Обсерватория в дюнах - Мухина-Петринская Валентина Михайловна (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
Марфенька несколько раз взглянула на радиостанцию... Нет, она ничего не скажет. Зачем? Только зря волновать Мальшета и Яшу: они ведь ничем не могут помочь.
Второй аэростат плыл в другом воздушном потоке – уже над землей. У них все шло хорошо.
Солнце опускалось все ниже и ниже. Оно сядет в тучи, завтра будет плохая погода... Будет ли завтра? Похолодало...
Марфенька еще раз проверила парашюты и плавательные пояса.
– Тебе нездоровится? – озабоченно спросила Лиза. Ей чего-то стало страшно. Марфенька не походила на Марфеньку – бледная, угрюмая, неразговорчивая.
– Я здорова! – буркнула она и отвернулась.
Опять со свистом выходит газ из оболочки – еле слышный зловещий свист, словно преступники сговариваются в ночи. Но уже показались голубые леса – гористые берега Дагестана. Аэростат медленно опускался, по мере того как выходила жизнь из его оболочки.
– Наблюдения прекратить! – скомандовала Марфенька. – Надеть парашюты и... пояса.
Иван Владимирович посмотрел на Марфеньку, на сморщивающуюся оболочку и бросился к приборам.
– Авария, Лизонька, – сказал он, и вдруг стало видно, что он уже старый человек. – Надо уложить результаты наблюдений. Их надо спасти!
– Кладите в балластные мешки, пять минут на сборы! – крикнула Марфенька и опять бросила взгляд на радиостанцию.
«Ну чем они помогут?» Она стала освобождать один балластный мешок за другим. Все за борт, что только можно.
– Иван Владимирович, Лиза, помогите... Марфенька пыталась поднять тяжелый брезент для упаковки оболочки. Брезент полетел за борт. Аэростат рванулся вверх и тут же снова стал опускаться. Марфенька, прерывисто вздохнув, выбросила за борт радиостанцию и еще кое-какой груз.
– Время истекло. Надеть парашюты! Слушайте приказ командира! – звонко крикнула Марфенька и бросилась помогать Турышеву надеть и закрепить парашют.
Он никогда не прыгал. Лиза немного тренировалась в прыжках, но все перезабыла сразу, начисто. Марфенька помогла и ей. Руки ее не дрожали, она словно подобралась вся.
– Мы уже над землей! – воскликнул Турышев.
– Значит, спасены! Вы прыгаете первым, Иван Владимирович!
– А пробы воздуха...
– Я позабочусь, Иван Владимирович! Садитесь на борт и прыгайте! Скорее!
– Ценные приборы...
– Эх! Я же пилот, я только последней прыгну!
Тогда Иван Владимирович, хоть неуклюже, но перекинулся за борт. Лиза тоже не посмела препираться, боясь погубить Марфеньку. Она прыгнула, зажмурив глаза, ровно через минуту после того, как раскрылся парашют ученого.
Облегченный аэростат сразу замедлил скорость падения. Марфенька предвидела это. Она уже крепила на себе парашют, но не прыгнула, а стала торопливо кидать в пустой мешок из-под балласта самописцы, счетчики – все приборы, какие не успел уложить Турышев и которые она могла снять. Туда же она сунула бортовой журнал и, крепко стянув мешок узлом, прикрепила его вместе с мешком Турышева к запасному парашюту.
Выбросив за борт парашют с приборами, она совсем близко увидела землю – и ужаснулась.
Оболочка воздушного шара свернулась веретеном, но еще держала в себе остатки водорода. Поправив дрогнувшей рукой лямки, Марфенька подтянулась на стропах аэростата и села на борт корзины. Не впервые прыгала она, но первый раз прыгала так нехорошо. Она разжала пальцы и камнем упала вниз.
Земля сразу приняла ее на ломающиеся ветви орешника, не дав раскрыться парашюту, ожгла огнем и окутала туманом, плотным, как давешнее облако...
НАСТАЛ ПОЛДЕНЬ
Глава первая
ЕСЛИ ТЫ ЕСТЬ...
В ночь, когда наши аэронавты пересекли Каспий, Христина ночевала у Вассы Кузьминичны. Обе женщины долго не ложились спать: разговаривали о перелете. Благоприятным ли будет ветер, не холодно ли над темным морем? Правда, была договоренность с синоптиками, но и синоптики порой ошибаются. Спали беспокойно, раза два ночью вставали и шли к дежурному по радиостанции, с которым оба аэростата должны были держать связь. Дежурный их успокаивал: «Все идет, как часы!»
Потом настало холодное ясное утро с его хлопотами. Христине неожиданно пришлось выехать с грузовой машиной в Бурунный для приемки стратостата. Упакованный стратостат походил на большую детскую игрушку Христина благополучно доставила его в баллонный цех.
Христина очень устала, главным образом от гложущего ее беспокойства за дорогих ей людей. Она в виде исключения раньше отпустила работниц из баллонного цеха и, прочитав очередную радиограмму с аэростатов, ушла домой отдохнуть до следующей радиограммы.
Она не ожидала, что уснет, но уснула сразу, как пришла, и увидела сон.
Ей снилось, что она стоит на высокой горе в яркий солнечный день и любуется большим цветущим городом. И будто бы началось сильное землетрясение. За несколько минут все было кончено, развалины заволокла пыль, а когда пыль улеглась, по-прежнему светило солнце. Христина в ужасе и смятении взирала на развалины.
Проснулась она вся в поту, с гулко бьющимся сердцем – кажется, она плакала во сне – и сразу вскочила на ноги в безусловной уверенности: случилась беда. Или с Мальшетом, или с Марфенькой... О, только бы не с Филиппом, только бы не с ним!...
Долго потом она не могла простить себе этой непроизвольной мысли.
Кто-то громко застучал в стекло. Чувствуя, что ноги ее подкашиваются, Христина бросилась к окну. Это был один из Аяксов.
– Васса Кузьминична просила вас позвать... Идите к радиостанции, там все собрались.
– Катастрофа? О господи!...
– С аэростатом авария, Марфа Евгеньевна расшиблась. Говорят, еще жива. Я сам плохо знаю. – Он быстро ушел.
Впоследствии, вспоминая этот страшный час, Христина удивлялась одному обстоятельству: у нее сразу потемнело в глазах, ей сделалось дурно, но она не могла терять ни минуты времени и, преодолев непомерным усилием воли слабость и дурноту, в темноте нащупала дверь и прошла шагов двадцать по направлению к радиостанции, пока снова стала видеть.
Сотрудники обсерватории действительно собрались возле радиостанции и горячо обсуждали происшествие, некоторые женщины плакали: Марфеньку любили.
Васса Кузьминична, бледная и расстроенная, обняла Христину.
– Иван Владимирович и Лизонька приземлились благополучно. С Марфенькой несчастье...– сообщила она. Но ты сейчас упадешь!...
– Нет, я не упаду, – сказала Христина. – Где Марфенька?
– Теперь уже в Москве, в институте нейрохирургии. Звонил профессор Оленев... просит тебя приехать ухаживать за Марфенькой.
– Меня!
– Он же знает, как ты ее любишь... Через сорок минут будет самолет – все договорено. Летчик доставит тебя до Астрахани. На аэродроме ждут наши, Ваня... Иван Владимирович, Мальшет. В Москву вылетите пассажирским самолетом. Идем, я помогу тебе собраться. Ах, какое несчастье!
Эта ночь потом вспоминалась смутно: отдельные яркие, будто внезапно озаренные лучом эпизоды, и опять туман, ничего.
Васса Кузьминична и Сережа Зиновеев усадили ее в кабину двухместного самолета, поставили возле нее чемодан с платьем и бельем. Христина не помнила, поблагодарила она хоть или нет, совсем не заметила летчика, словно летела в пустом, автоматически управляемом самолете.
– За ней самой надо, кажется, ухаживать: вот-вот свалится... – заметил Вассе Кузьминичне Сережа на обратном пути.
На Астраханском аэродроме Христина сразу попала в объятия плачущей Лизы.
– У Марфеньки шок! – сказала, всхлипывая, Лиза.
Здесь же стояли Турышев, Яша и угрюмый Мальшет.
Потом Христина вдруг увидела себя сидящей в самолете, переполненном пассажирами, а рядом сидел Мальшет и с тревогой смотрел на нее.
– Может, дать тебе понюхать нашатырного спирта? – спросил он нерешительно.
– Зачем? А где же они... Лиза?
