Лесные сказки и были (сборник) - Бианки Виталий Валентинович (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
А на третий день случилось несчастье.
Мухолов и Пеструшка улетели за кормом. А когда прилетели, увидели двух своих пушистых птенчиков на земле под липой. Они ударились головой о корень и разбились насмерть.
Но как они могли выпасть из дупла?
Пеструшке и Мухолову некогда было горевать и раздумывать. Оставшиеся птенцы громко кричали от голода. Всех громче кричал уродец. Пеструшка и Мухолов по очереди сунули ему в рот принесённый корм. И опять улетели.
Сейчас же уродец задом подкопался под одного из оставшихся в дупле братишек. Братишка побарахтался и угнездился в ямке на спине уродца.
Тогда уродец ткнулся головой в дно дупла. Как руками, упёрся голыми тонкими крылышками в стенки и стал задом-задом выпячиваться из дупла.
Вот пушистый птенчик, сидя в ямке на спине уродца, показался в отверстии дупла. Пеструшка в это время подлетела к липе с бабочкой в клюве. И она увидела: вдруг снизу что-то подбросило её пушистого птенчика. Птенчик вылетел из гнезда, беспомощно перевернулся в воздухе и упал на землю.
В ужасе Пеструшка выпустила бабочку, вскрикнула и кинулась к птенчику. Он был уже мёртв.
Пеструшка и тут не поняла, что выбрасывает её пушистых птенчиков из дупла птенец-уродец. И кто бы мог подумать, что он такой злодей? Ведь ему было только три дня от роду. Он был ещё совсем голенький и слепой.
Когда Пеструшка улетела, он так же подсадил себе на спину четвёртого – последнего – братишку. И так же, упёршись головой и крылышками, неожиданным и сильным толчком вытолкнул его из дупла.
Теперь он остался в гнезде один. Мухолов и Пеструшка погоревали-погоревали о пушистых своих птенцах, но делать нечего – стали одного уродца кормить. А он рос не по дням, а по часам. Глаза у него открылись.
– Погляди, какой он стал толстый, – говорил Мухолов Пеструшке, когда они встречались у дупла, каждый с мушкой в клюве. – И такой обжора: прямо ненасытный чертёнок!
Но Пеструшка уже не боялась за сына. Она знала, что добрый Мухолов ворчит нарочно.
А ненасытный птенец всё рос и рос. И прожорливость его росла вместе с ним. Сколько ни приноси еды, ему всё было мало.
Он уже так вырос, что заполнил собой всё дупло. Он покрылся пятнистыми рыжими перьями, но всё ещё пищал, как маленький, и просил есть.
– Что нам делать? – тревожно спрашивал Мухолов у Пеструшки. – Он перерос уже нас с тобой. И он совсем не похож на молодую Мухоловку.
– Я и сама вижу, – грустно отвечала Пеструшка, – что он не родной наш сын. Это Кукушонок. Но теперь уж ничего не поделаешь: нельзя же оставить его умирать с голоду. Он наш приёмыш. Мы должны его выкормить.
И они его кормили с утра до ночи.
Лето кончилось. Всё чаще дул сильный осенний ветер, старая липа дрожала и скрипела под его порывами. Птицы в роще собрались на юг.
Трясогузка, Конёк, Пеночка, Соловей и Славка отправлялись в путь со своими птенцами. Они звали с собой Мухолова и Пеструшку.
А те только молча качали головой и показывали на старую липу.
Из дупла её раздавался голодный писк и высовывался широко разинутый клюв Кукушонка.
Пеструшка каждый день упрашивала его вылезти из гнезда.
– Смотри, – говорила она ему, – уже холода настают. И тебе и нам пора улететь отсюда. Да и опасно оставаться в гнезде: ветер с каждым днём сильней, того и гляди, сломается старая липа!
Но Кукушонок только крутил головой и по-прежнему оставался в дупле.
Пришла холодная осень, стали исчезать мухи и бабочки. Наконец Мухолов сказал Пеструшке:
– Больше нельзя нам оставаться здесь. Летим, летим, пока сами не умерли с голоду. Всё равно уж нам нечем кормить Кукушонка. Без нас он скоро проголодается и вылезет из дупла.
Пришлось Пеструшке послушаться мужа. В последний раз они накормили своего приёмыша. Потом вылетели из рощи и понеслись на юг.
Кукушонок остался один. Скоро ему захотелось есть, и он стал кричать. Никто не подлетал к нему.
Напрасно он старался подальше высунуть голову из дупла, крутил ею во все стороны и кричал всё громче и громче. Пеструшка и Мухолов были уже далеко и не могли его слышать. К вечеру он охрип от крика, но всё ещё сидел в гнезде.
А ночью поднялась буря. Дождь хлестал в дупло.
Кукушонок втянул голову в плечи и сидел, прижавшись к стенке. Он весь дрожал от холода и страха.
Ветер был такой сильный, что старая липа качалась, как травинка, и громко скрипела. Казалось, вот-вот она треснет от корня до самой макушки.
К утру буря утихла. Кукушонок всё ещё сидел, прижавшись к стенке. Он ещё не мог опомниться от страха.
Когда солнце взошло высоко, его лучи проскользнули в дупло и согрели мокрого Кукушонка.
За ночь к нему вернулся голос. Но он уже так ослаб от голода, что не мог подняться на ноги и высунуть голову из дупла.
Днём в рощу пришли Мальчик и Девочка.
Ветер поднимал с земли жёлтые листья и крутил в воздухе. Дети бегали и ловили их. Потом они принялись играть в прятки. Мальчик спрятался за ствол старой липы.
Вдруг ему почудился птичий крик из глубины дерева.
Мальчик поднял голову, увидел дупло и вскарабкался на дерево.
– Сюда! – крикнул он сестре. – Тут в дупле кукушка сидит.
Девочка прибежала и попросила брата достать ей птицу.
– Я не могу просунуть руку в дупло! – сказал Мальчик. – Дырка слишком узенькая.
– Тогда я вспугну кукушку, – сказала Девочка, – а ты лови её, когда она полезет из дупла.
Девочка принялась колотить палкой по стволу.
В дупле поднялся оглушительный грохот. Кукушонок собрал последние силы, ногами и крыльями упёрся в стенки и стал вырываться из дупла. Но как ни старался, не мог протиснуться наружу.
– Смотри! – закричала Девочка. – Кукушка не может вылезти, она слишком толстая.
– Погоди, – сказал Мальчик, – сейчас я её вытащу.
Он достал из кармана перочинный ножик и расширил им вход в дупло. Пришлось вырезать широкую дыру в дереве, прежде чем удалось вытащить из него Кукушонка. Он давно уже вырос с большую кукушку и был в три раза толще своей приёмной матери – Пеструшки. Но от долгого сидения в дупле он был очень неповоротлив и не умел летать.
– Мы возьмём его с собой, – решили дети, – и будем кормить.
* * *
Мимо пустой липы пролетали на юг птицы. Среди них и Кукушка. Она увидела дупло, куда весной опустила своё яйцо, и опять подумала:
«Какая я ловкая! Как хорошо я устроила своего птенца! Где-то он теперь? Верно, встречу его на юге».
И она скорей полетела дальше.
ЛЕСНЫЕ РАЗВЕДЧИКИ
В дупле корявого дерева среди глухого леса поселились две совы – серые неясыти.
Ранней весной неясыть-самка снесла прямо на трухлявое дно дупла четыре круглых белых яйца.
Совы вылетали из дупла только по ночам, когда все другие птицы спят. Поэтому никто в лесу не знал, где живут эти страшные ночные разбойники.
Не знали этого и крошечные корольки с огненно-жёлтыми шапочками на голове. Они долго искали по всему лесу спокойное место для своего гнезда. В конце концов они выбрали высокую ёлку как раз рядом с корявым деревом, где прятались совы.
В начале лета, когда в дупле вылупились совята, корольки тоже устроили себе гнездо.
Высоко над землёй, на самом кончике ветки они ловко сплели гибкие иглы хвои.
Совам казалось снизу, что на широкой еловой лапе перепутались в клубок мелкие веточки. Им и в голову не приходило, что в этом клубке было уютное круглое гнездо из мха, стебельков травы и крепкого конского волоса. Сверху корольки убрали гнездо еловым лишайником, в стенки вплели тонкие паутинки, а внутри выстлали пёрышками; на эту мягкую подстилку самка отложила восемь розовых с бурыми крапинками яичек, величиной с горошину.
Не прошло и двух недель, как в гнезде у корольков забарахтались голые малютки.
Совята к этому времени уже подросли. Старые неясыти ловили ночью в лесу мышей и птиц, разрывали на куски и кормили ими своих голодных пушистых птенцов. Совята становились всё прожорливее. Они громко требовали себе мяса даже днём, если за ночь родители не успевали досыта накормить их.
