Двое с лицами малолетних преступников (сборник) - Приемыхов Валерий Михайлович (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
— Никто.
— Отвечать будете! Тайна следствия!
— Сам говорил, — сказала мать.
— Как ты сказала?! — кричал Кухня. — Я честное слово дал, понятно! Я вам рассказывал, что Сэра отравили. А про Гришу я молчал!
Кухня объявил родственникам бойкот, даже телевизор с ними не стал смотреть. Лег в постель и отвернулся к стене. Пришел отец, присел рядом.
— Кто вас подучил? — спросил Кухня.
— Сутулый такой, цепь на руке, — неохотно сказал отец, — пожилой. «Не надо вам неприятностей», — говорит. Ты у нас один, мы с матерью боимся…
Так стала закатываться героическая жизнь Винта и Кухни. Родители еще раз и два подступились к ним со своими рассуждениями, потом мирные переговоры закончились. Кухню увезли на юг. Винта забрали в деревню за двести с чем-то километров от города.
Прошла неделя и другая. Стало казаться, история с кладбищем случилась очень давно. Может, год назад. Винтовы родители радовались за сына. На дворе начали плодиться кролики, он единолично занимался с ними. Отсаживал маток, ждал приплод, чистил клетки, косил для кролей траву. Один раз напал на передачу с ведущей Вероникой, но даже смотреть не стал. Ушел. Родители переглянулись, довольные. Дядя Володя на следующий день пообещал ему купить настоящее ружье.
Кухня чах на далеком юге. Его родители просто извелись. Сын не купался, не ел мороженого, не загорал и не поехал смотреть на дельфинов.
— Слушай, — спросил он у отца, — а если Гришу расстреляют?..
— Успокойся. Он невменяемый. Их не судят…
Родители посовещались. Мать охая выделила огромную сумму, Кухне купили видеомагнитофон «Сони». Ни у кого из класса такого не было. Он сначала обрадовался, потом сник.
— Заберите себе! — сказал грубо. — Мне он не нужен.
— Какой-нибудь не такой? — перепугалась мать. — Так поменять можно.
— Вам за меня деньги заплатили! Чтоб я свидетелем не был.
Мать расплакалась и ушла из номера. Побледневший отец сказал:
— Клянусь, ни копейки не взяли. Предлагали, было такое…
Зал суда был под завязку. Такого не было даже на выступлении баптиста из Норвегии, хотя он обещал излечить всех желающих, а здоровым в конце выступления давали Библию с картинками. Речь прокурора слушали, как о повышении цен, — не шелохнувшись. Он рассказал историю, будто подглядывал за каждым шагом Полундры. Обвинил его в двойном умышленном убийстве с корыстной целью.
— Требую высшей меры наказания — расстрела…
Зал зашевелился, завздыхал, люди зацокали языками, и все повернули головы на Полундру. Он никак не реагировал. Народ обратился к адвокатше — та деловито копалась в бумажках. Кто-то даже подумал, что она самое главное прослушала. Другие решили — притворяется, скрывает свою растерянность.
— Молодец у нас прокурор, — говорили в перерыве.
— Она, адвокат, думала, тут ей обломится денег заработать!
— Это не Москва. У нас, брат, за ушко да на солнышко. Это у них в Москве все схвачено!
Заговорила адвокат, в зале пронесся смешок. Уж очень у нее был грубый голос. «С таким голосом, — качали головой, — в уборной «Занято!» кричать». Но потом к голосу притерпелись, стали слушать содержание, и лица людей повытягивались. Прокурор хоть был земляком и говорил неплохо, однако и она выступала не худо. В перерыве люди только не разодрались, спорили, кто больше прав — приезжая адвокат или прокурор. У прокурора речь была, конечно, правильная, ничего не скажешь, но у москвички получалось человечнее.
По ее получалось так. Два несчастных, забытых обществом человека решили выпить, а денег не было. А может, они не ели неделю, хотели поесть, но с деньгами и в этом случае было плохо. Глухонемой Гриша указал бродяге Сэру свежую могилу. Он помогал хоронить Тихонова, это все видели, и обратил внимание на хорошую одежду покойника. Они бы выкопали гроб, сняли одежду и хоть на вечер были счастливы. Но здесь вмешался случай. Этим захоронением интересовался приезжий человек Анатолий Адольфович Шиш. Он отдыхал с покойным, есть трогательное свидетельство, как они выиграли бег в мешках и получили приз — лотерейный билет «Пепси» — один на двоих. И он, Шиш, приехал за своей долей выигрыша. Вдова сообщила ему, что билет лежит в кармане пиджака, а пиджак в могиле. Шиш увидел гробокопателей, думал, они посягают на его часть выигрыша, пытался помешать им. Его убили. Вероятнее всего, не желая этого, случайно. Свидетельство тому — паника, из-за которой у одного начался припадок, а другой в беспамятстве бежал от милицейской машины.
Утром их обоих выпустили. Одного из психушки, другого из милиции. Они поспорили меж собой. Пиджак достался более сообразительному Сэру. Гриша с горя напился, полез драться и опять попал в больницу. Сэр тем же вечером выпил спиртовое пойло — денег не было на что-нибудь приличное. Выпил и помер.
Зрители очнулись и начали переговариваться в зале.
— В чем дело? — спросил строгий судья.
— Куда билет-то делся?! — крикнул кто-то нетерпеливый.
— Буду крикунов удалять из зала! — сказал судья. — Не ваше дело, куда делся. Тут суд работает.
«Да что это такое, — шептались зрители, — она им вкручивает черт знает что, а они как чурки».
— Никакого билета не было! — протрубила адвокат.
Переждала сумбур в зале. Посмотрела на подзащитного Полундру, и все посмотрели. Голос ее стал мягче, жалостливее. Полундра ни с какой стороны не был связан с этой историей. На кладбище он вообще не бывал, у него там никто не похоронен. Где находится обиталище бродяг, он не знает, название Париж не слышал. Он приехал по своим делам в город, снял номер в гостинице, и все бы кончилось мирно и хорошо и не волновались бы сегодня зрители в зале суда, а судьи на даче окучивали бы картошку. Но…
Полундра выиграл по лотерее! По этому случаю он решил выпить. Некрасиво, конечно, но по-человечески понятно. По своей расположенности к людям решил угостить случайных знакомых. Они напоили его, избили, сняли вещи, отобрали деньги. Глупые подонки не подозревали, что его богатство заключается в клочке бумажки, то есть билете, и не забрали его. Следы побоев подтверждаются данными экспертизы. Что делать в чужом городе избитому, без документов, без копейки денег?.. И он продает свой билет Алику, Альберту. На что имеет полное право.
«Из-за чего сыр-бор разгорелся? — думали некоторые зрители в зале. — Действительно, наверно, злые у нас в Судимове люди». После ее речи становилось жалко всех. И Полундру, и мертвого пожарника, и переволновавшегося Алика.
— Я хотела бы отметить низкую квалификацию следователя и прокуратуры вообще, — сказала адвокат на закуску. — По существу, все обвинение строится на показаниях двух несовершеннолетних. Вот передо мной письмо родителей одного из них — Кухтина. Здесь написано, что их сын отказывается от своих показаний. Второго свидетеля, тоже несовершеннолетнего, нет в суде, и, думаю, не надо мучить детей, заставляя придумывать неправду.
— Я здесь! — раздался голос от двери, и все оглянулись.
Оглянулись и засмеялись: Винт был перепачкан с ног до головы, вроде его первоклассники на уроке рисования раскрашивали под черта. «Да уж, — завздыхали в зале, — не было свидетеля, но и это чучело». Никто, кроме конвойного солдата, не заметил движения Полундры. Он даже привстал, чтоб лучше разглядеть новое лицо.
Адвокат мигом собралась с мыслями и вспомнила закон. По нему подросток может выступать в суде только в присутствии родителей. А если нет родителей, пусть идет домой играть. Прокурор знал другой закон. Вместо родителей с подростком в суде может выступать его классный руководитель или воспитатель, если он из детского дома. Объявили перерыв, пока не объявится Лина Романовна.
Добраться из деревни до города можно было только поездом. Утром рано Винт взял мешок и пошел, как обычно, за травой для кроликов. Мешок спрятал и через лес побежал к вокзалу. Денег не было. Он попытался сунуться в один поезд, другой, проводники попались бдительные, и проехать бесплатно не удавалось. С третьим поездом Винт решил не рисковать. С другой стороны тамбура есть лестница на крышу, ряд приваренных к вагону ступенек. До отправления он стоял на такой. Когда состав тронулся и кончились подъездные пути, вылез на крышу. Ехал веселее, чем в душном вагоне. Хлопотно было перед каждой станцией покидать крышу, чтобы не увидели железнодорожники или милиция. От этого лазания он был весь в копоти, будто его из трубы вынули. За время перерыва Винт умылся. Лучше не стало, грязь только размазалась по лицу, рубашка намокла, и теперь уже казалось, его подобрали в луже. Появилась Лина Романовна. Перерыв закончился.
