Уезжающие и остающиеся (сборник) - Басова Евгения Владимировна (версия книг txt) 📗
– Макар, Макар…
– В деревнях, – говорит, – такие хорошие имена детям дают! Помнят там ещё старинные имена…
4. Та площадь, где народа много
Костю с тех пор стало от компьютера вообще не оторвать, особенно если Макар тоже в сети. К тому времени, как каникулы начались, их уже было водой не разлить, как папа говорит.
А летом и вообще можно – как встал с утра, сразу за компьютер. Пока мама с папой придут с работы, наиграешься – голова кругом пойдёт.
Макару, видать, только что купили компьютер. Он бурно осваивал интернет, зарегистрировался на нескольких игровых сайтах. Правда, поиграть ему удавалось нечасто. В этом плане жизнь у него была куда труднее, чем у Кости. Костю звали дома только лук чистить, или картошку, или посуду мыть, или ещё прибраться в комнате. А другу его надо было и кур, и поросят с телёнком накормить, и ещё в огороде на грядках что-то сделать. А убирать ему приходилось и двор, и тот сарай, где у них скотина, – это не то что в комнате пропылесосить.
И всё же каждый вечер Макар гулял по сети и чего только там не находил. Скоро он прислал Косте несколько ссылок на сайты про природу. Что-то про муравьёв, как они строят государство, и про глубины моря, где живут слепые рыбы – зрение им в темноте без надобности…
Костя открывал одну ссылку за другой, компьютер зависал рано или поздно. Он ведь у нас уже старик. Он не выдерживает, если откроешь много окон. Папа говорит, что принципиально не станет новый покупать – мы ведь и старый используем только себе во вред. Хотя почему – мы? Я-то при чём?
Костя шипит на компьютер и обзывает его металлоломом.
Я говорю:
– Ты окна позакрывай лишние…
А Костя:
– Здесь ничего лишнего нет…
Как будто ему жалко с каких-то сайтов уходить. Ему хочется сразу быть и там и здесь…
Гляжу в монитор – а там у него морское дно. Я думала, что это новая игра такая. Но вот он закрыл всё лишнее – и одна рыба поплыла… И тут же другие стали появляться. А Костя не подгоняет их, не водит мышкой. Смотрит, как они сами двигаются, медленно, крупно извиваясь.
– Ленка! – говорит. – Сейчас вот эта подводная зверюга ещё какую-то зверюгу проглотила – и нет её! Вот, вот, она уже за этой гонится!
Я думаю: его же Ретт ждёт и все остальные!
Раньше он только за игрой время проводил. А теперь обязательно побродит там, где до него уже побывал Макар. А после и Ретту ссылки перешлёт.
Он и другим своим рассказывал про этих здоровенных рыбин и про муравьёв. Да только и Миша, и Хью оба написали одинаково: «И что?»
А Ретт, наоборот, заинтересовался. И тоже каких-то ссылок про эту рыбину прислал.
Теперь Костя в основном с Реттом дружит и с этим новеньким, Макаром. С новеньким даже больше. Ретту ведь по-английски надо сообщения писать. А значит, думать надо, подыскивать слова. А с новеньким – слова уже есть, готовые. И Костя рад проговорить до ночи. Это другу его всё время нужно куда-то. Он обрывает разговор, пишет, как будто извиняясь:
– Ну что, до завтра?
И Костя вздыхает тяжело.
Мальчишки, оказывается, любят поболтать не меньше, чем девчонки. Костя на день рождения знаете что попросил? Микрофон к компьютеру. Надо же, говорит, с людьми мне разговаривать!
Папа сначала рассердился:
– Я же сказал, к компьютеру ничего покупать не буду!
А мама:
– Это же не к компьютеру, это для выхода из компьютера. Это как окно для него сюда к нам, к живым людям, – в ту же Липовку…
Как будто те, кто раньше играл с Костей, не живые. Может, всё дело в том, что Австралия и Китай где-то далеко, а Липовку мы проезжали? Поди пойми… Но папа понял, что мама хотела сказать, – купил он Косте микрофон.
– Пускай болтает, – говорит, – с друзьями. Может, и играть меньше станет.
Однажды Костя с Макаром сели-таки играть – вдвоём против ещё кого-то. Сразу продули – Макар виноват, он зазевался… Костя в сердцах бросает:
– Ну ты, макарон!
А после же в микрофон спрашивает:
– Слушай, а тебя как друзья зовут, не Макароном?
Вдруг осенило его, что Макара ещё как-то звать должны. Макар – взрослое имя. А дома, в школе – как?
Меня смех разбирает: ну не Макарон же! А Макар там у себя теряется. Бормочет:
– Ёжик солёный…
И до Кости тут доходит, что он обидел человека. До меня тоже доходит. Макар отвечает с неловким смешком:
– А меня зовут дома: «Мммм!» А ещё иной раз зовут: «Миу-миу-миу!»
Сирену изображает из той игры. Похоже. А Костя и рад тему сменить. Просит его:
– Сыграем ещё в игру? Давай! Один против одного…
Макар сомневается:
– А не затянет? Лучше сходить вместе куда-нибудь…
Костя спрашивает:
– Куда пойдём? В саванну? Или на океанское дно?
Макар говорит мечтательно:
– Что-то охота мне сегодня в большой город! Чтоб там высокие дома и чтоб народа много…
И Костя предлагает:
– Что, на ту площадь, в Нью-Йорке? Помнишь – где все толкаются, ещё полицейский в прошлый раз…
И обязательно же им вместе куда-нибудь идти! Хотя бы и с разных компьютеров. Выходит, Косте и игра не так важна, – важней, чтоб кто-то звал его с собой гулять? Чтобы не одному бродить по интернету?
Мама говорит, что он за Макаром тянется. Глядишь, в сентябре учиться начнёт как следует. По другу его сразу видно, что он хорошо учится.
Костя с обидой спрашивает:
– А это откуда видно?
Как будто мама не хвалит Макара, а ругает.
Мама говорит:
– Он всё хватает на лету. Компьютер у него только появился, а он ориентируется в сети не хуже, чем та рыба в потёмках.
5. Знакомый космонавт
После той рыбы и после Нью-Йорка он ещё разные ссылки присылал. Свои находки. Нам больше всего понравилось про космос.
Я только собралась на улицу, а Костя вдруг как заорёт:
– Ленка, Ленка, бегом сюда! Глянь, как загребает!
– Кто загребает? – спрашиваю.
А Костя:
– Кто, кто, космонавт… Вот он – плывёт!
И точно, космонавт как будто плыл под водой. Тоже в глубинах, но в космических.
Так мы узнали, что на орбитальной станции есть камера. С неё изображение идёт на Землю. Если хочешь, можешь смотреть, как космонавты перемещаются по коридору, плавно загребая перед собой руками.
Мелких деталей не увидишь, и мне лично не понять, что они делают, когда подкручивают что-то, или присоединяют к чему-то проводки, или разглядывают что-то на экранах своих приборов. И что они говорят друг другу – не разберёшь.
Костя с Макаром связались, Макар хвастается:
– Вчера космонавт мне кивнул!
Костя не верит:
– Ему что, на орбите делать нечего, как только тебе кивать?
– Да он, – говорит Макар, – между делами… Подплыл к самой камере, вот так вот улыбнулся мне и кивнул!
Должно быть, Макар у себя в Липовке показывает, как именно кивнул, только мы не видим. Что-то у него с веб-камерой… Но Костя бы и веб-камере не поверил.
– Откуда он тебя знает, чтобы тебе на Землю кивать? Это он нам кивнул, всем землянам!
А Макар ему:
– Ёжик солёный! Я не пойму – что, все земляне трансляцию смотрели в тот момент?
Это у него присловье такое – «ёжик солёный». Пока не привыкнешь, кажется, что это он к тебе так обращается. Точнее, к Косте.
– Ёжик солёный! – рассказывает Макар. – Может, я только один в то время и смотрел. А космонавтам легче, когда за ними следят с Земли, переживают…
Может, и верно – легче? Однажды космонавт на себя камеру прицепил так, чтобы руки были хорошо видны, и мы смотрели, как они с напарником работают в открытом космосе. Они что-то присоединяли к ракете, то есть, конечно, к станции. Пальцы у них кажутся совершенно непослушными в толстых перчатках, – но нет, справились, всё прошло удачно.
Вечером в новостях слышим – на станции велись наружные плановые работы.
В другой раз мы видели, как космонавт вернулся с таких наружных работ. В белом скафандре он наплывал на камеру. Скользил на спине головой вперёд – неуклюжий, неповоротливый. А другой космонавт вёл его, как ведут надувной матрас на реке. Сам плывёшь, загребаешь одной рукой, а другой – матрас держишь.
