Найденыш - Бианки Виталий Валентинович (читать книги онлайн без txt) 📗
Я был в восторге и все держал в клетке руку. Синичка с нею, видимо, совсем освоилась. Она то прыгала по руке, то взлетала на жердочку.
Наконец я устал держать руку в одном и том же положении, вытащил ее из клетки и побежал позвать маму, чтобы она поглядела, как я здорово приручил птичку.
Маму я нашел в кухне.
Мы вместе вернулись в столовую и увидели, как из спальни вышла бабушка.
— Подожди, Юра, не входи, — остановила она меня. — Я там форточку открыла, чтобы немного комнату проветрить.
Мама вошла в комнату, закрыла форточку и тут же вышла обратно.
— Юра, ты не огорчайся, — сказала она, — ты забыл запереть клетку. Синички там нет, она улетела в форточку.
Я вбежал в спальню, оглядел всю комнату — синички нигде не было.
— И очень хорошо, что она улетела, — сказала мама, желая меня успокоить. — Твоей синичке сейчас гораздо лучше на воле, чем в клетке. Нечего зря ее мучить.
— А пусть бы она пожила у нас хоть немножко… — уныло возражал я. — Может, и совсем бы ко мне привыкла и улетать не захотела.
— Ну, этого не бывает! — ответила мама. — Я уверена, что она поселится где-нибудь близко от нашего дома. Тут и гнездо совьет. Мы ее, конечно, еще увидим.
Я поверил маме, что синичка поселится около дома, и вполне утешился.
Когда пришел домой папа, он тоже сказал:
— И отлично, что синицу выпустили. Уже скоро весна. Ей нужно гнездо строить, а не в клетке сидеть.
Разговаривая, мы все стояли в столовой. Мама накрывала стол к обеду, а я ей помогал.
Вдруг мне показалось, что мама совсем тихо постучала пальцем о тарелку.
— Ты что? — спросил я ее.
Мама не поняла.
— Зачем ты постучала о тарелку?
— Да я и не думала стучать!
— А кто же это?..
Я не успел договорить, как вновь послышался тихий стук.
— Слышите, слышите?..
Стук опять повторился.
— Да это в спальне, кажется, кто-то в окошко стучит, — сказала мама.
Она заглянула туда и сразу, подняв палец вверх, зашептала:
— Тс-с-с… тише, тише…
Папа и я на цыпочках подошли к двери и тоже заглянули в нее. Снаружи на окне, на запертой форточке, сидела синичка. Она то заглядывала в комнату, то тюкала носиком в стекло — очевидно, пыталась влететь в комнату и не могла.
Мама осторожно подошла к окну, но только протянула руку к форточке, как синичка вспорхнула и исчезла за окном.
— Улетела, теперь уж не прилетит, — совсем огорчился я.
— Это неизвестно. Может, и еще раз прилетит, — возразил папа. — Оставьте фортку открытой и идемте обедать, а то я очень голоден.
За обедом я почти ничего не ел и все прислушивался, не чирикнет ли синичка в соседней комнате. Я даже несколько раз порывался выскочить из-за стола и заглянуть в спальню, но мама строго сказала:
— Пока не съешь суп и второе, я тебя из-за стола не выпущу.
Пришлось все съесть.
Наконец этот бесконечный обед кончился, я подбежал к двери и заглянул в спальню. Клетка на окне стояла пустая, и нигде в комнате синички не было видно.
Я сел в столовой к окну и стал от нечего делать перелистывать какую-то книжку с картинками, а сам все думал о синичке… Вот если бы форточку сразу не заперли, синичка вернулась бы к нам. А теперь она улетела куда-то далеко и больше уже не вернется…
Наконец и мама сказала, что, видно, синица не хочет возвращаться и пора запереть форточку, а то и так всю комнату выстудили.
Мама пошла в спальню, заперла форточку и открыла дверь, чтобы воздух в комнатах сровнялся.
Немного погодя я тоже вошел в спальню — убрать пустую клетку.
Мельком я взглянул в окно. На дворе было пасмурно. Шел не то дождь, не то снег. Сугробы под окном осели и сделались совсем темные. Намокшие голые деревья в саду тоже темнели как-то неприветливо.
«Чирвивик!» — громко и отчетливо раздалось где-то совсем рядом.
Я вздрогнул и оглянулся.
«Чирвивик!» — послышалось вновь. Я поднял голову. На краю шкафа сидела синичка и сверху вниз поглядывала на меня.
— Мама! Она здесь, здесь! — обрадовался я.
Все — мама, папа и бабушка — вбежали в комнату и сразу увидели синичку.
— Как же я ее не заметила, когда фортку закрывала? — сказала мама.
— Да и я ее тоже сразу не заметил! — радовался я. — Она меня первая увидела и поздоровалась со мной!
— Ну, теперь оставьте ее в покое, — сказал папа. — Она, когда захочет, сама в клетку залетит.
И действительно, полетав немного по комнате, синичка залетела к себе в клетку и начала с аппетитом клевать коноплю. А потом вылетела вновь и уселась на уголок печки. Был уже вечер. Синичка распушилась, как шарик, спрятала головку под крыло, да так и уснула, сидя на печке.
С тех пор она стала жить на полной свободе.
ВОРИШКА
Однажды нам подарили молодую белку. Она очень скоро стала совсем ручная, бегала по всем комнатам, лазила на шкафы, этажерки, да так ловко — никогда ничего не уронит, не разобьет.
В кабинете у отца над диваном были прибиты огромные оленьи рога. Белка часто по ним лазила: заберется, бывало, на рог и сидит на нем, как на сучке дерева.
Нас, ребят, она хорошо знала. Только войдешь в комнату, белка прыг откуда-нибудь со шкафа прямо на плечо. Это значит — она просит сахару или конфетку. Очень любила сладкое.
Конфеты и сахар у нас в столовой, в буфете, лежали. Их никогда не запирали, потому что мы, дети, без спросу ничего не брали.
Но вот как-то зовет мама нас всех в столовую и показывает пустую вазочку:
— Кто же это конфеты отсюда взял?
Мы глядим друг на друга и молчим — не знаем, кто из нас это сделал. Мама покачала головой и ничего не сказала. А на следующий день сахар из буфета пропал и опять никто не сознался, что взял. Тут уж и отец рассердился, сказал, что теперь все будет запирать, а нам всю неделю сладкого не даст.
И белка заодно с нами без сладкого осталась. Вспрыгнет, бывало, на плечо, мордочкой о щеку трется, за ухо зубами дергает — просит сахару. А где его взять?
Один раз после обеда сидел я тихонько на диване в столовой и читал. Вдруг вижу: белка вскочила на стол, схватила в зубы корочку хлеба — и на пол, а оттуда на шкаф. Через минуту, смотрю, опять на стол забралась, схватила вторую корочку — и опять на шкаф.
«Постой, — думаю, — куда это она хлеб все носит?» Подставил я стул, заглянул на шкаф. Вижу — старая мамина шляпа лежит. Приподнял я ее — вот тебе раз! Чего-чего только под нею нет: и сахар, и конфеты, и хлеб, и разные косточки…
Я — прямо к отцу, показываю. «Вот кто у нас воришка!»
А отец рассмеялся и говорит:
— Как же это я раньше не догадался! Ведь это наша белка на зиму себе запасы делает. Теперь осень, на воле все белки корм запасают, ну и наша не отстает.
После такого случая перестали от нас запирать сладкое, только к буфету крючок приделали, чтобы белка туда залезть не могла.
Но белка на этом не успокоилась, все продолжала запасы на зиму готовить. Найдет корочку хлеба, орех или косточку — сейчас схватит, убежит и запрячет куда-нибудь.
А то ходили мы как-то в лес за грибами. Пришли поздно вечером, усталые, поели — и скорее спать. Кошелку с грибами на окне оставили: прохладно там, не испортятся до утра.
Утром встаем — вся корзина пустая. Куда же грибы делись? Вдруг отец из кабинета кричит, нас зовет. Прибежали к нему, глядим — все оленьи рога над диваном грибами увешаны. И на крючке для полотенца, и за зеркалом, и за картиной — всюду грибы. Это белка ранехонько утром постаралась: развесила грибы себе на зиму посушить.
В лесу белки всегда осенью грибы на сучьях сушат. Вот и наша поспешила. Видно, почуяла зиму.
Скоро и вправду наступили холода. Белка все старалась забраться куда-нибудь в уголок, где бы потеплее, а как-то раз она и вовсе пропала. Искали, искали ее — нигде нет. Наверное, убежала в сад, а оттуда в лес.
Жалко нам стало белочки, да ничего не поделаешь.
Собрались топить печку, закрыли отдушник, наложили дров, подожгли. Вдруг в печке как завозится что-то, зашуршит! Мы отдушник поскорее открыли, а оттуда белка пулей выскочила — и прямо на шкаф.
