Милый Эп - Михасенко Геннадий (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
– Эп?.. Как дела?
– По последнему слову техники!
– То есть?
– Да вот оделся, иду к Светлане Петровне извиняться. Одобряешь, комсорг?
– А ты без одобрения иди.
– Ну и пошел.
– Ну и ступай. Помнишь, где она живет?
– Помню.
– Ну, привет.
– А чего звонил?
– Да так.
Хитер Забор! Просто так, по словам Шулина, и чирей не садится. Хотел ведь взять меня за жабры!..
Наш комсорг хорош тем, что никогда не поднимет паники, как дура Пичкова из восьмого «А». он просто появляется в нужный момент, внедряет в тебя свой магический взгляд и спрашивает, что ты теперь намерен делать. Если ты не знаешь, он советует, и безошибочно!
А действительно стоял одетый и действительно собирался идти к Светлане Петровне извиняться. Нет, не ради будущей пользы, не ради исправления двоек по английскому, на что намекал Авга, а для того, чтобы снять с нашей общей семейной души, которая вдруг попала в тиски, лишний грех и чтобы снять лишнюю тяжесть с души Светланы Петровны.
Светлана Петровна жила за парком культуры, в нескольких остановках. Если соединить ее дом, школу и мой дом, то получится равносторонний треугольник. Как это ни странно, но класса до шестого учителя казались мне почти роботами, я не видел, чтобы они ели, пили, приходили в школу, уходили из школы, они вроде были такими же школьными принадлежностями, как доски, парты и столы. Помню, как я однажды удивился, застав в буфете жующего бутерброд физрука. Это было прямо открытие! Дальше – больше… Весной прошлого года кто-то из девчонок пустил слух, что нашу англичанку встречает после уроков у ворот симпатичный офицер. Мы возмутились и решили отпугнуть этого офицеришку. И вот стаей человек в пятнадцать, выждав момент, мы двинулись следом за парочкой. Мы кричали, свистели, хохотали. Мы рассчитывали, что при виде такой банды офицер бросит Светлану Петровну и удерет, но он только с улыбкой оглядывался. У деревянного двухэтажного дома за парком культуры они простились. Светлана Петровна исчезла в подъезде, офицер сделал нам ручкой и ушел. На второй день маневр повторили, но на полпути офицер выпустил локоть Светланы Петровны и стремительно направился к нам. Мы опешили, потом с криками бросились кто куда. На этом преследования оборвали, но на Спинсту разозлились за предательство и из протеста наполучали кучу двоек. Светлана Петровна испугалась, срочно вышла замуж за этого офицера, и мы потихоньку успокоились.
До парка культуры я доехал трамваем, а там пятиминутная ходьба, поворот и – вот он, тот двухэтажный деревянный дом, возле которого Светлана Петровна и офицер прощались. А может быть она после свадьбы перебралась куда-нибудь? Хоть бы перебралась! Или хоть бы дома никого не оказалось! Несмотря на всю решимость, с какой я шел, мне было неловко и стыдно. Впереди на снегу я заметил синий конфетный фантик и загадал, что если попаду на него ногой, нарочно не подсчитывая шагов, то все будет хорошо. И попал! Но тут же усмехнулся, разоблачив свое гадание, – ноги ведь сами подстроились. Произошла мгновенная реакция: глаза увидели, мозг рассчитал и дал команду ногам – попасть. И те попали. Человек – тот еще компьютер! И если уж гадать, то на чем-то от тебя не зависящем.
Вот номер дома поразил меня – 81, как у моего бочонка-талисмана. Это уже ничем не объяснялось! Как сказал один математик, если дважды два – пять, то существуют ведьмы. Мне стало как-то не по себе от этого внезапного совпадения, и я чуть не прошел мимо, чтобы немножко поразмыслить, но ноги сами свернули к подъезду.
Внутри было светло и жарко. Не зная квартиры, я постучал наугад, и выглянувшая старушка с сигаретой в зубах направила меня наверх, в седьмую квартиру.
Я поднялся и, на носках приблизившись к двери с полуоблупившейся цифрой семь на металлическом ромбике, припал к щели ухом. Внутри – ни звука, только отдаленная, может быть, от соседей, музыка. Неужели действительно никого? Это меня вдруг огорчило. Не отнимая уха, я позвонил и тут же отпрянул – послышались быстрые шажки и бодрый голос:
– Сейчас-сейчас!
Щелкнул запор, и я торопливо сказал:
– Здравствуйте! – и удивленно замер: передо мной стояла та самая девчонка в красных брюках, с которой я столкнулся сегодня в школе, покидая класс. – Здесь живут Снегиревы?
Девчонка, ожидавшая, казалось, увидеть кого-то другого, разочарованно ответила:
– Здесь.
– А мне бы Светлану Петровну.
– Ее нету.
– Тогда извините, – буркнул я, пятясь.
– Постой-постой! – вдруг проговорила она. – Твоя фамилия Эпов?
– Да.
– Зайди-ка на минутку!
– Но раз Светланы Петровны нету…
– Зато Валентина Петровна дома, а это почти одно и то же. Давай-давай заходи! – Девчонка шире распахнула дверь и нетерпеливо замахала рукой.
Поколебавшись и оглянувшись на лестницу, точно запоминая обратный путь на случай внезапного бегства, я вытер туфли о толстый, мягкий половик, вошел в тесный коридорчик, снял влажный берет и опять сказал:
– Здравствуйте!
– Не здоровайся, никого нет. А Валентина Петровна – это я, но со мной ты уже и прощался, если помнишь, и здоровался. – Хозяйка захлопнула дверь, прижалась к ней спиной и хмуро-зло уставилась на меня исподлобья. – Я сестра Светланы Петровны. А ты двоечник Эпов!.. Я люблю сестру и не желаю, чтобы каждый бездельник издевался над ней, ясно? Чтобы из-за каждого лоботряса ее отвозила «Скорая помощь» в больницу, ясно?
– В больницу? – испугался я.
– А ты бы хотел сразу на кладбище? – пронзительно прищурившись, спросила она.
Я растерялся.
– Нет, но… я не двоечник.
– Нуда! Света сказала, что влепит тебе пару за четверть и не допустит до экзаменов. Ты же Эпов?
– Эпов.
– Ну и вот.
– Но у меня только по английскому двойка!
Валя презрительно усмехнулась:
– Нашел по чему двойки хватать! Добро бы по физмату, а то по английскому!
– У меня как раз наоборот, – сказал я и умолк, спохватившись, что слишком уж размямлился.
– Ну, не знаю. – Валя вздохнула. – В конце концов твои двойки меня не интересуют. Вози ты их возами! Но нечего перед Светой брындить и фокусничать!
– Поэтому-то я и пришел, – тихо сказал я.
– Как это поэтому?
– Ну, чтобы извиниться.
Валя выпрямилась, пристальнее разглядывая меня, потом пожала плечами, нашарила на груди косу и, поводив ее кончиком по губам, медленно прошла за портьеру, в комнату. Я остался один в коридорчике. Где-то журчала вода и тихо играла допотопная церковная музыка, с органом.
– Тогда другое дело, – донесся Валин голос.
– А что со Светланой Петровной?
– Ничего. – Скрипнули пружины. Валя, видно, села на диван. – Честно говоря, ее не увозила «Скорая помощь», она сама ушла, и не из-за тебя вовсе, а по другой причине. Это я уж просто так. Чересчур вы все противные!
У меня отлегло от сердца, и это облегчение придало мне вдруг смелости, я спросил:
– А может, и насчет двоек просто так?
– Нет уж, Эпов, насчет двоек не так, будь уверен!.. Знаешь, как она злилась на тебя? Разорвала бы!
Я хотел ответить, что и я злился на нее, так что мы квиты, но промолчал, поняв, что это глупо. Из глубины зеркала, висевшего над стиральной машиной в углу коридорчика, смотрела на меня моя постная физиономия. Свет лампы бил в макушку, скользил по лбу, щекам и носу, оставляя в тени самое важное – глаза и рот. Я вздернул подбородок. Глаза умные, рот строгий. Откуда она взяла, что я двоечник? Вот есть у нас в классе Ваня Печкин, глянешь на него – и сразу ясно, что живет человек в щели между двойкой и тройкой, как таракан. А у меня такой вид, будто я даже все европейские языки знаю плюс китайские иероглифы. А тут, ишь, раскудахталась, жар-птица!
Из комнаты донеслось:
– А ты всегда извиняешься, когда делаешь глупости?
– Я их не делаю! – отпарировал я.
– О-о! – Пружины со звоном разжались, и голова Вали появилась между портьерами. – А Спинста – это разве не глупость?.. Бесстыжие! Прозвать молодую, красивую, замужнюю женщину старой девой! – Валя раздернула портьеры и, резко сведя их за спиной, шагнула вперед, представ передо мной по театральному ярко – в белой кофточке и красных брючках.
