Приключения Никтошки (сборник) - Герзон Лёня (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
Никтошка не помнил, сколько он так выл, а только вдруг он услышал, что ему кто-то отвечает. Он замолчал и прислушался. Из черного леса донесся ответный вой, а потом еще один – далекий, словно звал за собой куда-то. Мимо проплывал пень. С корнями, растопыренными в разные стороны, он был похож на большого черного осьминога. Никтошка и сам не знал, что это пришло ему в голову, но только он взял да и прыгнул на пень. Это был пень от какого-то большого дерева, наверное, дуба. Пень был весь потрескавшийся и изъеденный насекомыми. В середине его было углубление, в котором почему-то было сухо. Никтошка завалился в него. Сюда не доставал ветер. Никтошка свернулся калачиком и подобрал под себя ноги, как креветка. Пень качало, и он плыл, неизвестно куда. Какое-то время головная боль и голод еще боролись между собой в его усталом организме, но потом, видимо, оба тоже устав, оставили Никтошку в покое, и он наконец уснул.
Глава двадцать первая ВРУША РАСКОЛОЛСЯ
– Может быть, Никтошка сейчас погибает? – повторил свои слова Знайка. Услышав это, к ним подбежали остальные малыши.
– Как погибает?
– Где он?
– Я срочно должен ему оказать медицинскую помощь!
– Погодите! – остановил их Знайка. – Еще пока не понятно, где он.
– Так значит, он жив? – спросил Правдюша.
– Значит, этот Врушка его не съел? – спросил Торопыга.
– Не съел, не съел, – сказал Знайка.
– А может, все-таки съел? – сомневался Патрон.
«Если съел – то куда косточки засунул?» – подумал Напильник, но вслух ничего не сказал.
Примчался Булька. Он был рад общему оживлению и стал носиться по кухне, опрокидывая кастрюли.
– Стойте! – прокричал доктор Таблеткин. – Мне пора выезжать! Больной на операционном столе уже целый час лежит – меня ждет!
– Как же мы поедем без Никтошки? – спросил Торопыга.
– Ну… можно как-нибудь в другой раз за ним вернуться, – предложил Напильник.
– Нет, так не пойдет, – сказал Знайка. – Никтошка неизвестно где. На ферме его нет, а в Цветограде он тоже не появлялся. Значит, он где-то в лесах или полях. А погода-то вон какая…
Все посмотрели в окно и увидели, что погода совсем испортилась. Поднявшийся ветер гнал по небу серые тучи. Над полем уже вспыхивали отдельные молнии. Небо ворчало далекими громами, и вот-вот должен был хлынуть проливной дождь.
– Надо нам срочно что-то решать, – сказал Знайка. – А то и Никтошка пропадет, и больной без операции умрет.
– Я знаю, что делать! – вскричал охотник Патрон. – Ну-ка, Булька, поди сюда!
– Это еще зачем? – насторожился Знайка.
– Когда нужно быстро получить признание – Булька незаменим! Булька с веселым лаем подбежал к ним, таща в своей огромной пасти кастрюлю из-под съеденного супа.
– Не надо! – попросил Вруша.
– Если бы аптечка не осталась в машине… – пробормотал доктор Таблеткин.
– Погодите, – сказал Правдюша, – беря брата за руку. – Он вам сейчас и так все расскажет.
– Правда?
– Честно-честно, – прошептал Вруша.
Он очень боялся – не столько зубастого Бульки, сколько его грозного хозяина. Но, как ни странно, в стрессовых ситуациях – то есть, когда страшно – Вруше всегда еще сильнее хотелось врать.
– Он сейчас всё скажет! – заверил Правдюша.
– А вдруг нет?
– А вдруг да?
– Ну давай!
– Сейчас…
– Ну же!
– Погодите! – сказал Знайка. – Дайте ему сосредоточиться. И всё вспомнить.
– Да времени же нет! Больной умирает!
– Да подождет твой больной! Не умрет. Пусть ему пока наркоз сделают.
– Да как же я им это скажу, тут, наверно, даже и телефона-то нет?!
– Почему же? Всё у нас есть. Пойдем! И Правдюша повел доктора к телефону.
– В общем, так! – грозно подступил к брату-обманщику охотник Патрон, таща за ошейник Бульку. – Даем тебе ровно семь минут на размышление. Как раз без семи четыре. Когда часы пробьют… если не скажешь – мы тебя так искусаем – своих не узнаешь!
Торопыга принес всем по стулу, и коротышки расселись вокруг Вруши. А бедный обманщик, красный от стыда, остался стоять в середине, стараясь закрыть лицо руками, чтобы они не видели, как ему стыдно.
Напильник качался на своем колченогом стуле, длинная ножка которого страшно скрипела и, казалось, вот-вот расколется пополам. Знайка, вытащив из кармана тряпочку, протирал очки. Торопыга скрестил на груди руки и напевал какую-то песенку. Патрон положил на колени заряженное ружье и правой рукой играл затвором, то открывая, то закрывая его. При этом из ружья время от времени выпрыгивал патрон. Охотник поднимал его с пола и снова загонял в затвор. Левой рукой он держал наготове Бульку.
– Без трех минут! – предупредил Патрон.
Песенка Торопыги действовала всем на нервы. Может быть, потому, что слуха у шофера совсем не было. Знайка вообще не выносил всяких резких звуков и каждый раз, когда лязгал затвор Патронового ружья, он как-то странно дергал плечами, словно его касался оголенный электрический провод. Таблеткин в своем углу разговаривал по телефону и, судя по словам, которыми он называл медсестру, тоже нервничал. «Как это катетер пошел не туда? – восклицал он. – А куда же?»
Вдруг из часов выскочила сердитая кукушка и начала куковать. От неожиданности Напильник подпрыгнул на стуле и ножка сломалась. Слесарь с грохотом полетел на пол.
– Ну, хватит тут комедию ломать! – топнул ногой Патрон, вскакивая со стула. В этот момент Булька дернулся и залаял. Ружье выскользнуло из рук охотника, грохнувшись прикладом о таз. Раздался выстрел. Коротышки в ужасе попадали на пол.
Патрон схватил Врушу за шиворот.
– Не стреляй! – попросил тот. – Пожалуйста, не убивайте! Не надо…
– Я те не стрельну… я тя щас так убью – на том свете будешь помнить!
– Как тебе не стыдно! – закричал на него Знайка. – Перестань сейчас же!
– Кого ранило? – спросил подбежавший Таблеткин.
Все стали ощупывать себя и друг друга, ища, не пробила ли кого-нибудь пуля.
– Кажется, все целы, – встал с пола Напильник.
– Что это за мерзкий писк? – оглянулся Таблеткин. – У меня сейчас голова лопнет!
– Может, это от выстрела в ушах звенит?
– В каких еще ушах?! У меня с ушами всё нормально!
– Тогда откуда этот писк? Все стали оглядываться.
– Да это же кукушка пищит, – догадался Напильник, подойдя к часам. – Ну, точно. Пуля попала кукушке в живот. Кукушка застряла и пищит. Он поковырял пальцем в дырке от пули, которая пробила кукушку.
– Я могу исправить, – сказал Напильник. – У вас отвертка и пассатижи есть?
– Какие пассатижи! – рассердился Таблеткин. – Там больной умирает, а он тут со своими пассатижами!
– Ну, тогда приступим к делу, – сказал Патрон, подходя к Вруше.
– Я вам ничего про Никтошку не расскажу! – прошептал Вруша.
– Что?! – хором закричали Напильник, Торопыга и Патрон. – Ну-ка, Булька!
– Стойте! – остановил их Знайка. – Это он говорит, что расскажет всё. Продолжай.
– То есть как?
– Так! Он ведь всегда говорит неправду. Значит, если он говорит, что не расскажет ничего – значит, он расскажет всё!
– А-а-а… ну, тогда… Я не против. Патрон развел руками.
– Никтошка не жил здесь неделю, – заговорил Вруша.
Казалось, больше уже некуда, но от стыда он стал еще в два раза краснее.
– Он не жил здесь неделю. Не уехал сегодня в одиннадцать утра. Не в автомобиле. И я не дал ему с собой еды. И заправил топлива, чтобы хватило совсем на чуть-чуть.
– А в какую сторону он поехал?
– Не по той дороге, что начинается возле столба, на краю луга. Она прямо в Цветоград идет.
– Как же так? – удивился Торопыга. – Ведь Никтошка даже машину водить не умеет.
– Ну, может, он научился, – предположил Патрон.
– Да ты что? Ты знаешь, сколько этому нужно учиться? А потом еще экзамен сдавать. У меня из десяти коротышек только один экзамен проходит.
