле было написано, что нужно дождаться полуночи… — застенчиво, почти шепотом, заметила тихоня Лиза.
— Конечно в полночь! Все и без тебя знают… — оборвала ее Карина, но тут же сама осеклась и испуганно посмотрела на подружек. — Ой!.. А где это кладбище-то находится? Кто-нибудь запомнил?
— В какой-то Ана… Анаскопии… кажется, — неуверенно послышалось в ответ.
— О господи! — устало вздохнула Оля Штукарь. — А-на-ко-пи-я! Нужно хоть иногда слушать экскурсоводов, а не сплетничать друг с дружкой, у кого какой лак для ногтей или туфли на шпильках. Есть местная достопримечательность — древнее Анакопийское городище, которое раскопали археологи. Ему тысячи лет… Не понимаю, разве это никому не интересно? Так вот там и кладбище. Как раз рядом с тем местом на шоссе, где мы все… слышали детский плач.
Восьмиклассницы приумолкли. К Лизе первой вернулся дар речи:
— Какая ты все-таки умная, Олька!
— Как все связано, оказывается, жуть! Я думала, такое только в кино бывает… Мне страшно, девочки… — прошептала Ира Лукьянова.
— Все жутко загадочно и жутко классно! Хочу на кладбище!!! — неожиданно вскочив на кровать и запрыгав на пружинящей сетке, как индеец на мустанге по прерии, бесстрашно выкрикнула Наташа Плотникова.
Тут Гуля, озабоченно наморщив лобик, осторожно спросила:
— Если выходит, что так все серьезно, может, нужно посоветоваться со взрослыми?
— Проговориться и посвятить их в «тайну посланий»?! — возмутилась Наташа. — Ты, наверное, забыла, что с Юлькой, — уже «посоветовалась»!
