История крепостного мальчика (сборник) - Алексеев Сергей Петрович (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
И вот как-то захватил Савва в Чудово с собой Митьку. И здесь, в скотном ряду, повстречали они тетку Агафью.
— Митька! — закричала она. — Соколик ты мой, Митька! Да, никак, ты? — Она обхватила мальчика и крепко прижала к себе. — А мы-то…
— Знаю, тетка Агафья, — говорит Митька, — помершим считали.
— Считали, считали, соколик!
Тетка Агафья водила Митьку по базару, купила ему пряник, вздыхала и все слезу рукавом смахивала.
— Да чего ты, тетка Агафья! — успокаивал ее Митька.
— Ох, как вспомню, как вспомню!.. Так ты ничего, при родителях, значит?
— Да, тетка Агафья.
— Дашу-то помнишь?
— Помню.
— А Федора?
— Помню, тетка Агафья.
— Так засудили Федора — ушел на каторгу.
— Как — засудили? — вырвалось у Митьки.
— Ой, не говори, соколик! Немца-то порешил немой, а дом поджег. Сам признался. А девка Палашка — типун ей на язык — потом все на тебя наговаривала.
— Тетка Агафья, — вдруг сказал Митька, — не дядя Федор, я немца поджег.
— Да что ты! Да бог с тобой, соколик! — замахала руками тетка Агафья.
— Я, — повторил Митька.
Ни единого слова не обронил Митька обратной дорогой. Сидел ястребом. За эти годы Митька почти что и забыл про графский дом. Прошло, как сон. И было ли это? Может, и не было.
Дотемна просидел в тот день Митька над обрывом реки. Уставился на воду, смотрел в одну точку. Смотрел — и вставала перед ним та далекая новогодняя ночь. Дым, люди, языки пламени и немец. Бегает немец из угла в угол, бьется в закрытую дверь. А на крылечке стоит Федор, большой, широкоплечий, с дубиной в руке.
А потом Митька увидел другую избу, ту, где актеры жили. Кровать. Свечу, что горела ровным пламенем. Дашу. Смотрит Митька на воду, а Даша, словно живая, перед ним стоит. Стоит и улыбается, как тогда, когда они в первый день свиделись.
Сколько сидел Митька над рекой, неведомо. Только уж стало смеркаться, когда проходил берегом реки Митькин отец. Увидел сына, позвал. А тот не откликается. Подошел Кузьма к нему, положил руку на плечо.
— Митя! — позвал снова.
А Митька ничего не слышит. Сидит как завороженный, все в воду смотрит.
Пообещал барин откупить Митьку, да позабыл. Вспомнил уже через год, летом. Послал генерал к графу Гущину своего управляющего, а когда тот вернулся, вызвал Митьку.
Шел Митька к господскому дому, а у самого тяжесть какая-то на душе. И небо было серое, и полыхали где-то зарницы, и истошно петухи голосили. А у самого подъезда увидел Митька тележку — точь-в-точь как у немца Неймана была.
«Откуда такая?» — подумал.
— Э, — произнес генерал, когда вошел Митька, — да ты, говорят, смутьян!
— Говорят, в графском имении дом сжег и ихнего управляющего, немца, погубил. Было такое дело? — спрашивает генерал.
— Было, — отвечает Митька.
Генерал поднял брови, с удивлением посмотрел на Митьку, как будто бы впервые видит.
— Э, да ты на самом деле смутьян! Иди сюда. — И повел Митьку в соседнюю комнату.
Вошел Митька — и замер. Смотрит — стоит в комнате солдат, а рядом с ним девка Палашка.
— Он, он! — закричала Палашка. — Ирод, убивец! — бросилась она к Митьке.
Митька — в сторону. А барин его раз — и за руку: «Стой!» Рванулся Митька, а генерал опять: «Стой!» Схватил тогда Митька стул, поднял над головой, закричал:
— Уйди, барин! Уйди — не пожалею!
— Ах, злодей! — взвизгнул генерал, но остановился. А потом как закричит: — Хватай его, вяжи!
Бросились к Митьке солдат и Палашка, а он к окну, только — бемц! — звякнули стекла. Распахнулись от удара створки. Выпрыгнул Митька на улицу, прямо во двор, как раз к самым дрожкам. И в это время грянул гром, прошумел грозным раскатом. Вздрогнули кони, забили копытами. Митька — в возок, схватил кнут и полоснул лошадей во всю силу. Те взвились и понеслись к выходу. А ворота закрыты. И вдруг одна створка открылась. Вторую-то уже кони с размаху вынесли сами. Пролетая, увидел Митька кривого Савву.
Выбежали генерал, Палашка и солдат на дорогу, а Митька уже далеко. Только шарахаются из-под колес замешкавшиеся куры да остался у самой дороги раздавленный гусь. Промчались кони через село, перемахнули вброд речку, вынесли на бугор и, поднимая пыль, понеслись полем.
— Утек! — кричала Палашка. — Снова утек.
И опять грянул гром. Блеснула молния. Генерал побледнел, схватил солдата за руку, зашептал:
— Турка, снова турка войной идет… — потом как закричит: — Смирно! Из всех орудий пли!
Солдат растерялся. Схватил ружье, стрельнул. А девка Палашка вдруг умолкла, разинула рот и не знала, куда смотреть: то ли на барина, то ли туда, где на поле, на самом бугре, все еще держалась пыль, и кони — эхма, господские кони! — уносили злодея и ирода Митьку Мышкина.
Прощай, Митька! Счастливого тебе пути и большой удачи!
