Емеля - Чупринский Анатолий Анатольевич (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
— Эй, добрый молодец! — вдруг обаятельно заулыбалась Яга, — Я за тобой давно наблюдаю. Носишься все мимо, как угорелый. Все мимо, да мимо. Заехал бы в гости…
Байкер оценивающим взглядом окинул Ягу с ног до головы. Одобрительно ухмыльнулся. Яга, покачивая бедрами, подошла к нему поближе.
— Когда ждать? — откровенно в упор спросила она.
— В четверг! — тоже улыбнувшись, ответил Байкер, — Сразу после дождя.
— Заметано. Нам дождь организовать, раз чихнуть! Уж не хуже Лужкова!
— Эй, господа хорошие! Может, сначала с ДТП разберемся?
— Закрой поддувало-о! — рявкнул Байкер.
Байкер взревел своим мотоциклом, как трехголовый Змей Горынович и скрылся за поворотом. Яга, мечтательно улыбаясь, смотрела ему вслед.
Не прошло и секунды, как вслед за ним, из-за леса на перекресток на лихом коне выскочил натуральный Опричник. Меч наголо, глаза горят, кудри развеваются по ветру. Конь у него под стать. Копытами так и бьет. Один в один Добрыня Никитич со всем известной картины «Три богатыря» всем известного художника.
— Демона не видали? Весь в черном такой! На двухколесном драконе!
— Проезжайте, гражданин! Проезжайте! Не создавайте пробки!
— Э-э-эх-х!!! — закричал Опричник.
Трое участников ДТП, как по команде, потрясли головами, сплюнули через плечо.
Леший вздохнул, повернулся к участникам ДТП. К Яге и Емелюшке.
— Будем составлять протокол! — с тоской в голове, заявил он.
— А то! — заявила Яга, — Что с него взять? Голь перекатная!
Короче, отобрали у нашего Емелюшки права на управления всеми транспортными средствами всех категорий. Загнал он самоходную печку обратно в сарай. В гараж, вроде. Сам на старую печку взобрался.
Старые сапоги не жмут, неказисты, да ног не испортят.
Во дворце все по-прежнему. Тишь, гладь, да размеренная жизнь. Звуки кларнета. Клара к международному конкурсу готовится. Словом, те же интриги, же вопросы.
— Как там электорат?
— Весь народ веселится и ликует!
— Указов, постановлений всем хватает?
— В самый раз!
— Может, каких законов не достает?
— Законов мало не бывает.
— Держим руку на пульсе.
— А с выборами что?
— Отменить надо! Одна морока! Все равно, альтернативы Вам нет!
— Что у нас за страна такая? Чего ни хватишься, ничего нет. Законов хороших нет, любви нет, Бога нет, альтернативы тоже нет, — искренне сокрушался Царь. — Клара! Как моя дочь? Что-то ее не видно?
— Наш рейбенок райзвивайса гармонишно! — ответила Клара. И перевернула очередную страницу очередной толстенной книги. Демонстративно.
А царевна Яна, чуть, что не по ней, хлопнет дверью и уходит в сад. Бродит там, среди яблонь, стихи какие-то туманные наизусть вслух бормочет. Может, классика, какого, может, сама сочиняет.
Переходный возраст, одно слово.
В один из дней случилось невероятное. О чем наша бедная Яна и мечтать не могла.
Наткнулась она в собственном царском саду на… нашего Емелю. Тот лежал себе под яблоней. На спине, нога на ногу. Наблюдал, как царские яблоки с веток падают.
И опять невидимый Великий дирижер, (кстати, сидевший в этот раз на яблоне, на ветке, на самой верхотуре!), взмахнул палочкой, и… зазвучала тихая мелодия…
…Яна остановилась прямо перед Емелей. Уперла ручки в бока и принялась его сверлить осуждающим взглядом. А Емеля, ну, никак не среагировал. Скосил одним глазом, смерил ее с ног до головы и опять уставился на ветки яблонь.
— Вы чего это разлеглись? В чужом саду.… На чужой траве…
— Сама приглашала в гости. Или забыла?
— Если думаете, вы такой неотразимый, и вам все дозволено, то глубоко ошибаетесь! — презрительно, (по возможности!), сказала Яна.
Емеля ничего не ответил, только вздохнул. Тяжело с этими бабами. Вечно у них претензии. Вечно они чем-нибудь недовольны.
— Носитесь на своей печке, нарушаете правила дорожного движения! — между тем, возмущенно продолжала царевна Яна.
— И что? — спросил Емеля.
— Это характеризует вас не с лучшей стороны! — достойно ответила Яна.
— Какой русский не любит быстрой езды?
— Дисциплинированный!
— Зануда, короче.
— Я… зануда!? — вспыхнула, как шведская спичка Яна.
— И ты тоже. Папина дочка! Жизни не знаешь!
— Маменькин сынок!!! — вскричала оскорбленная до глубины души Яна.
Емеля приподнялся из лежачего положения, сел. Скрестил руки на груди.
— Была б ты парнем…
— Что в таком случае? — с вызовом спросила Яна.
— Получила бы в глаз!
— Вполне в вашем духе. Когда нет достойных аргументов…
— Слушай, это… — неожиданно удивился Емеля, — А чего это ты меня «на вы» называешь? Я тебя обидел, когда или что?
— Или как! — ответила Яна.
В этот момент Великий Дирижер стукнул пару раз своей дирижерской палочкой по самому крупному яблоку. Спелое яблоко сорвалось с ветки и полетело вниз. Упало оно, естественно, прямо на голову Емеле. У него глаза сначала съехались к переносице, потом, вообще, разъехались в разные стороны.
Яна очень испугалась, бросилась к Емеле, опустилась рядом на колени.
— Вам не больно? Давайте, сделаю примочку?
Царевна достала из кармашка платок, смочила один конец духами из маленького флакончика, приложила к макушке Емеле.
— У меня… появилась… идея! — удивленно произнес Емеля.
— Какая… идея? — затаив дыхание, спросила Яна.
Конечно, она слышала про Ньютона. Нобелевская премия и все такое.
— Хотите сделать какое-нибудь научное открытие? Как Ньютон? Хотите получить Нобелевскую премию?
— Хочу… тебя… поцеловать!
Емеля и сам не ожидал, что из него выскочит эдакая идея. Ни о чем таком он раньше и думать не думал. И мечтать не мечтал.
Сказано — сделано!
Короче, притянул Емеля к себе за плечи царевну Яну и… поцеловал.
Прямо в губы. Долго-долго. Как в самом настоящем иноземном кино. Но самое удивительное, царевна Яна даже не сопротивлялась.
Естественно, невидимый Великий дирижер в это мгновение неистово размахивал своей палочкой, как сумасшедший. Симфония любви волнами гуляла и над царским садом. И даже над всем царством государством.
Вот так оно и бывает. Очень неожиданно. И очень закономерно.
Но рано или поздно все кончается. Даже подобные поцелуи.
Емеля отодвинул от себя Яну, поднялся с травы, поправил рубаху и… вздохнул.
— Ладно… пойду я… Дела у меня…
Царевна Яна смотрела на него широко распахнутыми глазами. Лицо ее было и счастливым, и испуганным, и растерянным одновременно. Все в одном флаконе. Она, прижав ладошки к щекам, во все глаза смотрела на Емелю.
— Что так смотришь? Делов-то! Тебя никто не целовал, чтоль?
— Никто… — едва слышно прошептала царевна Яна.
— Никто, никто? Никогда?
— Никогда…
— Ладно.… Не будем делать из этого проблему. Пошел я…
— Вы… невежливы!
— Сама этого хотела! Или не так?
— Вы… плохо воспитаны!!
— Мы за границей не учились. Гарвардов и Оксвордов не кончали.
— Вы… нетактичны!!!
Из глаз царевны Яны покатились слезы. Крупные, как яблоки на ветках. Емеля, не оглядываясь, уходил вглубь сада.
— Стойте! Немедленно остановитесь! Я вам… приказываю!!!
Но Емеля и ухом не повел. Так и скрылся из вида.
Царевна Яна плашмя лицом вниз упала на густую зеленую траву. Она колотила сжатыми кулачками по земле и, безнадежно рыдая, без устали твердила:
— Вы… невежливы! Нетактичны!! Неделикатны!!!
Вокруг градом падали с веток спелые наливные яблоки. Какого сорта, неизвестно.
После этой встречи залег наш Емеля опять на старую печку. Потому вдруг тоже осознал. Он трагически влюбился в царевну Яну.
Яна всем известно кто, царская дочь. Это вам не кот начихал. Тут с плеча рубить никак нельзя. Обдумать все надобно, обстоятельно. Одной стороны, она, такая как все. С другой, особенная. Вот тут и думай, ломай голову. Каждый сверчок, знай свой шесток. Так или по-другому можно?
