Пионер-партизан Володя Дубинин (Очерк) - Вайсман М. (книги хорошего качества .txt) 📗
— Смотри, показал Ваня на подводу, — Анатолий едет! Толя! Ковалев! крикнул Володя.
Тот, увидев их, спрыгнул с подводы. Друзья обрадованно поздоровались.
— Куда едешь? — спросил Володя.
Толя замялся.
— Вещи к дяде в Александровну везем, — нерешительно и смущенно проговорил он. — Перед вечером я к вам зайду. Подвода уходит — тороплюсь.
И он помчался вслед за подводой.
Володя и Ваня поняли, что Толя скрыл от них что-то очень важное. Да, он обманул их, подвода повернула не Александровку, а к каменоломням, и прямо въехала туда.
— Он в отряде! — воскликнул Володя.
— Тоже товарищ, — обиженно пробурчал Ваня. — От кого скрывает?!.
— А ты что думаешь? Так и нужно! — сказал Володя. — самому лучшему другу, родной матери он не должен говорить об этом. Это большой секрет.
Встреча с Толей Ковалевым подлила масла в огонь.
Они ему очень завидовали. Но теперь ребята были уверены, что и их возьмут.
Иван Захарович вернулся рано. Володя и Ваня встретили его у ворот.
— Ну, дядя Ваня?..
— Только без шума, улыбаясь, заметил Иван Захарович. Дело будет. Погодите немного здесь. — И вошел в дом. Володя и Ваня притаились около дверей, ловя каждый звук. Они ничего не могли разобрать, только слышали сдавленный женский плач. Потом раздались шаги. Ребята отскочили в сторону. Появился Иван Захарович.
— Заходите, орлы!
Ребята вошли. На скамье сидели матери Володи и Вани. Лица их были печальны и суровы, глаза устремлены на сыновей.
— Ну, орлы, взять вас в отряд мне разрешили, — сказал Иван Захарович. — Довольны?
Володя и Ваня шумно обняли Ивана Захаровича.
Недалеко от Камыш Бурунской бухты расположены известные Старо-Карантинские каменоломни. Много десятков, а, возможно, и сотен лет в них добывали штучный камень-ракушечник. Глубоко под землей на тысяч метров тянутся многочисленные извилистые сырые и мрачные коридоры-штольни и залы, образовавшиеся после выемки камня.
Керченские патриоты по примеру своих отцов и братьев в годы гражданской войны избрали эти каменоломни для организации партизанской борьбы против немецко-фашистских разбойников.
Володю не страшили угрюмые лабиринты подземелий. Они стали для него родными. Всю свою энергию он отдал партизанскому отряду. Он не знал усталости, забыл о сне. Днем и ночью возил продукты, оружие и боеприпасы. Он не ждал, пока ему дадут поручение, он просил, требовал, сам проявлял инициативу и никогда не сидел без дела.
В первые дни некоторые партизаны недоверчиво относились к подросткам.
— Смотри, товарищ Зябрев, — говорили они своему командиру, — чтобы мы беды не взяли на свою шею. Что это будет за боец? — И они указали на низкорослого крепыша Володю.
— Ничего, — ответил Зябрев, — это хороший хлопчик, я с ним толковал. Он боевой и сообразительный мальчик. И Грищенко хорошо отзывается о нем.
Фронт придвинулся к самому Камыш-Буруну. У Чурбашского озера, расположенного в двух километрах от поселка, днем и ночью шли ожесточенные бои. Поселок со всех сторон простреливался вражеским огнем. В такой обстановке партизанский отряд заканчивал последние приготовления к боевым действиям.
Володе приходилось в эти дни выполнять опасные поручения.
На одном из складов лежало несколько ящиков с гранатами. Их нужно было доставить в каменоломни. Этот район находился под огнем. Люди, которые были посланы туда, вернулись без ящиков. Командир отряда созвал партизан:
— Кто добровольно пойдет за гранатами? — спросил он.
К командиру быстро подошел Володя, за ним — Ваня Грищенко и Толя Ковалев.
— Товарищ командир, — отчеканил он по-военному, — разрешите нам выполнить это задание.
— А не испугаетесь? — спросил его Зябрев.
— На то мы и партизаны, чтобы не бояться.
— Правильно! — сказал командир. — Но смотрите, ребята, осторожней, зря не рискуйте. Ответственным назначаю Дубинина.
Взяв тележку, Володя со своими товарищами вышел из каменоломен. В воздухе непрерывно грохотала канонада. По поселку свирепствовали смерть и разрушение.
Степью, минуя дороги, отдельными группками уходили наши последние войска. Арьергардные части морской пехоты спешно укреплялись за железнодорожной насыпью.
— Нужно спешить, — подумал Володя и, несмотря на то, что впереди один за другим рвались вражеские снаряды, они решили идти через поселок и этим сократить путь.
Низко, чуть ли не над их головами, просвистел снаряд.
— Ложись в канаву! — едва успел крикнуть Володя.
Там, где они только что шли, поднялся высокий столб земли и камня…
Через три часа ящики с гранатами были доставлены в каменоломни. Боевое задание выполнено с честью.
Артиллерийская стрельба утихла. В поселок ворвались немецкие автоматчики. Со всех сторон они двигались к каменоломням. Краснофлотцы в упор косили их из пулеметов и автоматов. Немцы падали, за ними появлялись новые шеренги и, переступая через трупы, продолжали наседать. Ряды краснофлотцев редели.
— Отходить и закрепиться за водокачкой! — передавался по цепи приказ командира арьергардной части.
Эти четкие и спокойные слова, этот организованный отход как бы говорил осиротевшему поселку, искалеченным домам и охваченным горем жителям:
— Мы еще вернемся! Ждите нас, не теряйте надежды!
Медленно, обливая свинцом немецкие колонны, оставляли краснофлотцы последние клочки земли Керченского полуострова.
Около каменоломен, за холмом, согнувшись стояло несколько партизан и среди них Володя Дубинин. Они видели, как отходили краснофлотцы, как надвигались немцы. Партизаны находились уже на «ничейной» полосе. Взволнованы и сосредоточены были их лица. С ненавистью смотрели они на приближавшихся бандитов в зеленых шинелях.
Когда немцы были совсем близко, партизаны исчезли в подземелье.
Черные тучи нависли над Керчью. Страшная бесконечная ночь. Улицы стали безлюдны и мертвы. Из домов то и дело вырывались глухие пистолетные выстрелы, неслись отчаянные крики женщин и детей. Повсюду царил кровавый фашистский произвол. Немецкий сапог безжалостно топтал все живое.
Но жизнь, суровая, полная лишений и больших надежд, билась глубоко под землей, в лабиринтах старо-карантинских каменоломен. Непокоренные советские люди дышали свободой и любовью к своей отчизне. Здесь, в подземельях они решили сохранить и отстоять в смертельной борьбе с фашистскими палачами родной Крым, родную землю, чтобы она расцвела еще пышнее и ярче после изгнания захватчиков.
При тусклом свете выстроились они — эти мужественные патриоты к повторяли вслед за комиссаром торжественную партизанскую клятву великому Сталину. В общем хоре звенел и голосок Дубинина. Вместе со всеми он смотрел на окаймленный красным кумачом портрет любимого Сталина, висевший напротив строя партизан.
Так началась боевая жизнь в подземелье. Горсточка храбрецов готовилась к схваткам с врагом.
Хотя Володя был принят в отряд сравнительно поздно, всего дней за пять до прихода немцев, своей неутомимостью и смелостью он за короткий срок заслужил всеобщее уважение и доверие. Его поставили во главе группы юных разведчиков.
Мальчикам оборудовали отдельное помещение, специально для них сделали карабины. Это еще больше воодушевило ребят.
Дня через два командир отряда вызвал Володю.
— Ну, товарищ разведчик, — с улыбкой сказал Зябрев, — надо приступить к исполнению обязанностей.
— Есть, товарищ командир!
— Нужно выбраться из каменоломен и выяснить, где расположились немецкие войска, что делается в поселках, на дорогах. И сделать это днем, потому что ночью немцы, наверно, запрещают жителям появляться на улицах.
— Все будет сделано, товарищ командир.
— Смотри, Володя, осторожней. Можешь взять с собой одного товарища. Лучше всего Толю Ковалева, он тоже хорошо знает местность.
После подробного инструктажа Володя со своим помощником исчезли в узком коридоре. До первого поворота их проводил Ваня Грищенко.
