Вредитель Витька Черенок - Добряков Владимир Андреевич (книги онлайн .TXT) 📗
Данке стоило большого труда не расхохотаться, глядя на обалдевшие лица ребят.
— Ух, ты! — протянул Костя. А Эдик вдруг схватил его за плечи и стал трясти.
— Да понимаешь, что это такое?! Он же на Марс полетит! На самый Марс! Американцы от зависти лопнут!
— А когда он полетит? — все еще растерянно хлопая ресницами, спросил Костя.
Эдик ткнул пальцем в письмо.
— Когда! Тут ясно написано: через несколько дней! Вчера он, значит, уехал. А сегодня, может, уже на космодроме! А завтра, может, по радио объявят на весь мир: «Внимание, внимание! Говорит Москва!..»
— Т-с-с! — Костя приложил палец к губам. — Раскричался! Это же секрет.
Эдик испуганно огляделся по сторонам.
— Верно, — прошептал он, — это секрет. Секрет большой государственной важности!
У него были такие вытаращенные глаза, что Данка уже никак не могла больше сдерживаться. Она отвернулась и прыснула в кулак.
Эдик подозрительно уставился на нее.
— Ты чего?
— Ничего, — ответила Данка и лукаво добавила: — Я тоже думаю, что полковник Белов полетит на Марс и будет снимать там фильм. Жаль только, что без нашего участия.
Румянец медленно растекался по смуглым щекам Эдика. Раздувая ноздри, он, не мигая, смотрел на девочку. С трудом выговорил:
— Значит, ты… нас надула?
Данка хитровато сощурила глаза и вдруг высунула язык.
— Это за то, чтобы больше не разыгрывали меня. К тому же твой знаменитый Чухрай носит усы. И зовут его Григорий. Вот так! И пожалуйста, поменьше ври. А то расхвастался: «Я видел его! Он выступал, рассказывал о своей работе!»
— Правда, видел. Не обманываю, — усталым и безразличным голосом сказал Эдик.
— А усов не заметил?
Эдик промолчал. Об усах он действительно как-то забыл. Эдик обиделся, отвернулся. Сидел хмурый, насупленный. Зато Костя нисколько не обижался на Данку. «Вот это девчонка! — с восхищением думал он. — Надо же такое сообразить! Самого Эдика перехитрила! Вон сидит надутый, как мышь».
— А теперь, — Данка требовательно посмотрела на ребят, — я хочу знать — для чего вы разыгрывали меня?.. Ну?
«Ого, приказывать начала!» Эдик хотел сказать, что это не ее ума дело, но вовремя остановился. «Лучше не заводиться с ней, — подумал он. — Вредная девчонка».
— И ты, Костя, не скажешь?
Костя растерялся, почесал шею.
— Сам не знаю… Ну, просто так. Пошутили.
«Ясно, — подумала Данка, — сами не скажут. Ничего не вытянешь».
— А как у тебя ноги? — помолчав, спросила она Эдика.
— Ничего. Все в порядке, — не оборачиваясь, ответил Эдик.
Костя обрадовался, что неприятный разговор окончен.
— Какое там ничего! Вчера знаешь как ему досталось! Ругали, ругали. А потом в содовой ванне заставили держать ноги.
— Может быть, в волейбол поиграем? — предложила Данка.
— Мяч у нас, понимаешь, не годится, — торопливо и будто испуганно сказал Эдик. — Футбольный. Тяжелый. Все пальцы отобьешь.
— Можно взять мой — волейбольный.
— Да и ноги у меня, — опять поспешил сказать Эдик, — все-таки болят немного… В другой раз, ладно?
— Хорошо, — покорно согласилась Данка. — До свидания.
Расстроенный Костя проводил ее взглядом до калитки.
— Ну, зачем ты так? Обиделась.
— И пусть! — ответил Эдик. — Некогда развлекать ее. Надо на место идти. Рассчитать все, продумать. И так сегодняшнюю ночь потеряли из-за этой дурацкой ванны!
Нет, дело было не в ванне. Хотя и долго с ней провозились — улеглись только к двенадцати часам ночи, но все же улизнуть на лужайку они могли бы. К счастью, Нина Васильевна слова не сдержала, и мальчики опять лежали на веранде вместе. Просто они устали, не выспались. И еще было опасение: вдруг неизвестный таинственный Белов снова явится копать? Но он не явился. Чуть свет они бегали туда — все оставалось по-прежнему. Наверно, и сегодня не приедет. А раз так — нечего больше терять времени.
Через час после ухода Данки двое друзей уже внимательно изучали место будущих раскопок.
Вот здесь неизвестный кончил копать. Видимо, отсюда и надо начинать. Глубина — сантиметров сорок… Так. А почему он копал именно в этом месте? Может, правей надо или, наоборот, левей?.. Впрочем, раз он копал тут, значит, место как-то замечено. Но как? Костя измерил расстояние до большой березы — 32 шага. Ну и что из этого? Нет, так не определишь. Где кончил копать, оттуда и надо продолжать. Это самое верное…
Осматривая загадочное место, совещаясь и споря, ребята совсем не обращали внимание на заросли кустарника, что тянулись вдоль дороги, за оврагом. А оттуда за ними неотрывно наблюдали большие каштановые, горячие от любопытства глаза девочки.
Шаги в ночи
Копать днем — одно удовольствие. Зато темной ночью… Нет, это надо самому испытать, чтобы представить, как трудно дается каждая лопата вырытой земли. Хоть бы луна посветила — и той нет. Еще позавчера узкий серпик ее висел в небе. А сегодня и не показывается, бродит бесполезно где-то по другую сторону земного шара. Ну ничего не видно, хоть глаз выколи. Изо всех сил нажимаешь ногой на лопату, а она еле-еле входит. Отворотить кусок дерна — целая проблема. Его бы подрубить со всех сторон. Да разве подрубишь! Тьма кромешная. А фонариком светить нельзя. Свет фонарика будет виден издалека.
Но если бы мешала только темнота. Каждое движение сковывал страх. Хотя у дороги и дежурил Костя, готовый в случае опасности подать условленный знак — прокуковать кукушкой, страх все равно не оставлял Эдика. Страшно было, когда лопата вдруг со стуком ударялась о камешек. Страшно было оглянуться. Казалось, кто-то крадется из кустов или оврага. Эдик замирал, прислушивался. Он убеждал себя, что кругом никого нет, бояться нечего, и все-таки боялся.
Сняв слой дерна, Эдик принялся копать вглубь. Это было легче. А главное, интересней. Каждую секунду он ожидал: вот сейчас лопата упрется во что-то твердое. Эдик представлял: это будет железный сундук — тяжелый, изъеденный ржавчиной — или просмоленный бочонок с золотыми монетами. А может быть, в нем окажутся какие-то секретные документы, оставшиеся с войны. Или оружие — пистолеты, автомат, гранаты.
Думая о таинственном кладе, Эдик даже забыл на время о страхе. Однако проходили минуты, росла и росла куча земли, лопата в уставших руках становилась тяжелей, начала ныть спина, а заветного сундука или бочонка все не было. Но ведь он где-то тут, рядом! Эдик с еще большим усердием взялся за работу. Ему стало жарко, вытер с лица пот. «А может быть, я ищу совсем не в том месте, где надо?..» Но тут же Эдик вспомнил, что и дядька со шрамом копал в этом направлении. Значит, правильно. Эдик выбросил еще несколько лопат земли. Пусто. Он разогнул затекшую спину. Прислушался к тишине. И снова вернулись страхи. Какая чернота справа… А тихо как… Что там Костя делает? Пожалуй, пора сменяться.
Эдик поцокал языком — тоже условленный знак: иди сюда.
Через минуту послышались тихие шаги.
— Нашел? — шепотом спросил Костя.
— Да нет. Ты теперь копай. Я уж мозоли натер…
Эдик оставил на всякий случай Косте фонарик и осторожно двинулся через овраг к дороге.
Но скоро он пожалел, что сменил друга. Надо бы еще покопать. Наплевать на мозоли! Зато копать интересно. А тут — тоска: холодно и так же страшно. Даже страшней. А хуже всего — неизвестность. Может, Костя уже нашел… Хотя дал бы знать… А если к нему пойти? Какой толк торчать здесь? В случае чего и оттуда услышим. «Ну, досчитаю до трехсот, — вспомнив Костину привычку всему вести счет, решил Эдик, — и пойду».
Вдали зашумел поезд. Потом секунд десять колеса звонко выстукивали по мосту через речку. А потом снова — ровный, удаляющийся шум: товарняки и поезда дальнего следования на этой небольшой дачной станции не останавливались.
На счете 227 ухо Эдика уловило посторонний звук. Это не был звук уходящего поезда. Звук послышался с другой стороны. Словно стукнул камешек. На дороге?.. Кажется, там… А вот вроде шаги… Неужели кто-то идет?.. Да, идет. Холодея от страха, Эдик торопливо приложил ко рту ладоши корзиночкой: «Ку-ку». Это чтобы Костя прекратил работу. Сам Эдик стоял за кустом. Его с дороги увидеть было нельзя, если бы даже осветили фонариком.