Новая жизнь Димки Шустрова - Добряков Владимир Андреевич (книги бесплатно .txt) 📗
— Мой брат, Дима.
— А, — закивала та, — слышала, слышала… Аленушка, не передашь отцу, чтоб зашел в свободную минуту? Очень нам нужен.
— Хорошо, Серафима Ильинична.
— Как живете-то?
— Очень хорошо.
— Не забудь, передай отцу. Что сама-то не заходишь?
— Зайду, Серафима Ильинична. Обязательно…
— Ну и рост! — удивился Димка, оглядываясь на уходившую женщину. — Как у нас в цехе — баскетболист Дима. Тоже могла бы играть в команде.
— Дима, да ей на пенсию скоро. Серафима Ильинична — заведующая, а раньше воспитательницей была. Такая ласковая. Я ее тоже очень люблю… А сейчас, Дима… — неожиданно сказала Алена. — Сейчас мы подойдем вон к тому дому… Видишь, балкончик на втором этаже? В цветах.
— Ну и что?
— Ничего. Посидим на бревнышке.
— А зачем?
— Ноги устали.
— Поглядите на нее какая старушка! — засмеялся Димка.
— Ты можешь посидеть пять минут?.. Мне очень нужно.
— Так бы сразу и сказала. — Димка подошел к старой, потрескавшейся колоде, присел на горячее, нагретое солнцем дерево.
Он смотрел по сторонам, щурился. Поймал на колоде зеленую муху, послушал, как жужжит в кулаке, и отпустил на волю.
Алена эти пять минут просидела молча. И не меньше пяти раз вздохнула. А потом, поглядев на балкон с цветами, сказала:
— Тут Володя Савин из нашего класса живет. Понял? Да? И вот ему, Дима, как раз нравится, что я заплетаю одну косу. Понял? А не две. Зимой мы ходили с ним на каток. И в кино два раза.
— А где сейчас Володя?
— В туристический лагерь уехал. И еще не вернулся.
— А когда вернется?
— Через три дня.
— Вот через три дня и придем сюда, — рассудительно сказал Димка.
— Нет, тогда уже не придем.
— Смешно!
— Абсолютно не смешно. Мы поругались. И очень принципиально.
— Из-за чего поругались?
— Ну, Дима, тебе все расскажи! И я думаю, что мы уже никогда больше не пойдем с ним в кино.
Когти
Рано или поздно это должно было случиться. Все шло к тому. Еще когда в первый раз Димка увидел рыжего с обглоданным батоном, уже тогда он ему — ужас как не понравился! А чего стоил рассказ Алены, как этот недоумок убил кошку, повесил на забор дяди Володиного дома и хохотал, будто ненормальный!
А вскоре произошла еще встреча, которая заставила Димку сильно заподозрить, что и убийство петуха Яго — на совести рыжего Пушкаря.
Димка возвращался от бабушки. Вышел из трамвая и сразу заметил рыжего. И как было не заметить: тот стоял на одном колене возле ограды у пивного ларька и, вытянув руку, палкой пытался подкатить валявшуюся там пустую бутылку. Две такие пойманные «рыбины» уже поблескивали горлышками у его ног.
Димка так заинтересовался, что подошел и стал смотреть. И тут-то и увидел он самое главное: из кармана джинсов Пушкаря свисает белая резина. Кому-кому, а Димке и гадать было нечего — рогатка! Да и видно ее хорошо, в тесном кармане обозначилась.
А бутылка никак не давалась. Умная! Рыжий ее — к себе, а она боком повернулась и… покатилась от «рыболова» в другую сторону. Димка обрадовался, а рыжий с досады плюнул. Поднялся с колена, обернулся, а перед ним — Дима глазастый.
— Чего зыришь? В ухо захотел? — Рыжий поднял стоявшую у ног бутылку. У такого дурака ума хватит — трахнет!
Димка отошел, не стал связываться.
Идет и все о рогатке думает. Конечно, рогатка в кармане — еще не улика. Но если бы у кого другого, а у рыжего… Кошку на заборе повесил, стекла бить грозился. И вообще… может, в самом деле ненормальный?
Рассказал Димка Алене, а та фыркнула:
— Видела у него рогатку. Птиц стрелял, воробьев. У-у, позорник, убийца!
— Это и петуха, наверно, он…
— Мне ребята тоже говорили…
— Гайку в рогатку заложил. Она тяжелая, как пуля.
— До апреля, пока ничего не росло, куры у нас по всему двору ходили.
— Ну вот, — еще больше уверился Димка, — подошел Яго к ограде — этот придурок и шарахнул гайкой в голову.
— Но никто же не видел, — беспомощно развела руками Алена. — Знаешь пословицу: не пойман — не вор.
Да, верно: не пойман… Димка помолчал, спросил:
— А бутылки зачем палкой достает? Бедный такой? Не похоже. Велик у него хороший. Джинсы. Он в коричневом доме живет?
— В коричневом, — подтвердила Алена. — У них, знаешь, какие там парники — все под стеклом! Рассаду выращивают.
— Потому и забор высокий?
— А видел бы ты собаку — как волк, злющая!.. Бутылки собирает от жадности. Как же не подобрать ему бутылку? Сдаст в магазин — деньга получит.
— Может, с головой не все у него в порядке? — вслух подумал Димка.
— Очень даже в порядке. Пятерка по математике.
— Наверное, у него электронная счетная машинка.
— Не знаю. Только говорят — лучше всех в классе считает.
Димка почесал в затылке — везде загадки…
И вот на футбольном поле встретились эти двое — Димка и рыжий Пушкарь. Полем служил зеленый луг, по которому в свободное от футбольной игры время мирно расхаживали белые гуси. Ребят было много — две команды, двое ворот. Но Димка, азартно гоняясь за мячом, больше всего следил за Пушкарем. И тот глаз не спускал с Димки. В один из моментов, в сутолоке у ворот, он острым локтем больно ударил Димку в спину. Димка сморщился, но подумал: может, случайно? Но когда Пушкарь почти в спокойной обстановке снес Димку в центре поля, тот понял: не случайно.
«Ну, рыжий, — поднимаясь с земли, подумал он, — раз ты так, то и я буду…»
Санька Хром, чернявый мальчишка с левой короткой ногой, исполнявший трудные обязанности арбитра, засвистел в свисток и назначил штрафной за грубый снос Димки, а рыжему крикнул:
— Зачем без мяча нападаешь?
— Не твое дело, костыль! Давай, свисти!
Вскоре, взглянув на часы, Санька длинным сигналом объявил перерыв.
Уставшие игроки повалились на траву. И Димка присел. Рыжий Пушкарь — то ли специально, то ли так получилось — вытянул ноги и своим ботинком уперся в синий Димкин кед.
— Места, что ли, нет? — нахмурив густые брови, спросил Димка.
— А ты ноги подвинуть не можешь? Расселся!
Очень хотелось садануть по его черному ботинку!
Но как саданешь? Сейчас не игра — отдыхают. Стерпел Димка. Посмотрел на самодовольное, нахальное, в рыжих веснушках лицо Пушкаря и подумал: «Точно, задирается. Ну, подожди, петушиный палач!..» Ему в голову вдруг пришла мысль, как проверить рыжего. Если он Яго убил, то обязательно выдаст себя.
Димка нащупал рукой травинку пожестче и обрезал ее ногтем. На своей ноге, смуглой, с желтой каемкой трусов, он несколько раз провел острым кончиком травинки по одному и тому же месту. Через три-четыре секунды кожа в этом месте покраснела. Димка еще поцарапал, и тогда на коже четко проступила буква «Я». Димка осторожно покосился на Пушкаря: смотрит рыжий, наблюдает, чего это Димка безжалостно кожу царапает. И вторую букву рядышком написал: «Г». Тоже закраснела. А потом и третью принялся округлять — «О».
И тут совершенно неожиданно, как звон разбитого стекла, рыжий захохотал. Все с недоумением обернулись к нему. А тот, и правда, как ненормальный, хохочет — не может остановиться. И опять — наверно, случайно — синий Димкин кед ботинком теснит.
И вдруг взорвался Димка — отшвырнул его ненавистную ногу с ботинком. Рыжий вмиг перестал смеяться.
— В рожу захотел! Толкаешься!
— Это кому в рожу? — привстав, выговорил Димка. — Мне?
И Пушкарь торопливо поднялся. Коротко оглянулся на ребят:
— Вы свидетели — он первый начал!
Димка прозевал удар. От кулака рыжего зазвенело в ушах. Только нет, так легко Димку не взять! От второго удара он ловко уклонился, и тут же провел серию из трех слитных ударов. И все достигли цели. Рыжий с трудом устоял на ногах. Свирепея, опять кинулся на Димку.
Драка была жестокая, молчаливая. Все ребята стояли молча. Этот, недавно появившийся на улице мальчишка, Димка им явно нравился. Молодец — жмет Пушкаря, теснит. Ну давай, новенький, читалось на их лицах, покажи рыжему! Давно не лупили его, а следует!
