Пещера Батикава - Новогрудский Герцель (Герцль) Самойлович (книги бесплатно .TXT) 📗
Леша ухватил непонятное покрепче и вытянул кукурузную кочерыжку.
Да, да, самую настоящую, натуральную, доподлинную кочерыжку. Обломанная с тупого конца, укороченная, примерно, на треть, начисто объеденная, обгоревшая, черная, затвердевшая от времени, она не вызывала никаких сомнений.
Это уже был не рисунок, о котором можно спорить — кукуруза изображена или нет, это было доказательство.
Коленки у Леши подогнулись, как в первый раз, рука, держащая кочерыжку, дрожала. Вот это находка! Изображение кукурузы на камне да плюс к нему обгоревшая кукурузная кочерыжка — такое доказательство, против которого никто ничего сказать не сможет. Ученым останется только определить ее возраст, установить, сколько тысяч лет пролежала она в золе, и все. Они это сделают запросто.
Леша достал из кармана видавший виды платок, тщательно завернул в него черную как сажа кочерыжку. Драгоценная находка будет унесена домой, а кости и орудия каменного века останутся в пещере. Их ни один карман не выдержит.
Однако Леша отлично понимал: древности есть древности. Он за них в ответе перед наукой.
Подумав, Леша сложил находки в темном углу пещеры и прикрыл плоским песчаником. Так им ничего не сделается.
Леша пришел домой усталый и торжествующий, как после хорошо написанной контрольной по арифметике.
Его распирало от новостей, ему хотелось поделиться с Костей невероятным открытием.
Как поделиться, он знал. Нужно человека поразить, чтобы подскочил, чтобы ахнул от удивления, чтобы не мог в себя прийти.
Тихонько, стараясь не привлекать внимания брата, работавшего в комнате за столом, Леша вытащил из сарая бамбуковую удочку, привязал к леске кочерыжку и сунул свое сооружение в окно. Обгорелая находка повисла, качаясь над Костиной головой, над каким-то чертежом, который тот чертил.
Расчет у Леши был простой. Костя увидит доисторическую кочерыжку и, пораженный, подскочит, ахнет, придет в восторг.
Все это, конечно, так и произошло бы, знай Костя, что собой представляет черный огрызок, неожиданно появившийся перед его глазами. Но Костя не знал. Откуда было ему знать, что Леша обнаружил в пещере стоянку древнего человека и сделал открытие огромного научного значения. Он решил, что Леша, по обыкновению, озорничает.
А тут еще, как назло, кочерыжка выскользнула из плохо затягивающейся капроновой лески, упала прямо на Костин чертеж, прочертила по белоснежному ватману грязную полосу.
Костя подскочил, крикнул что-то невнятное, схватил кочерыжку и, размахнувшись, швырнул ее что есть силы в окно.
Описав длиннейшую дугу, доисторическая находка перелетела через двор и упала по ту сторону забора, на участок тетки Глафиры.
Перед глазами Леши замелькали темные круги: так обойтись с бесценной древностью! Он в жизни не простит этого Косте! Но объясняться некогда. Леша крикнул с отчаянием в голосе: «Сумасшедший, что ты сделал!» — и кинулся спасать научное достояние.
Кто знает соседку Брагиных тетку Глафиру и ее цепного пса Кусая, тот поймет, что перед Лешей стояла задача не из легких. Достать древнюю кочерыжку можно было только одним путем: перелезть через забор. А это означало неизбежную встречу с Кусаем и его хозяйкой либо, в лучшем случае с одним Кусаем. Кусай и днем и ночью сидел на цепи, тетка же Глафира иногда со двора уходила. В колхозе она не работала по болезни, но на базар по торговым делам наведывалась частенько.
Леша подошел к границе двух владений, заглянул через забор. Все будто вымерло. Во дворе — никого, ставни дома закрыты наглухо. Даже пса не видно.
А кочерыжка была тут, почти под самым забором.
— Тетка Глафира! — косясь на конуру, жалостно крикнул Леша.
Подождал. Соседка не откликнулась, собака тоже.
Так, ясно: тетки Глафиры нет, а пес спит. Он в это время всегда спит.
Забор был невысок. Осторожно-осторожно Леша подтянулся, перенес ногу через ограду, с минуту прислушиваясь, посидел на заборе верхом и спрыгнул на другую сторону.
Шаг — и он снова овладел бы утерянной находкой. Но не получилось. Кусай — громадного роста, с желтой клочковатой шерстью — кинулся на него из конуры так, будто им выстрелили. Еле удалось спастись от страшных зубов.
Что делать? Как подобраться к кочерыжке?
Из затруднения вывел Валька. Леша услышал звук открываемой калитки и голос приятеля:
— Айда купаться, Леха.
Леша не ответил. В голове стал возникать пока еще туманный, но постепенно проясняющийся план.
— Оглох? — деловито справился Валька, подойдя к забору.
В вопросе звучала издевка, но Леша пропустил выпад мимо ушей. Счеты можно свести потом, сейчас нужна Валькина помощь.
— Слушай, — показал Леша на забор, — ты лезь с того края и приманивай Кусая на себя. А я подберусь отсюда…
— На себя? Кусая?! Нашел дурака!
Несознательность Вальки возмутила Лешу. Вот же эгоист!
— А если нужно? Если для науки?..
И Леша коротко рассказал приятелю про Костину пещеру.
— Это же мировое открытие! Ученые с ума сойдут…
То, что ученые от Лешиного открытия могут сойти с ума, поразило Вальку особенно сильно.
— А что, сойдут, — убежденно сказал он, — обязательно сойдут. Шутка ли… — Тут Валька вдруг разгорячился: — Постой, погоди, зачем же ты доисторическими кочерыжками швыряешься?..
Леша огорченно махнул рукой:
— Не я. Костя случайно… Давай будем действовать, Валька.
— Как?
— Я же сказал: ты лезь, приманивай Кусая, а я тем временем подберусь к кочерыжке.
Валька не стал возражать. Он уже понимал: тут думать о себе не приходится, надо идти на риск.
Но стоило ему приблизиться к забору и увидеть свирепую морду Кусая, как от его решимости ничего не осталось. Растерянно оглянувшись на Лешу, Валька отступил.
Приятели молча уставились друг на друга.
Неизвестно, сколько времени Леша и Валька простояли бы так один против другого, если бы не молодецкий посвист, раздавшийся в конце улицы. Свистел Пятитонка. Во всей школе никто не свистел громче и лучше.
Леша с Валькой переглянулись, обрадовались, устремились к калитке.
— Эй, Пятитонка, сюда! — позвали они приятеля в один голос.
Пятитонка был на другой стороне улицы. Не сбавляя шага, он перестал свистеть, обернулся на зов.
— Зачем?
— Мировое открытие!..
— Чего?
— Открытие, слышишь? Мировое!..
— Я за макаронами… — Пятитонка продолжал идти. Он не придал словам Вальки никакого значения.
Валька кинулся за Пятитонкой.
Сначала Пятитонка упирался, но Леша придумал, как его уговорить: принес из дома овчинный полушубок, вывернул мехом наружу, напялил на друга и стал доказывать, что в полушубке Пятитонка будет как за каменной стеной: «Это же лучше всякого скафандра. Кусай до тебя в жизни не доберется».
Хотя мохнатая шуба мало напоминала водолазный костюм, ссылка на скафандр подействовала на Пятитонку успокаивающе.
— Ладно, полезу, — согласился он.
Леша и Валька засуетились. Продуманное наступление на Кусая пошло с трех сторон.
Первым начал Леша. Он появился над забором в том месте, где лежала кочерыжка.
Кусай с лаем кинулся к нему.
Тогда пришла очередь Пятитонки. Ему надо было отвлечь внимание пса на себя.
Пятитонка проделал это честно, но без большой выдумки — просто перелез через забор, встал на четвереньки и, тявкая, стал шаркать ногами по земле. Он старательно изображал пса перед дракой.
Результаты получились отличные.
Кусай, наверно, принял Пятитонку за проникшего в его владения чужого волкодава и с рычанием устремился на мохнатого врага.
Мученик науки в ужасе закрыл глаза. Кусай настиг его. В воздухе замелькали клочья овечьей шерсти.
Забыв усвоенную роль, Пятитонка уже не тявкал, а верещал.
Валька, с багром в руках сидевший верхом на заборе, некоторое время наблюдал, как Кусай рвет шерсть с Пятитонки, потом приступил к выполнению своих обязанностей. Нацелившись крючком багра, он ловко, одним заходом, подцепил цепь, по которой пес бегал вдоль проволоки.
