Приключения Гука - Трункатов Тур (книги хорошего качества .TXT) 📗
ДЕЛЬФИН ГУК ИЗ РОДА ЭРР И ЧАККИ
Конечно же, Гук не мог всё время проводить на рифе хотя бы потому, что быть вместе с собравшимся стадом было не менее интересно. Когда в лагуне собрался весь род Чакки — и стадо самой Чакки, и стада, приведенные её дочерьми Речи и Чимк, и стада самцов, — прежде всего наступило время обмена информацией. Что где встретили особенного и необычного, чему интересному научились дельфины за это время, что услышали интересного от других дельфинов, что стоило бы запомнить и оставить на вечное хранение в коллективной памяти стада. Мы не знаем, как шёл этот обмен новостями, но вскоре все дельфины в роде знали главные события, которые надо было запомнить; и к тому необъятному количеству сведений, что уже хранились в голове каждого дельфина и в памяти всего рода, добавились новые крупицы, среди которых заметное место занял рассказ Гука о его путешествии и о приключениях, выпавших на его долю. Особенно привлёк старейшин рассказ Гука о встречах с кчиджи, о путешествии в холодном полярном море и знакомстве подо льдом с людьми, которые повторили его голос, наконец, о его встрече с гигантскими волнами, которые понесли его над землей. Последнее сообщение особенно заинтересовало слушателей, так как в это же время, когда гигантские волны цунами накатывались на берег, стада рода, находившиеся в разных местах океана, чувствовали тоже что-то странное — гул, толчки — и по океану прокатывались волны, только небольшие и никому не представляющие опасности. Такие волны на памяти даже каждого из старейшин, не говоря уже о памяти всего стада, случались не раз. Но вот то, что у берегов проходят огромные волны, пока дельфины не знали и попросили Гука ещё раз повторить это место рассказа.
Рассказывая о своей встрече с Моби Диком, очень коротко и невзначай Гук упомянул о том, что научился нырять на глубину больше 250 длин. Это вызвало всеобщее изумление: ни один из дельфинов рода не мог нырять так глубоко. Старейшины остановили Гука и потребовали, чтобы он снова и подробнее рассказал, как он достиг такого результата. Гук рассказал им, что после того, как он наелся кальмаров на глубине, ему стало легче нырять и он мог дольше пробыть на глубине. Поблизости от атолла не встречалось стай кальмаров, но Гук несколько раз повторил свой рассказ о том, как можно увеличить глубину погружения, и это сообщение тоже было оставлено в памяти стада.
После обмена информацией Гук стал едва ли не самым известным дельфином в роде Чакки. Дело в том, что до сих пор очень редко бывало, чтобы столько сообщений, сделанных одним дельфином, стадо решало сохранить в своей памяти. И не только сохранить в своей памяти, но и передать другим стадам: эти сведения было решено сообщить первым же встречным дельфинам из рода Ти-Чи-Ли и особенно из рода Кэц, район обитания которых лежал к югу от района рода Чакки и доходил даже до Южного полярного моря.
Как-то после очередного рассказа Гука один из слушающих дельфинов задал вопрос, которого так боялся Гук:
— Скажи, Гук, почему ты покинул своё стадо и даже уплыл из своего рода?
На Гука со всех сторон смотрели спокойные и весёлые, знакомые и незнакомые глаза. И все они, как показалось Гуку, задавали ему тот же вопрос: «Да-да-да! Расскажи-ка нам, почему ты покинул своё родное стадо?»
— Наверное, я виноват перед вашим стадом, что не рассказал сразу, почему я ушёл из своего рода. Но я не просто ушёл, я был изгнан, изгнан навсегда из своего рода… — тихо проговорил Гук и рассказал дельфинам ту историю, которую мы уже знаем. — Старейшины решили, — закончил Гук, — что я недостоин жить среди дельфинов и заслуживаю самого страшного наказания. Сначала я решил умереть и хотел выброситься на берег под палящие лучи солнца, но потом решил выполнить приказ старейшин и покинуть навсегда Чёрное море, чтобы никогда больше не возвращаться.
Мнение старейшин и другого рода должно с уважением рассматриваться среди дельфинов, и никогда не подвергается сомнению правильность их решения. Но перед родом Чакки замер, ожидая решения, не тот молодой и самонадеянный дельфин, который по небрежности или по халатности мог допустить гибель своих товарищей, и не тот испуганный и угнетённый дельфин, который не смог рассказать старейшинам подробности случившегося и оказался в их глазах виновен в том, в чём не был виноват. Сейчас перед дельфинами был много переживший, смелый и активный, любознательный и откровенный, дружелюбный и взволнованный, совсем другой Гук. Обсуждение было недолгим.
— Ты можешь оставаться в нашем роде столько, сколько захочешь, — сказала Чакка. — Мы не будем и удерживать тебя, если ты захочешь вернуться в своё родное море и рассказать своим старейшинам всё так, как рассказал нам здесь.
— Вы считаете, что я имею право вернуться в свое стадо? Правильно ли я понял мнение старейшин?
— Да! Ты был испуган и ничего не мог объяснить, чем и спутал старейшин, которые судили тебя, как взрослого и сознательного дельфина, а ты был ещё неоперившейся летучей рыбой! — воскликнула порывистая и решительная Чакка.
— Я рад, что смог рассказать вещи, которые род решил оставить в памяти, я горд, что род Чакки принял меня, я счастлив, потому что вы вернули мне надежду на возвращение в родное стадо. За много лун одиночества я понял, что дельфин не может жить без других дельфинов, и я благодарю род Чакки за то, что он принимает меня, — волнуясь, проговорил Гук.
Если бы в тот день кто-нибудь понимающий дельфиний язык очутился в уединенном заливчике около атолла, он мог бы наблюдать такую картину: большой дельфин плавал вокруг раковины тридакны, почти такой же размером, как и он сам, и время от времени говорил кому-то, очевидно этой самой раковине: «Здравствуй, друг, я дельфин Гук из рода Эрр и Чакки! Да-да, из рода Эрр и Чакки!»
Игры, в которых принимал участие и Гук, прошли, как всегда, весело и без особых происшествий. Молодые самцы, подросшие за время путешествия в родительском стаде, теперь должны были впервые покинуть его, вступая в самцовое стадо под покровительством старших и опытных. В одно из самцовых стад должен был перейти и Гук. Как было постановлено на совете старейшин, это стадо самцов должно было отправиться далеко на север — познакомить молодых дельфинов с природой этой части океана, провести через штормы и льды, научить их ориентироваться ночью и днём и не теряться в любой обстановке.
— Одна из задач нашего плавания на север, — несколько торжественно начал свою речь на совете Сэпп, — найти морских коров, тех самых, что живут около островка. Туда привели их наши предки, спасая от хищников.
— Другая важная задача плавания самцов на север — знакомство с океаном, которым им придется владеть в будущем и в котором им придется решать судьбу рыб, кальмаров, тюленей. Мы, дельфины, — говорила Чакка, — хозяева океана. И мы должны хорошо знать всё, что происходит в любом месте океана. Вместе с другими родами мы должны смотреть, чтобы всегда исполнялся в океане великий закон дружбы. Наш клич: «Кто ты, друг? И нужна ли тебе помощь?» — не просто сигнал, по которому мы узнаем друг друга, а великое правило братства разумных существ!
Конечно, в стаде были не только молодые, неопытные самцы. И это было даже очень хорошо, потому как в стаде оказались вместе и молодые задорные, и пожилые спокойные, и старые, умудрённые жизнью дельфины. Такому стаду не страшны никакие препятствия, не страшен никакой враг, в таком стаде интересно жить, потому что каждый день узнаёшь что-нибудь новое.
Неиссякаемы рассказы стариков, которые передают молодым не только то, что сами повидали за долгий век, но и то, что из поколения в поколение передаётся как самое ценное сокровище стада — накопленный запас информации, запас знаний об океане, обо всём, что окружает дельфинов, с чем приходилось сталкиваться их предкам, их отцам и им самим.
Наверное, когда у людей ещё не было письменности, запас накопленных знаний тоже передавался только из уст в уста, как передаются до сих пор народные поверья и сказки, народные знания о съедобных и целебных травах, как до сих пор кое-где передаются знания о повадках зверей и птиц, о правилах ухода за домашними животными и разведения культурных растений. И теперь мы хорошо знаем, что такие знания только тогда хорошо передаются от поколения к поколению, когда они повторяются много раз каждым рассказчиком. Мы с детства знаем многие сказки и истории не только потому, что они нам очень понравились, а и потому, что они повторялись нам много раз.
