Сверстники - Ролингс Марджори Киннан (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
– В такое время лучше оставить телёнка с коровой, – сказал Пенни. – Обойдемся до утра без молока. Уж утром-то наверняка разъяснеет.
Утро не принесло затишья. Пенни ходил взад и вперёд по кухне.
– Мой отец рассказывал о буре в пятидесятых годах, жестокая была буря, – сказал он. – Но такого дождя, мне кажется, не было за всю историю Флориды.
День проходил за днём, не принося перемен. Матушка Бэкстер, обычно верившая предсказаниям Пенни относительно погоды, теперь сидела, покачиваясь, сложа руки на коленях, и плакала. На пятый день Пенни и Джоди выбежали ненадолго на поле набрать коровьего гороху на один или два раза. Горох полёг. Подставив спины дождю и ветру, они рвали горох целыми плетями, а затем зашли в коптильню вырезать кусок солёного мяса из туши медведя, которого подстрелил Бык в свою последнюю ночь у них. Пенни вспомнил, что у матушки Бэкстер кончился жир. Они наклонили жестянку с золотистым медвежьим жиром и наполнили каменный кувшин. Прикрыв кувшин куском мяса, они бегом бросились к дому.
Стручки коровьего гороха уже начали плесневеть снаружи, но сами горошины были ещё крепкие и целые. Ужин был снова роскошный. У них ещё оставался в запасе дикий мёд, и матушка Бэкстер сделала на нём пудинг. Он слегка отдавал дымом и деревом.
– Не может того быть, чтобы завтра утром не разъяснело, – сказал Пенни, обращаясь к Джоди, – но ежели не разъяснеет, нам с тобой надо будет выйти и собрать гороху сколько сможем.
– Да как же мне хранить его? – спросила матушка Бэкстер.
– Сваришь и будешь подогревать каждый день, жена, если понадобится.
Утро шестого дня было в точности такое же, как все предшествующие. Поскольку они всё равно вымокли бы до нитки, Пенни и Джоди оставили на себе только штаны и отправились с мешками в поле. Они работали под проливным дождем до полудня, обрывая скользкие стручки. Наспех пообедав, они снова вышли на ветер и дождь, не позаботившись сменить одежду. Они убрали большую часть поля. Всё сено пропало, сказал Пенни, но они должны сделать что могут, чтобы спасти горох. Среди стручков попадались совсем спелые. Они просидели далеко за полночь, вылущивая стручки, клейкие и расползающиеся. Матушка Бэкстер развела в очаге медленный огонь и насыпала горох поближе к жару. Джоди несколько раз просыпался среди ночи от звука шагов: кто-то выходил в кухню подбросить дров в огонь.
Утро седьмого дня было похоже на утро первого. Порывистый ветер метался вокруг дома, словно дул всегда и всегда будет дуть. Плеск дождя по крыше и в бочках для сбора воды стал теперь так привычен, что на него не обращали внимания. На рассвете с треском упал на землю сук мелии. Бэкстеры завтракали молча.
– Что ж, Иову выпало наказание похуже нашего, – сказал Пенни. – Из нас, по крайности, никто не покрылся струпьями.
– Ну конечно, ты во всём найдешь хорошее! – резко сказала матушка Бэкстер.
– В этом нет ничего хорошего, разве только напоминание человеку о необходимости смирения, ибо нет такой вещи на земле, которую он мог бы назвать своей.
После завтрака Пенни с Джоди пошли на кукурузное поле. Кукуруза поломалась на корню ещё в самом начале бури. Стебли были прибиты к земле, но початки оказались целы. Они собрали их и также принесли в сухое тепло кухни. Пенни прошёл в переднюю комнату и развёл огонь в очаге. Джоди вышел на двор принести ещё дров. Дрова были насквозь пропитаны водой, но, чуть прогревшись, смолистое сосновое дерево загоралось. Пенни раскладывал по полу кукурузные початки.
– Что с сахарным тростником? – спросила матушка Бэкстер.
– Полёг.
– А как сладкий картофель?
Он покачал головой. Под вечер он сходил на поле и накопал картофеля к ужину. Картофель уже начал гнить. Срезав гнилые места, его ещё можно было использовать. Ужин опять был обильным – из-за сладкого картофеля.
– Если утром не будет перемены, – сказал Пенни, – тогда всё одно – складывай руки, ложись и помирай.
Джоди впервые слышал такую безнадёжность в голосе отца. Он весь похолодел от этих слов. Недоедание уже начало сказываться на Флажке: у него резко обозначились рёбра и хребет. Он без конца блеял. Пенни решил не доить корову, чтобы спасти телёнка.
Посреди ночи Джоди проснулся: ему послышалось, будто отец ходит по дому. Дождь на дворе, казалось ему, лил не так яростно. Он заснул, не успев убедиться, так ли это. Наутро восьмого дня он проснулся с ощущением перемены. Вместо шума бури была тишина. Дождь перестал. Долгие ветры затихли. Сквозь серую, влажную атмосферу сочился свет цвета гранатовых лепестков. Пенни распахнул настежь все окна и двери.
– В неважный мир нам приходится выходить, – сказал Пенни, – но давайте выйдем все вместе и порадуемся, что мир вообще уцелел.
Собаки прошмыгнули мимо него и побежали вперёд бок о бок. Пенни улыбнулся.
– Ей-богу, так, наверно, выходил Ной из ковчега, – сказал он. – Всякой твари по паре… Ора, выйди со мной.
Джоди заскакал на месте и сбежал с крыльца вместе с оленёнком.
– Мы два оленя! – воскликнул он.
Матушка Бэкстер оглядела поля и снова заплакала. Однако воздух, чувствовал Джоди, был прохладен, свеж и приятен. Оленёнок разделял это ощущение; быстро-быстро перебирая в воздухе ногами, он перескочил через дворовую калитку. Мир был разорён наводнением, но он был для них единственный мир, как не переставая напоминал Пенни своей жене.
Глава двадцатая
На второй день после бури Бык и Мельничное Колесо приехали на росчисть проверить, всё ли благополучно у соседей. Они явились прямо от работы – выручали собственный скот, загнанный водой на возвышенные места. Вдоль главной тропы, по их словам, они видели зрелища небывалые. Поток произвёл опустошение среди мелких животных. Было условлено, что они вчетвером – Бык, Мельничное Колесо, Пенни и Джоди – обследуют дозором местность на несколько миль окрест и определят, чего можно ждать в ближайшем будущем не только от дичи, но и от хищных животных. Форрестеры привели с собой двух собак и лишнюю лошадь и попросили, чтобы Бэкстеры взяли в отъезд Рвуна и Джулию. Джоди был вне себя от радости, что его берут с собой.
– А можно, с нами пойдёт Флажок? – спросил он.
Пенни резко повернулся к нему.
– Это серьёзное дело, – сказал он. – Я беру тебя для того, чтобы ты учился. Ежели у тебя баловство на уме, можешь сидеть дома.
Понурившись, отошёл Джоди от взрослых и запер Флажка в сарае. Песчаное дно сарая было ещё пропитано влагой, и в нём стоял заплесневелый дух, но Джоди устроил из мешков сухую подстилку для оленёнка. Он оставил ему корма и воды на случай, если его долго не будет.
– Сиди смирно, – сказал он ему, – я приду и расскажу тебе обо всём.
Форрестеры, по обыкновению, обильно запаслись патронами. Во время бури Пенни потратил два вечера на отливку дроби и начинку гильз. У него был наготове месячный запас снаряженных патронов с капсюлями. Он наполнил охотничью сумку, протёр стволы своего ружья.
– Я вас одурачил, ребята, с этой никчемной собакой, – сказал он Форрестерам. – Так вот, ежели вам припадет охота попользоваться ружьишком, вы только скажите.
– Мы не так низки, чтобы потребовать его назад, Пенни, – ответил Бык. – Вот разве что Лем. Клянусь богом, он так испаскудился, пока сидел дома все эти дни, что мне пришлось вздуть его.
Было решено сделать широкий круг, который охватит владения Бэкстеров и Форрестеров, Можжевеловые Ключи, Прерию Гопкинса и добрые оленьи угодья, где островки живого дуба, поднимавшиеся над мочагами, поросшими пилой-травой, должны были служить хорошим убежищем для животных. Если не считать гряды холмов на западе, в направлении реки Оклавохо, Остров Бэкстеров был самым высоким местом в здешнем скрабе, а поскольку он со всех сторон был окружён низиной, намеченный круговой маршрут должен был дать исчерпывающее представление о положении вещей. Заночевать предполагалось у Форрестеров, а если это по какой-либо причине окажется невозможным, они расположатся лагерем там, где застанет их ночь. Пенни тщательно укладывал свой заплечный мешок. Он брал с собой сковороду, соль, муку, кусок копчёной свинины, пакет табаку. В другой мешок он положил пучок смолистых лучин, бутылку топленого сала и бутылку жира пантеры, которым растирался от ревматизма. После холода и сырости последних дней болезнь вновь принялась жестоко трепать его. Мяса для собак у него не было.
