Как стать лучшей подругой? Большая книга романтических историй для девочек (сборник) - Мазаева Ирина (читать книги регистрация TXT) 📗
В конце концов та согласилась:
— Ладно, убедила. Я попробую. Пойдем в комнату.
И они переместились из кухни в комнату. А в комнате Вика увидела… свой дневник на столе. А ведь она обычно убирала его в ящик стола! Страшная догадка озарила ее. Вика кинулась к дневнику, вцепилась в него и с испугом обернулась к Наде.
— Да, я тоже хотела об этом поговорить, — с вызовом заявила та. — Ты ведь мне никогда ничего не рассказываешь, вот я и прочитала. Только у меня сомнения: это правда ты писала? Почерк — твой, а вот записи…
Вика онемела. Она хватала ртом воздух, но сказать ничего не могла. Ведь разве можно было — читать чужой дневник?! Самое секретное вызнать, прочитать, какая — она?.. Надя же, как ни в чем не бывало, продолжала:
— Вичка, ты такая умная, ты так здорово пишешь и даже стихи сочиняешь! Такие здоровские! Только… Только это как будто не ты. Ты же все время только соглашаешься или говоришь «я не знаю», а сама никогда ничего не говоришь. Я думала, ты ничего не чувствуешь, ни о чем не думаешь. Кроме мотоциклов. А ты… Ты как будто не ты. Не знаю, как это выразить. У тебя столько всего внутри. И ты так похожа на меня. Я тут час, пока тебя не было, сидела и думала. Я ведь почти под каждым словом твоим могу подписаться. Только почему ты этого никогда не говоришь вслух? Почему мы с тобой никогда не говорим о том, как быть собой, где правда, что такое счастье, как быть с одиночеством? Почему мы с тобой всегда говорим о какой-то ерунде? Сплетничаем про одноклассников, перемываем косточки парням…
Вика молчала.
— Увидела твой дневник и снова разволновалась, — Надя улыбнулась. — Я ведь, прикинь, тоже такой одинокой себя чувствую. Почему? Ведь у меня же есть ты, а у тебя — я, почему же мы такие одинокие? Ты об этом не думала? Ведь наличие или отсутствие парней тут совсем ни при чем? Что ты молчишь? А давай поговорим о Фокиной. Ты ведь наверняка о ней думала. Ты все еще завидуешь ей, считаешь, что ее все любят, или тебе стало понятно, как все на самом деле? Я сегодня думала о разговоре Савельевой и Пономаревой. Мне интересно, а что ты думаешь по этому поводу? Ты же все время слушаешь меня, но ничего не говоришь, а теперь я поняла, что у тебя есть свое мнение. Что ты думаешь о Фокиной и ее подружках?
— Ты прочитала мой дневник. Без спроса, — наконец, смогла что-то сказать Вика.— Прости, так вышло. Мне стыдно, но и радостно. Зато я узнала, какая ты на самом деле! Сколько в тебе всего! А ты правда любишь Фролова? Ты так написала о нем… Вот здесь, — Надя открыла нужную страничку. —
«12.04. Я не знаю, что со мной, что во мне, что вокруг. Я не думаю о нем, как и обещала себе, но… Где-то глубоко внутри я чувствую, что люблю его. Я не могу себе запретить чувствовать. И не хочу…»
— Ты прочитала мой дневник.
— Я же уже извинилась.
— Уходи.
— Что?!
— Уходи. — Вика не смотрела на подругу.
— Ты с ума сошла? Никуда я не пойду! — испугалась Надя.Вика молча открыла крышку проигрывателя, поставила на него пластинку из театра. В тишине, повисшей между бывшими подругами, отчетливо и громко раздались выстрелы и одиночные взрывы гранат.
Глава 13 Мотофестиваль
21.04. «Друг — человек, мыслящий как ты, разделяющий твои взгляды, увлечения. Как частичка тебя самого. И понимает он тебя, как себя. Ему можно во всем признаться, как самому себе. В человеке внутри от рождения заложено некоторое истинное благородство, желание творить добро, равно как пить, есть, спать. Оно может быть притуплено, вытравлено обстановкой, в которой рос ребенок, окружением, обстоятельствами. Но позже все равно проявится, возьмет свое. Это стремление столь велико, что постоянно толкает к людям: узнать их, понять, найти того единственного, слепленного Богом по одной с тобою мерке. И сначала оценить, зауважать, полюбить себя в нем, а потом и его целиком, бесстрашно, искренне, со всеми недостатками и слабостями, прощая которые, чувствуешь себя неизменно больше. В пургу, в гололед, бросив свои дела, бежать к другу, падая, ушибаясь, и чем труднее путь — тем дороже его результат, тем дороже тебе друг. Что такое дружба, как не любовь? Любимая подруга, любимый друг — разве не так мы говорим, произносим? Но что делать, если подруга оказывается другой? Совсем не такой, как ты? Мерки у вас разные, разные размеры. Что делать тогда? Как понять, как принять, как простить? Кто может похвастаться, что имеет настоящего верного друга или подругу? Сколь многое должно совпасть! А времени искать нету. Одиночество подступает, душит по ночам. И цепляются люди за первого встречного, вовремя рассказавшего смешной анекдот. Цепляются за малость, привыкают, как лиана — ей все равно, какое дерево обвивать. Нет чего-то большего — да и ладно; не одна вроде. Да и чтобы решиться оторвать от себя — сила нужна. Но есть люди — не такие, особенные, беспокойные, не желающие смириться, ищущие свое второе Я и безмерно страдающие. Обреченные на муку, не терпящие подлога и фальши. И не знающие, что именно они — счастливцы, именно им, безумцам и фантазерам, свыше уготовано большее, великое, ни с чем не сравнимое счастье».
Прошло девять дней, а Вика так и не помирилась с Надей. Сидела за одной партой, разговаривала на бытовые темы, но каждый раз уходила рядом с бывшей подругой куда-то глубоко внутрь себя, разговаривала оттуда. Или как будто через стекло. Она боялась с Надей разговаривать о ее поступке, о своем дневнике. Вика отчетливо понимала, что та не права, что без спросу прочитала чужие записи. Но повод ли это теперь не общаться с ней никогда, она не знала. Да и ее больше беспокоило другое. Надя прочитала ее записи. Ее мысли, чувства. Она теперь знала, какая она — Вика Сорокина. Понравилась ли эта новая неизвестная ей Вика или нет?
Между тем время неумолимо подходило к двадцать шестому апреля. Дворы и дороги просохли, на газонах вовсю цвела мать-и-мачеха, пробивалась трава, а на деревьях набухали почки. На улицах появились первые мотоциклисты…
Вика понимала, что мотофестиваль, про который ей сказала Надя, это — ее шанс получить водительское удостоверение, но… Вика боялась. Боялась, что она не сдаст ни правила дорожного движения, ни, как это называлось, площадку. И все будут смотреть на нее, девчонку! Не дачные тетушки, а крутые байкеры, которые не преминут посмеяться над ней.
Тем не менее в субботу, двадцать шестого апреля, Вика вскочила ни свет ни заря. Она не могла спать! Она думала, думала, думала. О своей мечте, о том, как некстати разругалась с Надей, которая прибежала бы, убедила бы Вику, что у нее все получится, взяла бы за шкирку и потащила бы в Вышний Наволок.
Поймав себя на этой мысли, Вика задумалась. А может быть, это было хорошо, что они с Надей — такие разные? Ведь если бы Надя была такая же нерешительная, как она сама, то Вика бы не встретилась с Геной Фроловым… Ведь если вдуматься, Надя столько всего делала для нее, а самое главное — внушала уверенность, что Вика и сама очень многое может сделать. И в этот момент домофон запиликал.
«Хоть бы это была Надя!» — взмолилась Вика, ведь подруга могла бы помочь ей поверить в себя… Но это была не Надя.
— Привет! — На пороге стоял Славка.
— Привет, — растерялась Вика. — Что-нибудь случилось?..
— Собирайся! Мы едем на мотофестиваль! — уверенно заявил Славка, по-хозяйски проходя на кухню. — У тебя есть полчаса на сборы. А я тут пока съем что-нибудь.
— Почему? Зачем?..
— Понимаешь, нет у меня денег совсем. На последние бензин залил. А там — въезд на мотике пятьсот рублей. Но! Внимание! Если за рулем парень. А если девчонка — то БЕСПЛАТНО. Так что до Вышнего Наволока я поведу, а там ты за руль сядешь, чтобы через ворота проехать. Круто я придумал? Ты ведь хочешь на мотофест?
— Я? Да… наверное.
Вика выслушала его, но осталась стоять столбом в прихожей. Все складывалось удачно, но слишком стремительно и неожиданно для нее.
— О, черт! — вдруг выругался Славик, и Вика испугалась. — Я шлем второй не взял. Бли-ин! Да у меня и нету, у меня Витька одолжил…Вика молча залезла в свой шкаф и вытащила подарок Нади. И поняла, что, что бы та ни сделала, она любила ее всем сердцем.
