Школа в лесу - Смирнова Евгения (читать книги TXT) 📗
Тот вскочил, как ошпаренный, а уж Занин нацелился в него, и не успел длинный Троицын глаза протереть, как хлоп — прямо в лицо подушка.
— А, ты так! — Троицын тоже ухватился за подушку.
— Эй, лейтенант! — тоненько крикнул Подколзин. — Защищайся!
Закипел подушечный бой.
По спальне летал пух. Свисток физкультурницы звал на зарядку. По коридору зашлепали тапочки. Ребята из других спален бежали в зал, а мальчики из третьего «А» все еще хохотали и возились.
Девочки давно ждали на лестнице. Сложив руки рупором, они звали по очереди и хором тонкими голосами:
— Ма-альчики, ухо-о-дим!
Заспанные, взъерошенные, они ежились от свежего воздуха и в нетерпении топали ногами. Мальчики хохотали и возились до тех пор, пока в дверь не заглянула румяная от холода Марья Павловна.
— Здравствуйте, Марь-Пална, — смущенно сказали ребята, держа в руках подушки.
Марья Павловна посмотрела на летающий пух и покачала головой.
— Мы сейчас! — засуетились ребята и побежали гуськом, поддергивая трусики и теряя на ходу тапочки.
В зале солнышко било в высокие окна, отражалось в натертом паркете и стеклах аквариумов, разбегаясь сияющими пятнами.
Тетя Олечка встретила их бодрым маршем. Она улыбалась, встряхивала кудряшками и жмурилась, потому что солнышко, посылая в лицо зайчиков, мешало играть.
— Здравствуйте, тетя Олечка! — несся радостный крик, и она каждому улыбалась и кивала головой.
Физкультурница в зеленом лыжном костюме, с короткими, как у мальчика, волосами, сердито смотрела на опоздавший класс.
— Здравствуйте, Людмила Петровна, — уже не так шумно и радостно здоровались ребята, смущенные ее строгим видом.
Они суетливо стали строиться в линейку, толкая друг друга плечами.
— Да Занька же, подвинься! Ну, чего толкаешься?
— Это мое место, я стоял рядом с Занькой.
— Нет, я! Правда, Чешуйка?
— Новенькая! Голубева! Куда ты вылезла из ряда?
— Да тише вы!
Затих последний аккорд.
— Рапорт физорга, — сказала физкультурница.
С правого фланга отделился Занин, физкультурный организатор третьего «А».
— Группа, смирно! — важно скомандовал он и, вытянувшись, отрапортовал четко и ясно: — На зарядке присутствует двадцать восемь человек, одна новенькая — Зоя Голубева. Больных, опоздавших нет.
— А почему весь класс опоздал?
— Это мы подушками сражались, — фыркнул Занька, оглядываясь на ребят. — Обрадовались, что солнышко!
Линейка зафыркала.
— Очень плохо. Группа, смирно! Направо шагом марш!
Зоя, почесываясь, зевала и рассеянно делала движения. То она опаздывала поднять руки, то повертывалась не в ту сторону. «Как там Мик? Хорошо ли ему? Обязательно надо сбегать до урока…»
Тетя Олечка заиграла марш, и ребята, обойдя зал, вышли в коридор. Тут они пустились наперегонки, теряя тапочки и перескакивая на лестнице сразу через две ступеньки.
Зоя тоже бежала вместе со всеми. В спальне она взяла полотенце и собиралась переодеть халатик, чтобы итти с девочками в душ. Вдруг взлохмаченная Ида Мартынова с разбегу налетела на Эмму.
— Ой! — захныкала Эмма, потирая спину. — Как не стыдно, Мартышка!
— Да ведь я не нарочно, — удивилась Ида Мартынова.
— Знаю я, как не нарочно, — плаксиво заныла Эмма. — Ты всегда не нарочно.
— Подумаешь, какая! — вспылила Мартышка. — Дотронуться нельзя, из-за пустяка уж плачешь. Мать бьет, так не плачешь! — ядовито добавила она.
У Эммы сразу высохли слезы. Она подступила к Иде.
— Когда меня мама била? Когда? Скажи!
— Ну и скажу.
— Да ведь ты не знаешь, Мартышка, — примирительно заметила Сорока.
— Нет, знаю, — воинственным тоном крикнула Ида и гордо посмотрела на красную Эмму. — Мы с ней на одном дворе живем. Помнишь, Эмма, летом в салки играли. Помнишь? Тебя мама звала, а ты не шла. Она тебя как шлепнет по спине! Что, забыла?
— Неправда, неправда! — настаивала пунцовая от обиды Эмма.
— Как уж не стыдно, — презрительно сказала Ида, — мать бьет.
— Ну что ты, Мартышка, придираешься? — вступилась Сорока.
— Молчи! — огрызнулась Ида.
Все девочки вмешались в ссору.
— Ой, Эмму мать бьет!
— А тебя не бьет? Нечего уж на Эмму нападать.
— А тебе нечего заступаться!
— Битая, битая! — высунув язык, дразнила Ида.
— Сама битая, — крикнула сквозь слезы Эмма. — Тебя Ленька хлестнул прутом!
— Ну что ж, все-таки не мать!
Зоя, снимавшая рубашку, чтобы переодеть халат, вспыхнула и опять торопливо оделась. А девочки спорили всё задорнее: стыдно или не стыдно, если мать бьет? И все, даже Сорока, решили, что это очень стыдно.
— Хорошую бить не будут, — язвительно сказала Мартышка, сердито поглядывая на Эмму.
Сестра Клавдия Петровна заглянула в дверь.
— Почему вы не в душе? — заворчала она на девочек. — Скоро завтрак, а они еще не мылись!
Девочки побежали вниз.
Зоя взволнованно держала халатик и переминалась с ноги на ногу. Как быть? Если девочки увидят синяки, они засмеют ее. Нет, она ни за что не пойдет в душ.
— А ты почему не моешься?
— Я… я… потом, — замялась Зоя.
— Почему потом? Иди со всеми.
— Не могу я со всеми.
— Почему не можешь?
— Так.
— Что это за так? Скажи, почему.
— Я тете Соне скажу.
— Софья Львовна уехала в Ленинград на две недели на конференцию.
Зоя раскрыла рот.
— Уехала?.. — Рассказать же Клавдии Петровне Зоя не могла, такая та была строгая и важная. Очки, как колеса, глаза сердитые и голос скрипучий. Пока Зоя раздумывала, сестра быстро подняла у нее на спине рубашку.
— А-а, вот что, — протянула она.
И, сжав тонкие губы, вышла из спальни.
У Зои выступили слезы. «Противная Клавдия Петровна! Все равно не пойду в душ!»
Девочки вернулись свежие, с мокрыми волосами. Они обступили Зою.
— Почему ты, Зоя, не ходила?
— И не пойду, — резко сказала Зоя.
— Тогда нашей спальне «плохо» из-за тебя поставят, — сказала Ида Мартынова.
— Пойдем, Зоя, — попросила Сорока, — я с тобой схожу.
Зоя крепко держала рубашку.
— Не пойду!
— Вот еще! — заговорили девочки. — Наша спальня всегда «отлично» получает, а из-за Голубевой — «плохо».
— Иди, и всё!
Зоя беспокойно озиралась. Шалунья Мартышка подкралась сбоку и схватила ее за рубашку.
— Давай я тебе помогу снять!
Зоя, не помня себя от страха, пнула ее ногой. Мартышка заплакала и схватилась за коленку. Ее обступили девочки.
— У-у, дикая! Не водитесь с ней, девочки, она дерется!
Зоя забилась в угол. Сердце у нее стучало. Понемногу Ида Мартынова успокоилась, окруженная подругами. Даже Эмма забыла недавнюю обиду и подала ей резинки.
— Ты драчунья, и мы с тобой не водимся, — объявили Зое обиженные девочки.
И Сорока тоже была с ними.
Все оделись и, лаская наперебой заплаканную Мартышку, пошли вниз.
Ушли! Зоя судорожно вздохнула, надела халатик и пошла искать тетю Соню. Она где-нибудь тут. Клавдия Петровна, наверное, сказала неправду.
Зоя заглянула в умывалку. Здесь мылись мальчики из ее класса.
— Ай! Ой! — кричали мальчишки на разные голоса.
Подколзин старательно чистил зубы. Занька же помочил щетку и, оглянувшись, положил на полочку. Никто этого не заметил, кроме Зои. Санитар Миша, обязанный следить за умыванием, возился с краном. Но тут к Заньке подскочил толстый Лерман. Он завертелся и закричал, поддерживая трусики:
— Ага, ага, сжулил? Я сам видел — не чистил зубы!
Зоя, заинтересовавшись, смотрела в дверь. Лерман брызгал слюной и захлебывался от радости, что уличил Заньку. Тот, весь красный от досады, сунул ему в нос зубную щетку.
— На-а-а вот! — заорал Занька. — Это что? Видишь — мокрая!
— Не чистил, не чистил! — настаивал Лерман.
Занька к самому его носу придвинул лицо, вытаращил страшно глаза и разинул рот:
— Смотри.
Редкие зубы были грязные и желтые.
— Ну и не чистил, — не совсем убежденно сказал Лерман, смущенный его настойчивым тоном.
