Иван царский сын и серый волк - Успенский Эдуард Николаевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
— Ры-ры-ры!
Бедный царь Кусман закричал от страха и в обморок грохнулся. Еле-еле откачали его. И жениться с тех пор он ни на ком не хотел, сколько его ни уговаривали.
А перед Иваном-царевичем вдруг ниоткуда серый волк появился. Стал он перед Иваном-царевичем и сказал ему:
— Садись, Иван-царевич, на меня, на серого волка. А прекрасная королевна пусть едет на коне златогривом.
Иван-царевич сел на серого волка и поехали они в царство царя Долмата (он же царь Афрон).
Долго ли, коротко ехали и, доехав до того государства, за три версты от города остановились.
Иван-царевич начал просить серого волка:
— Слушай, друг ты мой любезный, серый волк! Сослужил ты мне много служб, сослужи мне и последнюю. Оборотись ты конем златогривым наместо коня моего. Потому что расстаться мне с ним ну никаких силов нет. Если можно, а?
Серый волк несколько удивился его повышенной скромности и его такому желанию и сказал:
— Ты, Иван-царевич, столько себе в обе руки забираешь, что и удержать будет трудно.
На что Иван-царевич отвечал:
— Удержать не добывать. Удержать впятеро можно против того, что добыть надобно!
Серый волк возникать и спорить не стал. Ударился он вдруг о сыру землю и стал конем златогривым.
Иван-царевич оставил Елену Прекрасную на зеленом лугу (скорее, на желтом, осень ведь на дворе). Сел на серого волка золотогривого и поехал во дворец к царю Долмату-Афрону. А настоящий конь на лугу пастись остался.
Дальше все как по нотам прошло. Царь Долмат обрадовался, обнял Ивана-царевича и похвалил:
— Ой ты гой еси, добрый юноша, угодил ты мне, старику!
(Хотя какой там старик, сорока еще нет! Только в то время люди, которым под сорок было, за стариков почитались.) — А я было тебя за совсем бестолкового держал! Ох, недооценивал я твои способности!
(Что верно, то верно, скоро он еще оценит Ивана-царевича и его способности!) Он вручил Ивану-царевичу клетку с жар-птицей, продуктов дал для птицы на дорогу, а сам отправился коня златогривого объезжать.
Иван-царевич клетку подхватил и даже обедать не остался. Скорым шагом пошел он к зеленому лугу, где его верный конь дожидался и прекрасная королевна Елена Прекрасная.
Царь Долмат тем временем к своему коню златогривому подошел, стал его травой угощать и сеном. Только «конь» почему-то и траву и сено выплевывает. Еле-еле он кусок хлеба с солью сжевал. И то незаметно выплюнул.
Сел царь Долмат-Афрон на коня и скомандовал:
— Вперед, мой конь! — и шпорами его.
А серый волк отродясь шпор и хлыстов не любил. И как его разъярили, он сбросил с себя царя Долмата, зарычал звериным рыком, оборотился серым волком и одним прыжком через забор перелетел. Хорошо, что не съел никого.
Говорят, что царь Долмат с тех пор слегка заикаться начал. И куда-либо в гости только в каретах ездил.
Иван-царевич и Елена Прекрасная были счастливы. Они к дому ехали. Иван-царевич на сером волке, Елена Прекрасная на златогривом коне.
Как скоро довез серый волк Ивана-царевича до тех мест, где его коня разорвал, он остановился и сказал:
— Ну, Иван-царевич, послужил я тебе довольно. Вот на сем месте разорвал я твоего коня надвое, сюда тебя и доставил. Слезай с меня, поезжай, куда тебе надобно, я тебе больше не слуга.
Сказал это серый волк и побежал в сторону, по-деловому, без всяких там объятий и поцелуев.
Иван-царевич заплакал горько, но коротко, в последний раз по серому волку:
— На кого ж ты меня покинул, друг мой? Как же я теперь без тебя жить буду самостоятельно? — и поехал в путь со своей прекрасною королевною.
Не доехав до своего государства за двадцать верст, остановился он, слез с коня и вместе с прекрасною королевною лег отдохнуть от долгой дороги под деревом.
Коня златогривого он привязал к тому же дереву, а клетку с птицей поставил подле себя. Солнышко греет, ветерок шуршит листочками, чудо-птица перьями позванивает — хорошо!
Лежа на мягкой траве и ведя разговоры полюбовные, они крепко уснули. А зря!
В то самое время братишки его Петр и Данила — царевичи без всякой радости домой возвращались. Промотались они по всем тридесятым и тридвадцатым царствам, намучались, наголодались и никакой тебе птицы не встретили.
Едут они один злее другого. Ясно, что папуля-царь их не похвалит, а то и вовсе из дома выставит дальние границы охранять.
И нечаянно наехали они на своего сонного брата Ивана-царевича. Увидели они и коня златогривого, и Елену Прекрасную, и эту проклятую жар-птицу в золотой клетке, которая им столько хлопот принесла. И весьма они на них прельстились. И вздумали своего брата Ивана-царевича убить до смерти.
Иван-царевич и сам был не подарок в смысле честности и благородства… А уж эти братья снаружи были царевичи, а внутри негодяи настоящие злобные. Просто-таки, разбойники.
Данила-царевич вынул из ножен меч свой, быстро заколол Ивана-царевича как барана и разрубил его на несколько частей, для надежности. И чтобы все убедительней выглядело.
Потом разбудил Елену Прекрасную и спрашивает:
— Прекрасная девица! Которого ты государства и какого отца дочь? И как тебя по имени зовут?
Прекрасная королевна Елена испугалась, стала плакать горькими слезами и во слезах говорила:
— Я королевна Елена Прекрасная, а достал меня Иван-царевич, которого вы злой смерти предали. Вы б тогда были добрые рыцари, если б выехали с ним в чистое поле сражаться. А вы убили сонного. Вы понимаете, чего вы заслуживаете?
Конечно, они понимали. Они хоть были и слабомозглые царевичи, а опасность свою сразу чуяли. Тогда Данила-царевич (какой он, к черту, царевич)… Тогда этот Данила приставил свой меч к ее сердцу и сказал ей:
— Теперь ты в наших руках. Мы повезем тебя к нашему батюшке-царю Берендею Андроновичу, и ты скажи, что мы и тебя достали, и коня златогривого, и жар-птицу. Ежели не скажешь, сейчас тебя смерти предадим.
Прекрасная королевна Елена, испугавшись смерти, обещалась им святою клятвой, что даст все показания, как было ей ведено.
Тогда братья-разбойники стали жребий метать — кому что достанется. Кому конь златогривый, кому прекрасная королевна Елена.
Королевна Даниле досталась, а конь — Петру-царевичу. (Придется их все-таки царевичами звать. Ведь они как-никак есть сыновья царские.) И взяли они жар-птицу в золотой клетке и, радостные, распевая песни, домой поехали.
Дальше все вот как происходило. Иван-царевич лежал мертв на этом месте ровно тридцать дней. И в то время набежал на него серый волк и узнал по духу Ивана-царевича. Захотел помочь ему по старой памяти — оживить, да не знал, как это сделать.
И увидел серый волк одного ворона и двух воронят, которые летали над царевичем и хотели спуститься на землю и наесться мяса человеческого.
Серый волк спрятался за куст, и как скоро воронята спустились на землю и начали есть тело Ивана-царевича, он выскочил из-за куста и схватил вороненка.
Серый волк сделал вид, что хочет разорвать его надвое. Тогда старый ворон спустился на землю, сел поодаль от волка и сказал ему:
— Не трогай моего младшего детища. Ведь он тебе ничего не сделал.
— Слушай, Ворон-воронович! — молвил серый волк. — Я твоего детища не трону, когда ты мне сослужишь службу. Полетишь за тридевять земель и принесешь мне мертвой и живой воды. Знаешь такую!
Ворон-воронович знал. Не зря он жил на земле уже триста лет и еще двести. Он сказал волку:
— Я тебе сослужу службу. Только не трогай моего младшего.
Серый волк стал ожидать. Ждал он два дня. На третий день ворон прилетел и принес с собой два пузырька. В одном — живая вода. В другом — мертвая.
— Вот, принес, что обещал, — сказал ворон.
Серый волк взял вороненка и, к ужасу ворона, разорвал его надвое. Потом спрыснул его мертвой водой, и тот вороненок сросся.
Серый волк спрыснул его живой водой — вороненок встрепенулся и полетел. И понял серый волк, что вода настоящая. А Ворон-воронович за это время седым стал.
