Маркус и Диана - Хагерюп Клаус (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗

— Ее называют норвежской Мэрилин Монро.

— А это кто?

— Актриса, которая жила давным-давно. Она тоже была секс-символом. Она умерла, когда ей было чуть за тридцать. Никто не знает, было это убийство или самоубийство. Жестокий мир.

— Да, пожалуй, — ответил Маркус.

— Мальчики, закрываем глаза!

Учитель Скуг покончил с лимонадом и планами на завтра. Он забрался в спальник. Тут раздался шепот:

— Три очка.

— Простите, что?

— Три очка, господин учитель.

— Что ты имеешь в виду, Райдар?

— Джулию Робертс, она получает три очка.

— Повезло Джулии Робертс. А теперь спим.

Двенадцать мальчиков и один мужчина, уснув, тяжело задышали, и никто не услышал тихого голоса из-под старого спальника возле окна:

— Диана Мортенсен, десять очков.

Диана заснула на краю бассейна, спиной на мраморном парапете, голой грудью к сверкающему солнцу. Наверно, больно так лежать без подстилки и одеяла. По счастью, он прихватил свой новый синий супермодный спальник. Ему было бесконечно жаль ее. Потому что, несмотря на всемирную известность секс-символа, она была всего лишь пугливой маленькой девочкой, которую, кроме него, никто не понимал. Он очень хорошо чувствовал, каково ей было. Он был ее охранником и еще старшим братом. Когда-то он тоже был маленьким и трусливым. Он подошел к ней тихо, чтобы не разбудить. Быстрым движением расстегнул молнию на спальнике. С таким спальником нет никаких проблем. Раз плюнуть. Он осторожно накрыл ее спальником и прошептал:

— Не бойся, Диана. Я с тобой.

Вспышка света, более яркого, чем солнце, взорвалась у него перед глазами. Фотограф! Проклятый фотограф, который никак не оставит их в покое.

— Отдай фотоаппарат! — заорал он.

— Что случилось?

Маркус уставился на до смерти напуганного учителя Скуга. Он накрыл его своим серым спальником и собирался ударить учителя по щеке.

— Макакус ходит во сне, господин учитель.

Свет включил Райдар. Он стоял у двери, красный от еле сдерживаемого смеха. Маркус быстро отдернул руку.

— Макакус?

— Я имею в виду Маркус, господин учитель.

Теперь проснулись все. Учитель Скуг был обескуражен.

— Не знал, что ты ходишь во сне, Маркус.

Маркус не отвечал. Оставалось только одно — сделать вид, что он все еще спит. Медленно, как лунатик, он поднял спальник и пошел к входной двери.

— Помогите, привидение! — отчаянно прошептал Пер Эспен, но Сигмунд остановил смех, который уже было начал раздаваться:

— Тс! Его нельзя будить.

— Почему это? — спросил Вигго. — Он же не может так ходить всю ночь.

— Если разбудить лунатика, у него может быть сильный шок.

Стало настолько тихо, насколько двенадцать мальчиков могли одновременно сдерживать взрыв смеха, а он периодически прорывался наружу.

Маркус почувствовал, как Сигмунд осторожно взял его за руку и помог дойти до кровати.

— Замечательно, Сигмунд, — прошептал учитель Скуг, — надо за ним присматривать.

— Предоставьте это мне, — пробормотал Сигмунд и помог Маркусу залезть в спальник.

— Как тебе удалось расстегнуть молнию? — прошептал он немного позже, когда остальные заснули.

— Мне приснилось, что я ее расстегнул, — прошептал Маркус в ответ.

— Я так и подумал. Сны могут быть такими же реальными, как сама реальность.

— Да, — ответил Маркус, — пожалуй.

Четыре часа спустя зазвонил будильник учителя Скуга. Была половина восьмого, и Маркус понятия не имел, спал он или нет.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Мост такой узкий, господин учитель, — сказал Пер Эспен.

Они поднимались к домику и дошли до первого препятствия — бурного ручья, который Маркусу показался скорее речкой. По обеим сторонам ручья лежали огромные камни, ставшие от зеленой горной воды совсем гладкими.

«Камушки — специально, чтобы поскользнуться», — подумал Маркус, в сущности пребывавший в неплохом настроении. Завтрак прошел на удивление безмятежно. Никто не упомянул ночной эпизод. Некоторые девочки, может, и смотрели на него немного странно, но они всегда так смотрели.

Возможно, учитель Скуг сказал, что Маркус все еще может впасть в шок, если кто-нибудь начнет смеяться над его лунатизмом, а может, все так радовались предстоящему походу, что просто-напросто про него забыли.

Его рюкзак был намного легче, чем вчера. По предложению Сигмунда он оставил наименее необходимое в мотеле. Почти все. Конечно, он все еще ужасался походу, но ощущение катастрофы было не таким острым, как накануне.

— Это не мост, это доска, — сказала довольная Муна, — запросто пойду первой.

Муне легко. Она занималась гимнастикой и умеет держать равновесие. Кроме того, на ней были горные ботинки, которые точно приклеились к скользющей доске. Она ступила на доску и слегка подпрыгнула. Девочки пришли в восторг. Маркус прикусил язык. На нем были резиновые сапоги, и он не занимался гимнастикой.

Он решил, что не пойдет последним, но и первым тоже. Было бы хорошо пройти двенадцатым или четырнадцатым, перед Сигмундом, как можно более незаметно.

Райдар снял ботинки.

— Господин учитель, можно я перейду вброд?

— Нет,— сказал учитель Скуг, — ручей очень бурный. Ты можешь поскользнуться на камне.

«Ручей сметает, — подумал Маркус, — несет тебя, беспомощного, к водопаду, и прощайте все…»

Очередь дошла до него. Он осторожно ступил на доску. Казалось, что ручей только его и ждет. Он забурлил еще сильней. Наверное, водяному сообщили, что приближается обед, и тот за ним поспешил. М-да, может, он и почувствовал легкий испуг, но ведь он был в хорошем настроении и мог пошутить над собой в минуту опасности.

«Надо только думать о чем-нибудь другом», — рассуждал он.

Одновременно думать о чем-нибудь другом и о том, куда ставить ногу. Вот в чем задача. Еще три шага — и он на твердой почве или на скользком камне — зависит от того, как посмотреть.

— Ты суеверен, Макакус? — крикнул Пер Эспен, который спокойно перешел через мостик и был необычайно собой доволен.

«Еще два шага», — думал Маркус.

— Ты переходишь тринадцатым, ты знаешь?

Он перелетел. Прыжок тигра. Мировой рекорд по прыжкам с места. Он приземлился на живот и быстро уцепился за камень. Одна рука наткнулась на что-то острое, и он знал, что пойдет кровь.

— Какого черта ты прыгнул? — спросил учитель Скуг.

— Мне… мне захотелось.

— Осторожнее надо, детка.

Маркус медленно поднялся и взглянул на руки. Так и есть. С ладони сочилась кровь, но вполне возможно, никто не обнаружит. Он заметил, что никто не смеется. Одноклассники, скорее, смотрели изумленно. Как бы новыми глазами. Он не понимал почему, пока не заговорила Карианна Петерсен:

— Да ты безумец, Маркус.

— Да нет, — скромно ответил Маркус, — мне просто нравится прыгать.

И вот они поднялись выше зоны лесов. Маркус шел вместе с Сигмундом по узкой земляной тропинке, поднимавшейся вверх по склону, словно бурый шрам. По обеим сторонам тропинки лежали камни. Казалось, что они только недавно свалились с вершины. Но Маркус не боялся. Теперь он был безумцем. Исполнителем смертельных прыжков. Ему надо было беречь репутацию. Может, она и была ложной, но как-никак репутация. Он взглянул на платок, который держал в руке. Красное пятнышко было небольшим, и кровь остановилась. За ними шел только учитель Скуг. На всякий случай. Он мог успокоиться. Ничего не случится, покуда Маркус не повернется и не посмотрит вниз. А ведь стоит ему обернуться, как у него закружится голова и тогда может произойти все, что угодно. Но вниз он не смотрел. Он смотрел вверх, туда, куда невозможно было упасть.

— Ты что, идешь во сне, Макакус?

Это спросил Райдар. Он был по меньшей мере на сто метров выше. Потрясающе звучало эхо. Особенно когда оно ответило: «Во сне, Макакус!»

Теперь надо было сохранить добрую репутацию, пока она снова не стала дурной. Он опустил голову, сжал зубы и побежал наискосок по склону, прочь от тропинки прямо по вереску. Вдали он услышал, как кричит учитель Скуп