Закон тридцатого. Люська - Туричин Илья Афроимович (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
И на улице Макара не было. Люська облегченно вздохнула и начала сметать лужу.
Макар пришел в конце дня. Встал напротив у заводской стены.
Продавщица закрывала палатку. Люськи не было. Макар подошел.
— Не приходила Телегина?
— Да она никуда и не уходила. Она теперь в магазине работает. Вы подождите. Она выйдет.
Макар снова встал у стены. Подождать так подождать. Как появится Люська, побежать к трамвайной остановке. Там и встретиться. «Случайно». А то еще подумает, что бегаю за ней.
Наконец из ворот вышла Люська. Макар улыбнулся, представив себе, как удивится и обрадуется она, увидев его на трамвайной остановке, и побежал вдоль забора.
Люськи долго не было. Макар стоял у афишной тумбы и ждал. Из-за поворота вынырнула пара, молодые люди шли медленно… И чего ее нет так долго?.. Пара поравнялась с тумбой.
— Ты меня не уговаривай, Миша, — услышал Макар Люськин голос.
Макар вздрогнул от неожиданности и спрятался за афишную тумбу. Люська с незнакомым парнем!
Они остановились. Парень взял Люську за руки.
— Да ты погляди, какие у тебя руки исцарапанные! У нас, у металлистов, и то такие руки не бывают. Ты все-таки подумай хорошенько, Людмила. Я жду твоего звонка.
«А на что, собственно, он рассчитывал? В училище уехал, не попрощавшись. Приехал — не зашел. Сколько времени прошло. Но они ж тогда на вечеринке…»
— Ну, что это ты на мои руки загляделся! — засмеялась Люська.
«То было детство. А теперь мы взрослые… Черт!.. Пыли, что ли, набилось в нос?..»
— Да ты пойми, Люся. Вместе будем работать!
«Вместе работать!.. Вместе работать!.. Вместе!..»
— Я из магазина — никуда!
— Но почему ты так ухватилась за свой магазин? Пройдемся немного.
Люська кивнула. Парень осторожно взял ее под руку. И они стали удаляться. Медленно-медленно…
Макар вскочил в подошедший трамвай. Прижался лбом к холодному стеклу. «Все!..»
Он пришел домой поздно. Дверь открыла мать. Спросила строго:
— Ты что так поздно? К тебе тут приходили.
— Кто?
— Люся приходила.
— Кто?
— Говорю тебе — Люся Телегина.
— А-а-а… — протянул он возможно равнодушнее и повел в свой угол, за ширму.
— Ужинать будешь?
— Нет.
«Заходила… — Он быстро разделся и лег в постель. — Можешь больше не заходить, Люська! Прощай. Все!.. Ну и пыли ж набилось в нос!.. — Он тихонько пошмыгал носом, чтобы мать не обратила внимания. А то начнутся расспросы. Что ответишь? — Прощай, Люська! Все! Кончилось детство. Скорей бы в армию!.. Чертова пыль!..»
Две недели Люська работает подсобницей. Руки ее покрылись царапинами, ссадинами, синяками. Она успела перезнакомиться со всеми.
Вот мясник Алексей Павлович. Он не молод уже. Через год на пенсию, худощав. По прежним детским представлениям Люськи мясники — здоровенные мужики, все время едят сырое мясо. А Алексей Павлович мясо не только что сырое — вареное не ест. Только молочную пищу.
И второй мясник, Семен, к мясу относится равнодушно. Вот конфеты любит. Весь день сосет карамельки. Семен ближе к детским представлениям Люськи о мясниках. Но тоже далек от «идеала»: ростом невелик.
А у старшей продавщицы гастрономического отдела странное имя: Еликанида. Еликанида Федоровна. Маленькая. Седые волосы гладко зачесаны за уши. Глаза светлые-светлые, совсем молодые, и щеки гладкие, розовые. Просто удивительно, такое молодое лицо — и седина.
В бакалейном отделе — молодежь. Две Иры, Саша и Маруся. С ними Люська не сталкивалась по работе. Но девушки, видимо, симпатичные, веселые. Приходят на работу раньше других. Люська заметила, что и одеваются они как-то одинаково, будто сговариваются заранее.
Но близко в магазине Люська ни с кем не сходится. То ли ее сторонятся, то ли она сторонится. Да нет, вроде бы готова поближе познакомиться. Но как-то не получается все…
— Две недели прошло, — сказал Разгуляй и недовольно повел плечами. — Уж вы не ошиблись ли, Нина Львовна?
— Вы про что? — недоуменно спросила Нина Львовна.
— Про Телегину и ОБХСС.
— Своими глазами!..
— А Козьма Прутков сказал: «Не верь глазам своим».
— Василь Василич…
— Товар получаем, — веско сказал Разгуляй, — торговать некому.
— Я сама лучше встану.
— Вам и тут дел хватит. Только поворачивайся. Иван обещал подкинуть… — Разгуляй повертел ручку, стал чистить перышко. — Поставим Телегину.
— Василь Василич…
— Ничего, поставим. Пусть работает. Не одна, с Галей. Товар Галя получит. На нее и накладные выпишем. У нее и деньги снимем. А Телегина пусть торгует. Даже спокойней, и на глазах все время.
Люська снова расписалась в книге приказов.
«Ввиду окончания срока наказания подсобную рабочую Телегину перевести на должность младшего продавца рыбо-овощного отдела».
— Что это за наказание, которое окончилось? — спросила Люська Разгуляя.
— А вы что ж думаете, я вас просто так переводил из продавщиц в подсобные?
Так и вышло, что Люська все-таки в чем-то оказалась виновата, раз понесла наказание — две недели проходила в подсобницах.
Люська уже не удивлялась, когда по вечерам встречала ожидавшего ее Мишу. Скорее удивилась, если бы Миши не оказалось на его обычном месте, под фонарем. Он провожал ее до трамвайной остановки, а иногда они шли пешком до самого Люськиного дома. Миша оказался веселым парнем. Он с увлечением рассказывал о заводских делах. Иногда, стесняясь, очень осторожно брал Люську под руку. Люське нравилась эта Мишина робость. Она чуть краснела, чутьем угадывая, что, отними она локоть, Миша больше не попытается взять ее под руку, может быть, никогда.
— Ну, как здоровье мешков и ящиков? — пошутил Миша, шагнув навстречу Люське.
— Столб еще не падает? — в свою очередь, съязвила Люська.
И они рассмеялись. Медленно пошли рядом, почти касаясь друг друга плечами. Дул ветер. Мелкая водяная пыль носилась в воздухе, под ногами в рябых лужах тряслись огни фонарей.
— Меня обратно в продавщицы перевели.
— Что вдруг?
— Наказание кончилось.
Миша потянул ее в сторону сада.
— Зайдем.
— В такую погоду, — Люська зябко повела плечами.
— Нас ждут.
— Ждут?
— Идем-идем.
В саду было безлюдно. Пахло сыростью. Ветер раскачивал фонарь, бросал в полумрак вздрагивающие испуганные клочки тусклого света. На скамейке, устланной желтыми листьями, сидел, сгорбившись и подняв воротник плаща, мужчина. Люська узнала Валерия Сергеевича.
— Как ваша «подсобная» жизнь?
Люська удивилась, что Валерий Сергеевич все про нее знает. Хотела было спросить, откуда? Да только краем глаза посмотрела на Мишу.
— Сегодня в новом приказе расписалась. Поздравьте, опять продавщица.
— Так-та-а-к… 3-забавно! Бедный Разгуляй! Завал товару, а торговать некому… — Валерий Сергеевич помолчал, обдумывая что-то. — Вот что, ребята! От вас скрывать не буду. Есть сведения: на базе получили помидоры и яблоки — левый товар. В ближайшие дни они должны его быстренько и без лишнего шума реализовать. Вот почему Разгуляй вас опять в продавщицы перевел. Ему продавцы сейчас позарез нужны, а подсобником он сам готов стать, тем более что так ему удобно лишний товар принять и продавцам переправить. Вот тут-то мы его и должны, как говорится, схватить за руку…
Миша потер ладонь о ладонь. Люська заметила, как у него заблестели глаза.
— Только без шерлокхолмсщины, — сказал Валерий Сергеевич. — Поймать за руку жулика — это ювелирная работа. Тут все должно быть тонко продумано и точно выполнено, тем более что у нас сложилось впечатление, что кто-то вашего Разгуляй пугнул. Уж не вы ли, Телегина?
Люська удивилась. Чем она могла испугать Разгуляя? Тем, что заявление об уходе не стала писать? Чепуха!
— Что мы должны делать? — нетерпеливо спросил Миша.
— Тебе придется ребят собрать. Оперативную группу. Кого надо освободить от работы — освободят. Домино найдется?
