Диана, Купидон и Командор - Питцорно Бьянка (е книги .TXT) 📗
– Принудительное – это значит насильственное, без согласия больного, – пояснил адвокат-сын, предвидя следующий Прискин вопрос.
– Но Командор не псих! Ему нужно помочь! Папа, нужно что-то делать. Я говорю тебе, никакой он не псих!
– Ты что, знаешь больше, чем медики? К тому же нас это не касается. Командор Серра не наш клиент. Он обращается по всем делам в адвокатскую контору Денгини. Если мы вмешаемся, это будет грубым нарушением профессиональной этики.
Взрослые, они все одинаковые! Читают тебе нотации по любому поводу, а когда тебе действительно требуется их помощь, находят тысячу причин, чтобы не помочь. Точь-в?точь как боги Олимпа.
Приска поднялась домой и тут же позвонила Диане:
– Слушай, нужно немедленно вызвать адвоката Денгини, – конспираторским тоном проговорила она вполголоса.
– Тетя Офелия уже позвонила, – ответила та. – Адвокат недавно пришел. Они все внизу.
– Слава богу! Вот увидишь, он его сразу освободит. Мой отец сказал, что без медицинского свидетельства…
– Слушай, Приска, давай поговорим об этом завтра в школе. А сейчас я лучше пойду и послушаю, о чем они говорят, а?
Взрослые собрались в салоне тети Офелии – все, включая Сильвану и Пьера Казимира. Тетя Лилиана и мама тоже были там. «Может, сейчас они как раз и объяснят, почему повели себя так странно, – подумала Дзелия. – Может, остальные накричат на них из-за всего этого вранья».
Что касается ее, она в любой момент готова была выступить свидетельницей в пользу невиновности Командора. Все послеобеденное время Дзелия провела в его кабинете и рисовала, сидя на полу, в то время как он спокойно спал себе на диване.
– Войдем? – спросила она у Дианы, собираясь уже толкнуть дверь.
– Нет, лучше не надо, – вполголоса ответила сестра. Что-то подсказывало ей, что лучше им слушать разговор взрослых из-за двери, чтобы их не видели.
Разговор с адвокатом длился уже минут десять. Не то чтобы это был разговор – никто не задавал никаких вопросов, казалось, все были довольны. Никто не обращался к маме или тете Лилиане с упреками. Никто не возмущался и даже не был огорчен тем, что случилось с Командором. И никто даже не пытался заговорить о том, чтобы освободить его и вернуть домой. Зачем тогда они вызвали адвоката Денгини? Неужели лишь затем, чтобы повторять: «Ах, какая жалость!» И: «Как это грустно!» И в конце: «Да, старость не радость…»
После чего адвокат сунул в свой портфель стопку документов, дал подписать какую-то бумагу дяде Туллио и тете Лилиане и попрощался:
– До завтра.
Диана и Дзелия немедленно спрятались за спинку кресла в коридоре и увидели, как дядя Туллио и тетя Офелия проводили адвоката и вернулись в салон. Семейное собрание продолжалось.
Они снова заняли свое место в коридоре и приложили уши к двери.
– А девочки? – как раз говорила кому-то тетя Лилиана. (Девочки – это они! Внимание! Тревога!) – Если дело вдруг дойдет… чего я, конечно, не думаю… до расследования… Если кто-то станет их расспрашивать…
– Они настоящие сплетницы, эти соплячки, – послышался голос Сильваны. – Рассказывают о наших делах всем и каждому. Даже пишут об этом в школьных сочинениях!
– Может, отослать их ненадолго из Серраты? – предложил дядя Туллио. – Пока все не кончится. Например, на море с няней…
– На море в декабре месяце! – запротестовала тетя Лилиана. – И пропускать школу… Что скажут люди? Наверняка заподозрят недоброе… Пойдут слухи, сплетни… С нас уже и этого достаточно.
– О девочках позабочусь я, – раздался уверенный голос Астрид Мартинец. – Они не скажут ни одного лишнего слова.
– Хорошо, с этим ясно. Остается прислуга. Как отреагировала Форика?
– По-моему, она все раскусила. Но не думаю, что нам это помешает. Она наверняка полностью солидарна с нами во всем, что касается этой свадьбы, лишь бы не прислуживать новой хозяйке, этой хитрой швее, – сказала тетя Лилиана. – Как бы то ни было, я постараюсь освежить ее память.
– А остальные?
– Пусть каждый поговорит со своими. Думаю, будет нетрудно заставить их молчать. Да и зачем им болтать? Ни одна из них не привязана к Командору. Во всяком случае, не настолько, чтобы рисковать работой, – ответила тетя Офелия.
– Так и скажем: немедленное увольнение, никакого выходного пособия и никаких рекомендаций.
Значит, главным правилом в доме было теперь «молчание». Но молчание о чем?
Их просветила мама, поговорив после ужина с обеими дочерьми. Она привела их в свою комнату, закрыла дверь и присела в кресло у туалетного столика:
– Сегодня случилось нечто очень грустное: как вы видели, нам пришлось отправить Командора в больницу. Ему нужен уход и лечение, которое невозможно обеспечить в домашних условиях.
– Какое такое лечение? Он же здоров, – не утерпела Дзелия.
– Дорогая, до сегодняшнего дня мы старались любыми средствами защитить вас от безумия вашего деда. Мы не хотели вас беспокоить. Мы хотели лишь, чтобы вам жилось хорошо и спокойно. Поэтому мы никогда не говорили с вами об этой болезни деда, скрывали от вас его кризисы. Но, увы, теперь это стало невозможно. Бедный старик нуждается в лечении, а мы должны защитить вас и себя от опасности, в которую может вылиться его болезнь. Да, это очень грустно, я знаю. И довольно неприятно, ибо это решение наверняка породит немало сплетен. Но помните: быть больным – это не позор. К счастью, у Командора есть семья, которая всегда позаботится о нем, даже если ему не суждено будет поправиться. Вы тоже можете ему помочь. Если кто-то будет спрашивать вас в школе или на улице о его болезни, отказывайтесь говорить на эту тему. Не рассказывайте никаких деталей. Говорите просто, что он давно болен и что сейчас его лечат лучшие доктора Серраты. И ни слова более.
– А как же синьора Нинетта, бедняжка? Ей тоже нужно сказать, – жалостливо проговорила Дзелия.
– Будь спокойна, дорогая. О синьоре Нинетте позаботимся мы, взрослые.
Глава шестая,
в которой Диане приходится выслушать кучу вранья
Этой ночью, впервые с тех пор как они поселились на вилле «Верблюд», Диана и Дзелия спали в одной комнате. Даже в одной кровати, в Дианиной, под охраной, защитой и благословением не лика какого-нибудь святого, а ироничной улыбки Кочиса. (И под угрозой, пусть и немного со стороны, стрелы Купидона. Хотя что еще мог натворить маленький лучник в сравнении с теми происшествиями, которые и так перевернули с ног на голову жизнь всех членов семьи Серра?)
Это Дзелия поздно вечером с усеянными «чертятами» волосами явилась босиком в комнату сестры и залезла к ней под одеяло. Мама, если бы увидела их, наверняка скривила бы нос. В конце концов, в комнате были две кровати. Зачем же устраивать походный лагерь под одеялами Дианы?
Но этой ночью сестрам было решительно безразлично мнение Астрид Таверны. Наоборот, они были так на нее рассержены, что с удовольствием нарушили бы еще парочку ее глупых правил, лишь бы хоть как-то ей насолить. Они оскорбились до глубины души. Неужели она и впрямь считала их настолько глупыми и безмозглыми, что думала, будто они поверят ее лживой речи?
Шепотом девочки вспоминали вновь, минуту за минутой, последние три месяца на вилле «Верблюд». Ни разу, с самого первого дня в доме, они не видели, чтобы Командор вел себя как безумец. Конечно, он бывал грубым, неприятным, наглым, иногда даже агрессивным, как в то воскресенье со скатертью. Но каждый раз на это была веская причина. Кто-то, возможно, мог бы с ним не согласиться, но поведение его нельзя было назвать «абсурдным и беспричинным». Что касается «кризиса», то они не раз присутствовали при его гневных вспышках. Но каждый раз они являлись следствием какой-либо провокации. Неужели все эти «кризисы безумия», о которых говорила мама, находили на деда исключительно тогда, когда их не было дома? Маловероятно, что Галинуча или кто-то другой из прислуги не проронили бы об этом ни слова.
