Коллекция лучших романов о любви для девочек (сборник) - Щеглова Ирина Владимировна (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
Мама с Ольгой пошли дальше, хотели позагорать до обеда в тишине. А мы с Иваном договорились вместе пить чай у него.
Пляж в бухте был забит людьми так, что рябило в глазах. Аня перестала шарахаться от обнаженных парней, только чуть отворачивала голову, или смотрела себе под ноги. Среди резвящихся трансов гордым добродетельным островком расположились наши туристы: бабушки с внуками, старичок, профессор эстетики, и его семья…
Когда мы проходили мимо, один из отдыхающих затеял спор с голым парнем.
– Почему без трусов? Денег нет? Я тебе дам денег, купи себе трусы, прикрой срам! – Голый бессмысленно улыбался, не делая никаких попыток «прикрыть срам».
Мы поскорее миновали пространство пляжа и наконец расхохотались.
– Интересно, почему бы не увести детей подальше из бухты? – задумчиво спросил Иван.
– Да ты что! А с кем же тогда ругаться! – ответила я.
Над пляжем плыл запах подгоревшего шашлыка, орали магнитофоны. В кустах расположилась «Кальянная», по крайней мере так вещала табличка, прибитая к дереву. Вдоль всей сосновой аллеи, ведущей на вторую турбазу, расположились многочисленные палатки: в одних торговали фруктами, в других – разливали чай, в-третьих были выставлены всевозможные сувениры.
– Кажется, мы пропустили открытие фестиваля, – усмехнулся Иван.
– Ой, какие красивые футболки! – воскликнула Аня, остановившись у одной из палаток. – Сколько стоят? – спросила она у девушки-продавца.
Девушка осмотрела нас, видимо, надеялась увидеть браслеты, но, не обнаружив, сказала:
– Мы продаем только участникам фестиваля.
– Почему? – удивилась Аня.
– У нас в ходу спейсики…
– Что? – переспросила она.
Девушка показала несколько ярких бумажных прямоугольников:
– Спейсики, – пояснила она, – деньги фестиваля.
– А где их взять? – опешила Аня.
– Я знаю, – послышался сзади чей-то голос. Мы развернулись. Ну конечно, полосатый Леша в своих неизменных шортах и панамке, да не один, а с Леной!
– Привет, – она сделала нам ручкой. Голубенький купальник, пляжное полотенце через плечо…
– Привет…
Леша тем временем пожал руку Ивану.
– А вас все ищут, – сообщил он.
– Уже нашли, – сказала я.
– Да мне-то что, – поспешно ответил Леша, – я просто сказал. Если вам фестивальные деньги нужны, я знаю где можно поменять. По центральной аллее домик с вывеской «администрация». Меняют один к одному. Могу с вами сходить, без браслета не пустят.
– А у тебя и браслет есть? – удивилась Аня.
Леша достал из кармана зеленый браслет и с явной гордостью предъявил нам.
– Почему зеленый?
– Обслуживающий персонал! Как надумаете, зовите меня, я вас проведу.
Он надел браслет на запястье, приобнял Ленку за талию и оба величественно удалились.
– Надо же, куда смотрят родители!? – съязвила Аня.
Мы направились к нашему домику. Иван сказал, что будет ждать нас у своей палатки чай пить.
Наконец мы смогли переодеться и развесить мокрое белье. Наши купальники со вчерашнего дня болтались на веревке, тщетно ожидая, когда же мы их снимем.
– Маша, мне очень нравится Иван, – неожиданно призналась Аня.
– Мне тоже, – с вызовом ответила я.
Она вспыхнула:
– Ты, кажется, с Женей…
– Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что вы с Женькой подружились, что же ты теперь – его бросишь и за Иваном будешь бегать?
Я вздрогнула:
– С чего ты взяла, что я за кем-то буду бегать?
– С того! – Аня повысила голос, – над Ленкой смеешься, а сама без мальчиков жить не можешь!
– Ты хочешь со мной поссориться?
– Не хочу я ни с кем ссориться! – она снова заплакала. – Я думала, мы с тобой подруги, а ты!
– Что я? – было от чего растеряться. Конечно, я сразу поняла, что Иван Ане понравился. Наша недотрога, видимо, решила, что раз он пригласил ее танцевать, то она теперь имеет на него права. А я в ее глазах выступаю эдакой разлучницей, вместо того, чтоб помогать, хочу отбить парня. Вот уж дудки! Вечные эти разборки между девчонками. Они мне еще в школе надоели. Этот парень мой, этот – твой… Глупости! Один раз потанцевала с мальчиком – все, ты просто обязана с ним дружить, и за тобой надежно прикрепляют ярлык чьей-то там девушки. А я не чья-то, я – сама по себе. И к тому же Иван не такой, как наши школьные пацаны. Он не такой, как Женька, Леша и все эти трансы вместе взятые!
Анька позорно ревела.
– Ты что, влюбилась? – вопрос прозвучал глупо.
– Отстань!
– Ну, извини…
Я помолчала, соображая.
– Ань…
– Что!
– Может, у него вообще есть девушка, там, в Китае, или в Москве… Он ведь взрослый, не забывай…
– Ну и что!
– А то, что он с нами просто подружился, просто так, понимаешь?
– Да! Если бы у него была девушка, он бы с ней сюда приехал! – в ее словах был резон.
– Ну, хорошо, – я вздохнула, – давай по-честному: пусть он сам выберет из нас двоих.
– Так я тебе и поверила! – всхлипнула Аня.
Я пожала плечами:
– Не хочешь, не надо. Лично я не буду предпринимать никаких попыток у тебя его отбить, если на то пошло.
– Обещаешь? – Аня лихорадочно вытирала слезы полотенцем.
– Обещаю…
– Тогда пойдем быстрее, он же нас приглашал чай пить!
И мы пошли. До обеда сидели с Иваном у его палатки, пили чай с персиками. Я молчала, давала возможность Ане проявить себя. Как глупо!
Обед
Народу на турбазе много: спортсмены из Питера и Москвы, школьники из Твери, две группы из разных сибирских городов, преподаватели Института искусств из Воронежа с семьями, ну и такие, кто приехал сам по себе, как мы, тоже есть. В общей сложности набирается человек около двухсот, вместе с преподавателями.
Столовка работает в две смены. Наша – вторая.
Идем нехотя. После персиков есть не хочется, но надо показаться на глаза старшим.
Во время обеда Валера распекал туристов, особенно досталось самым молодым. Причина – вчерашняя поголовная пьянка.
– Хотите орать, идите на берег и орите! – чеканил слова Советский. – Вы здесь подчиняетесь правилам общежития. Нет – возвращаю деньги, путевки, и до свидания!
На скамейке, в стороне ото всех сидели медсестра Эля, сторож и инструктор. Им досталось от разгневанного начальника за продажу водки туристам. Валера не пьет, не курит и не переносит алкашей. Почти все работники базы – родня Советского: его сестры, племянники и племянницы, или люди по особым рекомендациям от друзей. Сторож и спасатель назначены местной администрацией, с которой ссорится Советский не хочет, оно и понятно.
Инструктор – загорелый до черноты, полнеющий и стареющий блондин. Ходит в шортах, на морщинистой шее толстая цепь, наверное, золотая. У него есть машина, на которой он возит желающих на экскурсии. По молодости, видимо, был избалован курортными романами; теперь, не заметив, как постарел, хорохорится, пристает к молоденьким женщинам, смотришь на него – смешно и жалко.
Сторож – маленький сухой дедок. Запойный алкоголик, но человек очень хороший. В периоды трезвости жарит на своей кухоньке оладушки для отдыхающих, ловит сетью рыбу. Если попросить, то может приготовить вкуснейший шашлык на углях. Зарплата копеечная, около тридцати долларов, вот он и подрабатывает, как может.
Эля – другое дело; единственный случайный человек, нанятый впопыхах, потому что прежняя медсестра не смогла приехать.
Крупная высокая девушка, громогласная, мужеподобная и сильнопьющая. О том, что она и есть медсестра, мы узнали случайно: когда один из мальчишек упал и разбил губу, поварихи направили его к Эле. Эля сказала: «заживет». Тогда приятели привели плачущего подростка к нам. Оказалось, что у него кровоточит десна и шатается передний зуб. Ольга с мамой промыли ссадину, намазали зеленкой и велели не есть ничего твердого несколько дней.
На завтраке повариха подошла и тихонько спросила у мамы, не умеет ли она делать уколы.
