Четвертый блиндаж - Гайдар Аркадий Петрович (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Сильный грохот заставил вскрикнуть ребятишек. Должно быть, ветром распахнуло верхнюю дверь, и раскаты взрывов ворвались в погреб.
— Колька… зак-к-рой! — заикаясь, закричал Васька.
— Закрой сам, — ответил Колька. — Я уже закрывал.
— Закрой, Колька! — громко расплакавшись, повторил Васька.
— Эх, ты! — неожиданно вставая, крикнула возбуждённая своим же рассказом Нюрка. — Эх, вы… — Она отбросила Васькину руку, добралась до верхней двери, захлопнула её и задвинула на запор.
Гул смолк.
Опять замолчали. И так сидели долго. До тех пор, пока Колька, который чувствовал себя виноватым и перед маленьким Васькой и перед Нюркой, не сказал:
— А ведь наверху-то больше не стреляют. Прислушались — наверху тихо. Подождали ещё минут десять — так же тихо.
— Бежим домой! — вскакивая, крикнул Колька.
— Домой, домой! — обрадовался Васька. — Вставай, Нюрка!
— Я боюсь… — захныкала Нюрка. — А вдруг опять…
— Бежим! Бежим! — в один голос закричали Колька и Васька. — Не бойся, мы как припустимся…
Выбрались наверх. После чёрного подвала день показался сияющим, как само солнце.
Осмотрелись.
Тяжёлые деревянные щиты, что стояли не очень далеко от погреба, были разбиты.
Повсюду валялись разбросанные щепки и чернели ямы возле ещё не обсохшей раскиданной земли.
— Бежим, Нюрка! Дай я возьму твою корзину, — подбадривал её Колька. — Мы быстренько…
Перепрыгнули через окоп, пробрались через проход среди колючей разорванной проволоки и побежали под гору.
Толстый Васька с неожиданной прытью помчался впереди, одной рукой держа корзинку, другой крепко сжимая драгоценный осколок.
Колька и Нюрка бежали рядом, и Колька свободной рукой помогал ей тащить большую неуклюжую корзину.
Они уже спустились со ската и бежали теперь по мелкой поросли, как воздух опять задрожал, за-гудел, и снаряд, пронесясь где-то поверху, разорвался далеко позади них.
Нюрка неожиданно села, как будто бы в ноги ей попал осколок.
— Бежим, Нюрка! — закричал Колька, бросая свою корзину и хватая её за руку. — Бросай корзину! Бежим!
Артиллерийский наблюдатель с площадки вышки заметил среди мелкого кустарника три движущиеся точки.
«Вероятно, козы», — подумал он, поднося к глазам бинокль. Но, присмотревшись, он ахнул и, схватив телефонную трубку, крикнул на батарею, чтобы перестали стрелять.
В бинокль он ясно видел, как, то показываясь, то исчезая за кустами, по полю мчались двое мальчуганов и одна девочка.
Один мальчуган крепко держал за руку девочку. Другой, путаясь ногами в высокой траве и спотыкаясь, бежал немного позади, крепко прижимая что-то обеими руками к груди. Затем он увидел, как из-за кустов выскочили двое посланных в батареи кавалеристов и, остановившись около ребят, соскочили с коней.
Конвоируемые двумя красноармейцами, ребята дошли до батареи. Командир был рассержен тем, что пришлось остановить учебную стрельбу, но, когда он увидел, что виноваты в этом трое перепуганных и плачущих малышей, он не стал сердиться и подозвал их к себе.
— Как они пробрались через оцепление? — спросил он.
Ребята молчали. И за них ответил один из конвоиров:
— А они, товарищ командир, забрались ещё спозаранку, до того, как было выставлено оцепление. А потом, когда наши разъезды кусты осматривали, так они говорят, что в погребе сидели. Я думаю, что они в четвёртом блиндаже прятались. Они как раз с той стороны бежали.
— В четвёртом блиндаже? — переспросил командир. И, подойдя к Нюрке, погладил её. — В четвёртом блиндаже! — повторил он, обращаясь к своему помощнику. — А мы-то как раз этот участок обстреливали. Бедные ребята!
Он провёл рукой по разлохматившейся голове Нюрки и спросил ласково:
— Скажи, девочка, а зачем вы туда забрались?
— А мы деревеньку… — тихо ответила Нюрка.
— Мы хотели деревеньку посмотреть, — добавил Колька.
— Мы думали — она настоящая, а там одни доски! — вставил Васька, ободрённый добрым видом командира.
Тут командир и красноармейцы заулыбались. Командир посмотрел на Ваську, который прятал что-то за спину.
— А что это у тебя в руках, мальчуган?
Васька засопел, покраснел и молча протянул командиру снарядный осколок.
— Это он не взял, это он под кустом нашёл, — заступился за Ваську Колька.
— Это я под кустом, — виновато ответил Васька.
— Да зачем он тебе нужен?
Тут командир опять заулыбался, а обступившие их красноармейцы громко рассмеялись. И Васька, который никак не мог понять, над чем они смеются, ответил им, нахмурившись:
— Так ведь этакого осколка ни у кого нет, а у меня теперь есть.
— Ну, бегите, — сказал им командир. — Эх вы, малыши!
Он повернулся, посмотрел в записную книжку и закричал уже совсем другим голосом — громким и строгим:
— Стрелять третьему орудию! Прицел 6–6, трубка 6–2!
— Трах-бабах! — грохнуло позади ребят, когда вприпрыжку, довольные тем, что легко отделались, понеслись они домой. Трах-бабах… Но это уже было не страшно.
В выходной день приехал с отцом Исайка. Привез он с собой ружьё, которое стреляло пробками, и стал хвалиться ружьём перед Васькой. И странное дело: на этот раз Ваське нисколько не завидно было, что у Исайки есть ружьё, а у него нет.
Пока Колька и Нюрка рассматривали и хвалили Исайкино ружьё, Васька пошёл домой, отодвинул ящик, в котором лежали сломанный ножик, мячики — один с дыркой, большой, другой без дырки, маленький, — молоток, гайки, три гвоздя и ещё кое-что из его имущества. Он вынул из этого ящика бережно завёрнутый осколок и понёс его Исайке.
— А у меня вот что есть, Исайка, — сказал он, подавая осколок.
Но Исайка то ли глуп был, то ли не хотел показать вида, только он равнодушно посмотрел на осколок и сказал Ваське:
— Ну, это-то что! У нас в чулане старых железин сколько хочешь.
Васька даже не обиделся. Он посмотрел на Нюрку, на Кольку; они хитро улыбались друг другу и вчетвером побежали на окраину, где начиналось военное поле.
Артиллеристы в тот день не приезжали. Ребята показали Исайке, где становятся пушки, объяснили ему, для чего среди поля стоят деревянные башенки. Рассказали ему, какая странная раскинулась на горе деревенька, около которой и окопы и каменный, с железным потолком погреб, который называется «блиндаж». Они рассказали ему, как попали в блиндаж и как сидели там до тех пор, пока не окончилась стрельба.
Исайка слушал с любопытством, но когда они кончили рассказ, то он сказал довольно равнодушно:
— Жалко, что меня с вами не было. А то я бы тоже полез сидеть. Пойдёмте сыграем в чижа.
И опять улыбнулись Васька, Колька и Нюрка.
Глупый, глупый Исайка! Он думает, что в блиндаже сидеть так же просто, как играть в чижа.
Он не слышал ещё ни разу орудийного залпа. Он не видел ни дыма, ни огня взрывающегося снаряда. Ему не приходилось закрывать тяжёлую дверь блиндажа, как Кольке и Нюрке, и не приходилось бежать с тяжёлым осколком в руках по изрытому воронками полю, как Ваське.
И, переглянувшись, Васька, Колька и Нюрка рассмеялись над добрым толстым Исайкой весело и снисходительно, как взрослые люди смеются над ребёнком.
А когда Исайка поднял на них свои глаза, удивлённые и обиженные этим непонятным смехом, то они схватили его за руки и потащили играть в чижа.
1931
