Изгнанник - Пейвер Мишель (электронная книга .txt) 📗
На ходу ему сразу стало лучше. «Ничего, — размышлял он про себя, — я быстренько сбегаю к старому логову и найду Большого Бесхвостого. А потом отведу его к остальным волкам, и все снова будет хорошо».
На какое-то время этим мыслям удалось его убаюкать, этому способствовал также шепот серых цветов, касавшихся его шерсти, и сладкое дыхание спящих деревьев. Впрочем, некая часть души Волка постоянно пребывала в состоянии бодрствования и очень четко реагировала на все необычное. Благодаря этому Волк заметил, что Тьма пахнет сильнее, чем обычно, и звуки ночного Леса слышатся более отчетливо. Шерсть у него на спине стояла дыбом от напряжения, лапы странным образом покалывало. Похоже, собиралась гроза. Громовник там, наверху, не знал покоя.
Добравшись наконец до более ровного участка пути, Волк несколько замедлил бег. Теперь он почуял собак.
Некоторых он знал, но большинство ему знакомы не были. Стараясь держаться по ветру, он прокрался мимо большого логова бесхвостых и увидел, что их жилища так и столпились у Большой Воды, точно стадо зубров. До чего же много тут было бесхвостых! Некоторые пахли кабаном, другие — вороном или даже волком, но у Волка не было времени останавливаться и выяснять, что к чему.
Миновав стойбище бесхвостых, Волк прибавил ходу, петляя среди тростников и следуя старинными тропами, которые были известны только волкам и Тайному Народу. Иногда ему удавалось увидеть представителей этого народа: это были странные молчаливые существа. Они качались из стороны в сторону, пытаясь помешать ему пройти, но он не обращал на них внимания, и они расступались.
Наконец Волк добрался до старого Логова и сразу понял, насколько все плохо, плохо, плохо! Здесь пахло той противной бесхвостой со змеиным языком!
Волк определил по запаху, что и Большой Брат тоже побывал здесь, а также, к своему удивлению, уловил запах Большой Сестры из стаи, пахнувшей вороном. И запах того молодого бесхвостого со светлой шерстью на голове Волк тоже обнаружил. Этот бесхвостый был другом его Большого Брата, но Волк понял, что здесь они поссорились!В воздухе еще чувствовался запах ярости и боли, пронзительной печали и острого наслаждения, которое испытала та, со змеиным языком.
Порыв утреннего ветра разбудил березы, вдали Волк услышал пение своей стаи. Они пели, потому что обрели новое безопасное убежище для своих волчат.
Волк поднял морду, чтобы ответить им и сказать, что возвращается, — и умолк на первых же звуках.
Он вдруг необычайно ясно понял, что у волка не может быть две стаи, — и понимание этого причинило ему более сильную боль, чем если бы кто-то вцепился своими крепкими зубами ему в бок. Да, теперь ему было ясно, что Большой Бесхвостый никогда не смог бы бегать вместе с волчьей стаей — просто потому, что не был для этого приспособленот рождения. Он был приспособлендля того, чтобы сражаться с плохими бесхвостыми, как и сам Волк был приспособлендля сражений со злыми духами.
И боль снова вонзила свои острые зубы в сердце Волка. Значит, не суждено ему бегать вместе со стаей и учить волчат игре в «поймай лемминга». Большой Бесхвостый спас его, когда он был совсем маленьким, Большой Бесхвостый смело бросил вызов Великому Холоду, чтобы вытащить его из ловушки, в которую он угодил из-за тех мерзких бесхвостых. Большой Бесхвостый был его братом. Они были из одной стаи. А двух стай у волков не бывает.
Кто-то клюнул Волка прямо в хвост. Ворон!
«Проснись!» — каркали вороны Большого Брата, перебивая друг друга.
Волк лениво щелкнул зубами, отгоняя их прочь.
Вороны отлетели, посидели немного на скале, потом снова слетели на землю и стали к нему приближаться. Было ясно, что они вовсе не собираются оставлять его в покое.
И Волк понял, что они правы.
Загнав поглубже свою великую печаль, Волк сделал круг, распутывая следы и запахи, и вскоре обнаружил запах Большого Бесхвостого. По этому следу он и пошел прямо в чащу Леса.
И вскоре добрался до Большой Воды. Там пахло шкурами «рыбных собак», как Волк называл про себя тюленей, сосновой смолой и молодым бесхвостым со светлой шерстью на голове. Волк уселся на берегу и тонко засвистел носом. Он понял, что Большой Брат уплыл вместе с тем бесхвостым в его плавучей шкуре. Эти плавучие шкуры были совершенно мертвые, хоть и пахли «рыбной собакой» — Волк прекрасно это знал, потому что однажды попробовал пожевать такую шкуру, — но почему-то плавали они быстрее окуня и лосося! И Волк понимал, что даже если бросится в воду и поплывет, все равно Большого Брата ему не нагнать. Нечего и стараться. Итак, Большой Бесхвостый снова исчез!
И Волк забегал по берегу, распутывая прочие следы и запахи. Вскоре ему повезло: он отыскал запах Большой Сестры. Да!Теперь-то он знал, что ему делать!
Как только он отыщет Большую Сестру, найдется и Большой Брат! Им ведь долго друг без друга не прожить.
Глава тридцать третья
Ренн было все равно, куда бежать. Темные сосны равнодушно смотрели на нее, а вот ветки можжевельника цеплялись ей за одежду, словно говоря, что не надо бежать так быстро. Но она все бежала и бежала.
Голос Торака эхом звучал у нее в ушах. Отойди от меня… Я не желаю больше тебя видеть!И этот взгляд… Точно у загнанного волка, зализывающего рану. Это все она с ним сотворила. Это ее вина. Услышав грохот водопада, Ренн огляделась и поняла, что перед ней узкая полоска тростников, за которой темной стеной возвышаются скалы.
Она невольно стиснула кулаки. Где-то там, наверху, та женщина, которая сломала жизнь ее отцу и навсегда покрыла тенью позора ее, свою маленькую дочь, да еще и наделила ее совершенно ненужными колдовскими способностями. А теперь еще и лишила ее единственного друга, какой был у нее в жизни.
Перепрыгивая с кочки на кочку, Ренн приблизилась к подножию утеса и остановилась там, задрав голову и глядя вверх. Можно было бы, конечно, взобраться туда и бросить вызов Повелительнице Змей, встретиться с ней лицом к лицу, но, возможно, ей только это и нужно. Она вполне способна устроить Ренн ловушку и поймать ее — все равно, живой или мертвой.
И Ренн заплакала. А потом повернулась и побежала прочь.
Отыскав тропу, ведущую в северном направлении, она пошла по ней, но, пройдя совсем немного, остановилась, почувствовав, что на нее кто-то смотрит. Она резко обернулась. Подождала немного и шепотом спросила:
— Это ты, Бейл? Это ты, Торак?
Нет. Никого. И никто за ней не придет. Она вернулась к тому же, что с ней было до Торака. К одиночеству. К полному отсутствию друзей.
Наконец она добралась до маленького заливчика; в темно-синей ночной воде отражались звезды. На берегу валялись груды плавника, выбеленного до серебристого блеска Озером, ветрами и дождями. Чуть поодаль высились три знакомых столбика-стража с уродливыми головами из зеленой глины и белыми глазами-раковинами, устремленными куда-то в озерную даль. Над магическими стражами слышалось негромкое, но отчетливое гудение, и Ренн поняла, что от них исходит мощная колдовская сила. Покрепче сжав в руке перья ворона, покровителя своего племени, она осторожно прокралась мимо этих столбиков, стараясь, чтобы они ее не заметили.
На восточном берегу залива, который был защищен от опасных столбиков соснами, она обнаружила маленькую лодку из оленьих шкур. Возможно, лодка принадлежала Повелительнице Змей, но Ренн было на это наплевать.
Она быстро отвязала трос и прыгнула в лодку. Лодка покачнулась и чуть не зачерпнула воды, но Ренн схватила весло и с силой начала грести, отплывая все дальше от берега. Она понятия не имела, куда плывет, ей просто нужно было хоть куда-нибудь плыть.
И вдруг что-то заставило ее оглянуться.
Повелительница Змей стояла у кромки воды и смотрела прямо на нее.
Ренн оцепенела от ужаса. У нее было такое ощущение, словно она угодила в некую невидимую сеть. Развернув лодку, она перестала грести, и они стали молча смотреть друг на друга, разделенные полосой, поблескивавшей в лунных лучах воды.
