Долгая ночь у костра (Триптих «Время драконов» часть 1) - Гусаков Сергей "СОМ" (версия книг txt) 📗
— Насчёт “чёрных” не вы первые придумали,— говорит Сашка,— скажи ему, Пищер...
— Но Пищер просто не может сказать: не успевает. Потому что Сталкера так сразу не остановить. Уж если он завёлся...
: так и будет переть. < Выше — фраза: противоположность как бы действием. Или — несдействием. Читая, попробуйте после многоточия как бы хмыкнуть,— это вообще не звук, это произносится про себя: такая внутренняя пауза-тире, потому что противопоставление,— и одновременно это раскрытие-объяснение, образующее довольно стандартный блок — оттого и двоеточие. За которым явное продолжение той же фразы, того же предложения, что разрубилось знаковым действием. Дальше объяснять не буду, всё должно быть и так понятно — иначе нет смысла весь этот знаковый частокол ставить. >
— Подумаешь,— без задержки продолжает переть Сталкер,— мне 10.000 раз рассказывали мои же истории — и с такими подробностями, что самому не снились! Бывает, сидишь-сидишь у чьего-то костра или примуса, и сказки этого ‘дядюшки Примуса’ слушаешь — “запись по ретрансляции из хижины дяди Сэма”, да,— как кто-то про тебя самого брешет, и думаешь: ну откуда он всё это знает?.. И хочется встать в полный рост свой,— даже если дело в Подарке происходит, или же в Монте-Кристо,— и крикнуть: Люди! Не верьте ему — он врёт!! Не так, совсем не так это было — уж я-то знаю, ведь я сам всё это придумал!!! Да...
: Конечно, после подобных заявлений ни о чём серьёзном говорить не приходится. А жалко. Что ж — Сталкер есть Сталкер. И может быть, так надо. Так нам и надо — всем: “каждый социум достоин своего бреда” — это тоже из него. Или откуда он это взял?.. Впрочем, ладно. Мне-то какое дело?
: После завтрака — прошедшего, как я уже написал, в тёплой, своеобычной уже, дружеской до известных перделов обстановочке < опять лажанулся: перепутал буквы, в результате чего фраза стала походить на егоровскую — и это плохо: телепатически я его, что-ли, тут перехватываю? Но изменять, как и в прошлый раз не буду: может, именно это и важно пищеровским врачам наверху; пользуясь случаем, лучше поясню, что в таких угловых скобках я решил, после некоторого размышления, записывать то, что не имеет отношения к излагаемому сюжету — то есть как бы “выходит” за его рамки и является моими личными отступлениями-комментариями. Навроде сносок, что применяются в научной литературе. А потому — в самый последний момент — перелистал назад все свои записи и переправил обычные скобки на такие там, где это было необходимым — как мне показалось, по крайней мере. >
— Так вот: после завтрака Сашка, чувствуется, вновь не прочь сразиться в “жучка” ( как-то неприятно всё-таки называть замечательную эту игру матерным, как я подозреваю, словом ) — но только косо поглядывает на меня. “Значить”, “не созрел ещё”. Боится снова продуть. Ничего — я сегодня добрый. И вообще: каждый раз выигрывать — всех игроков распугаешь. Так что сегодня, если будет игра, постараюсь не баловаться со своей “угадайкой” — а то действительно, как-то неприлично выходит.
Однако играть нам сегодня не суждено, потому что Пищер, докурив свою неизменную послезавтракшнюю трубочку и выколотив из неё угольки и пепел, а затем ритуально тщательно продув и прочистив от никотиновых смол толстой гитарной струной,— не забыв снять нагар из чубука специальной малюсенькой лопаточкой ( процесс курения трубочки в исполнении Пищера подобен магическому священнодействию ),— вдруг объявляет нам, что «хватит точить лясы — пора заниматься Делом». Егоров со Сталкером не реагируют — то есть делают вид, а на самом деле ждут, что последует дальше.
— Сегодня я ухожу а съёмку,— говорит далее Пищер,— на целый день. Кто со мной?.. Будем снимать Периметр ЖБК — включая Большую Стену. Кто знает, может эта часть Системы уходит дальше за овраг... Говорили же местные... Если это так — тогда там можно искать продолжение.
— Мало-ли чего местные трендили... — тихо бурчит Сталкер — но мне пищеровская идея по душе. Действительно: чем чёрт не шутит? Зря мы раньше думали, что на карте Соломина всё ЖБК обрисовано было. Слабо им было с Пищером вдвоём — в 76-м! — всё ЖБК отснять, тем более без ошибок. И нашёл же Хмырь в 82-м Гнилые Штреки — целых полкилометра к Системе за раз прибавил,— а никто и не думал, что Система ещё и туда уходит...
Ведь если сверху на наше плато посмотреть — на плато, под которым в южной его части находятся наши Ильи ( в северной части, как уже говорилось, тоже есть Система — только против Ильей совсем небольшая, Никиты называется — по наименованию окрестной деревушки ) — то влево, на запад, Ильи никак продолжаться не могут: там край плато, река делает излучину; с севера же Ильи оканчиваются Сумасшедшим Барабанщиком, обводнёнкой, за которой на некотором расстоянии — с того края плато — и находятся Никиты; значит, туда пробиваться тоже бесполезно — всё же, что можно было пройти на запад, прошёл в 82-м году Хмырь, и там явный конец выработки, хотя до самого края плато ещё метров 200 монолита остаётся — но ведь то монолит, чего его долбить? Глупо; а вот если Система проходит под оврагом, который отделяет плато от основного массива,— ...
: То это может означать новое количество ходов, равное ЖБК. По меньшей мере —
— И пробиться туда...
: Песнь песней. Только почему-то Сталкеру и Егорову она сегодня не по душе. Не высказывают они сегодня почему-то никакого желания заниматься топосъёмкой. Почему? Не понимаю. И потому идти с Пищером приходится мне одному: это утверждается явочным, точнее, неявочным порядком. Да я и не против — даром что топографический технарь с отличием кончил... Только работать так, как топосъёмит Пищер — это, я вам скажу, образование сильно мешает. Потому что — я тут не хочу разными умными словами разбрасываться, чтоб не обидеть кого — но всего огромного парка разнообразнейшей геодезической, а также специальной спелеотопосъёмочной техники, как и самих таких наук, как геодезия и картография, для Пищера просто не существует. ( Когда я как-то сказал ему, что наблюдал во время практики в Крыму в кипрегель спутники Юпитера, он решил было, что кипрегель — вид телескопа... ) А существуют только компас, да старая рулетка. И всё. И мне приходится заново переучиваться. Буквально на каждом шагу. < Между прочим, когда-то Пищер занимался астрономией — с Егоровым и Коровиным во дворце пионеров на Воробьёвых горах,— так что знать, что кипрегель — по крайней мере не телескоп, был просто обязан. >
В конце концов — после часа непрерывной ругани Пищера в мой адрес и моих, по его мнению, катастрофических ошибок, мне доверяются транс с термосом, перекусом и запасным светом, и рулетка: измерять пройденное расстояние.
Только “рулетка” — слишком громко сказано. На самом деле это простая стропа с делениями — мерная лента. < Когда ездил за компасом, предложил Пищеру захватить “до кучи” пикетажную книжку и настоящую рулетку – у меня дома была хорошая пластиковая “десятиметровка” с удобной, ярко-жёлтой шкалой,– метровые отметки красным, остальные чёрным,– но Пищер сказал, что “не фиг заморачиваться” – вместо пикетажки сгодится любой блокнот, рулетка же у него есть. Как выяснилось, под рулеткой он подразумевал старую капроновую стропу, которой они с Хмырём пару лет назад топосъёмили Гнилые Штреки — а потому Пищер хотел, чтобы наша новая съёмка не разошлась с предыдущей, снимать тем же инструментом. Но тогда и компас нужно было использовать тот же самый,– иначе какой смысл?.. «Компас уехал в Рагун вместе с Хмырём,– сообщил Пищер,– так что не заморачивайся.» >
: Представляю, какая у нас получится “точность” с таким, с позволения сказать, “капроновым самопалом” — и ужасаюсь. Так же жалко, что Пищер не помнит, какое склонение Хмырь устанавливал на своём компасе – тогда я установил бы на своём тоже самое,– но что такое склонение, Пищер, кажется, просто не понимает. Для него все горные компасы – близнецы по определёнию. Мои ошибки задевают его гораздо больше.
