Огонек в сердце - Мазаева Ирина (книги без регистрации TXT) 📗
Именно благодаря Кате в коридоре немедленно появились графики поочерёдного мытья кухни, коридора, ванной и туалета, а также санкции, которые будут применяться к той, кто свою очередь пропустит. В холодильнике были строго разделены полки, чтобы никто из них, не дай бог, случайно не положил свой продукт на чужую территорию или, также не дай бог, не съел чужое. В прихожей были определены места для обуви, в ванной – для ванных принадлежностей, и так далее. Лизу поначалу это всё немного ставило в тупик, но потом она привыкла и даже признала, что так действительно удобнее. Ленка же похихикала над этой Катькиной особенностью – всё и вся распределять по местам, – а потом моментально забыла все правила. То есть ставила свои туфли на место Лизиных и периодически съедала йогурты Зайцевой.
Лиза, положа руку на сердце, тоже не особенно-то любила мыть посуду и полы. Но ведь жить в грязной квартире решительно невозможно. Она была готова наводить порядок, но только в соответствии со строгой очерёдностью. Для неё вообще была важна справедливость. В этом она была полностью солидарна с Катей: в своей комнате Давыдова могла делать всё, что угодно, но в местах общего пользования – в кухне, коридоре, прихожей, а также в ванной комнате с туалетом она должна была вкалывать не больше, но и не меньше остальных.
Это – в теории. На практике же пока выходило всегда одинаково: Катя, отчаявшись добиться чего-либо от Лены, высказывала всё Лизе, а та долго ходила за Давыдовой, пытаясь заставить её помыть за собой пол, кастрюлю или ванну, потом делала всё сама, чувствовала себя служанкой при госпоже, обижалась и дулась. До тех пор, пока Ленка этого не замечала. Заметив же, Давыдова едва ли не падала на колени перед подругой, извинялась, клялась и божилась, что в следующий раз сама всё за собой вымоет. Лиза её, конечно же, прощала. И всё начиналось по новой.
В общем, весь сентябрь Лиза переживала крайне смешанную гамму чувств. Это была и радость оттого, что она, наконец, живет самостоятельно, без постоянного вмешательства мамы. И оттого, что она теперь – городская жительница и учится в одной из лучших школ города. Были у неё и самые разнообразные страхи по поводу новых учителей и новых одноклассников: а примут ли ребята их с Леной, а получится ли у них так же хорошо учиться в лицее, как в старой своей школе? Были обиды и злость на Ленку за то, что она оказалась такой непрактичной и бесхозяйственной в быту.
И вот теперь ещё и Вася Рябов…
Судя по тому, что Лиза вдруг начала писать стихи о любви, это было серьёзно.
Вечером Лиза зашла вКонтакт. Никого из её новых одноклассников онлайн не было. Она посмотрела на часы – двенадцатый час. Все, наверное, уже спят. А ей так хотелось поделиться с кем-то сообщением, что она написала новое стихотворение! Лиза зашла в почту, но и там никаких писем не было. Даже от сестры Гали.
Лизе вдруг стало очень грустно. И не оттого даже, что все уже спали, а оттого, что, хоть они с Леной и подружились вроде бы с новыми одноклассниками, и гуляли с ними по субботам по городу, настоящих подруг в новом классе у них так и не появилось. Поболтать о ерунде, попросить списать домашнее задание – это запросто. А вот показать кому-нибудь, той же Гале Климковой или Жене Подоляк, свои стихи или рассказать о том, что ей нравится Рябов, она не могла.
Лиза прежде никогда ещё не влюблялась. И Ленка Давыдова тоже не влюблялась. Катю Лиза не спрашивала, но по всему было видно, что и она никогда не влюблялась, а потому посоветоваться ей было не с кем. Хотя, конечно, какие-то представления о том, как это всё происходит, у неё имелись. Из книг, фильмов, из рассказов тех, кто уже влюблялся.
Лиза была уверена, что всё начинается с заветной искры, которая проскакивает между влюблёнными. Потом они начинают встречаться глазами. Потом их начинает неудержимо тянуть друг к другу. И тогда парень приглашает девушку на свидание. Ведёт её, например, в кафе. Или в кино. Или на каток. Потом они допоздна гуляют, держась за руки. Потом целуются. И с этого момента они начинают встречаться. Эта схема была простой и ясной. Может, немного излишне традиционной, но против традиций Лиза ничего не имела. К тому же она была уверена, что в эту схему всегда можно внести какое-нибудь разнообразие, было бы желание.
Но в жизни почему-то всё оказалось совершенно не так. Проскочила ли между ней и Васей Рябовым искра, Лиза не знала. Просто в прошлую субботу, когда они все сидели на набережной и Вася, как обычно, рассказывал что-то весёлое, Лиза вдруг поняла, что ей ужасно плохо. Что ей грустно и плохо оттого, что в магазин за соком он пошёл с Давыдовой, а потом ещё весь вечер рядом с ним крутилась городская девчонка, их одноклассница, Светка Пахомова. Она на спор с Васей прошлась по парапету над самой водой, а он подал ей руку, помогая слезть. А потом, красуясь перед ней, залез на дерево, и какие-то бабушки обозвали их всех хулиганами.
И ещё Лизе было грустно оттого, что Светка Пахомова была гораздо красивее её. У Светки были огромные голубые глаза и светлые вьющиеся волосы. Она умела красиво одеваться и часто меняла наряды. И ещё, она могла легко и просто заговорить с любым человеком: о чём-то попросить, пошутить или рассказать анекдот. Рядом с городской красавицей Лиза чувствовала себя гадким утёнком, «деревенщиной»: вот она вырядилась, приехала в город, учится в престижной школе, но, по сути, – занимает чужое место.
Лизе не спалось. Она злилась на Светку и мечтала, чтобы та ещё раз решила пройтись по парапету – и грохнулась в воду. Не утонула бы, конечно, но опозорилась бы перед всеми. И чтобы Вася Рябов на неё больше даже не посмотрел. А посмотрел бы на…
На Лизу. Заметил бы её. Стал бы на неё поглядывать. Ведь в ту субботу ей так и не удалось поймать на себе его взгляд. Точнее, иногда удавалось, но это был обычный Васькин взгляд, когда он рассказывал очередную байку и смотрел на всех своих восторженных слушательниц одновременно.
Лиза вновь посмотрела на часы – час ночи. Надо срочно ложиться спать, а этого ужасно не хотелось. Ведь если лечь спать, то скоро наступит завтра, надо будет идти в школу, постоянно видеть Васю Рябова, который на Лизу не обращает никакого внимания. А главное, видеть и Светку Пахомову.
После той субботы в течение всего понедельника Лиза мучительно следила за Рябовым и Пахомовой, но ничего больше такого особенного между ними не заметила. Ей стало легче, но ненамного. Ведь и на неё Вася по-прежнему не смотрел. Но Светка при этом, как она сама же и выражалась, «цвела и пахла» – а Лиза и представить себе не могла, что у неё когда-нибудь будут такие умопомрачительные сапожки на каблуке и что она когда-нибудь решится надеть такую короткую юбку.
Даже не умывшись, не выключив компьютер и не расстелив постель, Лиза свернулась на кровати калачиком и неожиданно быстро заснула.
Глава 3
Судьбоносный день
С недавних пор Лизу мучил только один вопрос: кто она? Кто она, Елизавета Старкова, такая? Ленка её считала весёлой и преданной подругой, лучшей на свете. Мама всегда ругала дочку неумехой, растеряхой и неряхой. Старшая сестра Галя называла её плаксой и неуверенной в себе. Женька Жуков из соседнего дома, по улице Восьмого марта в Пряже, как-то сказал, что она – красивая, а Оля Субботина из её прежнего класса уже год с ней не разговаривала из-за того, что Лиза не дала ей надеть на школьную дискотеку свои любимые туфли.
Папа, который последние три года с ними не жил, а приезжал, в лучшем случае, раз в полгода проведать дочерей, настаивал на том, что ей надо получить хорошее образование. Мама всегда думала так же, как и папа. А сестра Галя уверяла её, что для женщины самое главное – удачно выйти замуж, а если чему-то и надо учиться, то только тому, как ухаживать за собой, как красиво одеваться и ещё, на всякий случай, танцевать. Чего хотела бы сама Лиза – она не знала.
