Хайди, или Волшебная долина - Спири Йоханна (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
— Они наши, дедушка? Обе наши? Они пойдут в хлев? Они всегда будут с нами? — так и сыпала вопросами Хайди, а дед едва успевал отвечать: «Да, да. Да!»
Когда козы, наконец, слизали всю соль, старик сказал:
— Пойди принеси сюда свою миску и хлеб!
Хайди мигом принесла все, что было велено.
Старик тут же надоил от белой козочки полную плошку молока, отрезал кусок хлеба и сказал:
— А теперь поешь и ступай наверх спать! Тетка Дета оставила узелок для тебя, там твои рубашонки и еще какие-то вещи. Если тебе это нужно, то все лежит внизу, в ящике. А мне надо загнать коз! Ступай спать!
— Доброй ночи, дедушка! Доброй ночи… Дедушка, как их зовут? Как их зовут? — вслед старику закричала девочка.
— Белую зовут Лебедкой, а бурую Медведкой, — отвечал старик.
— Доброй ночи, Лебедка, доброй ночи, Медведка! — во весь голос крикнула Хайди, потому что козы уже скрылись в хлеву.
Хайди села на лавку и принялась за хлеб с молоком, но ветер был такой, что ее едва не сдувало с лавки. Быстро покончив с ужином, она вбежала в дом и сразу полезла к себе на чердак. Едва улегшись на свою душистую постель, Хайди мгновенно уснула, да так крепко и сладко, как можно спать только в королевской постели. А вскоре, когда еще даже не совсем стемнело, улегся спать и старик, поскольку утром он поднимался вместе с солнцем, а оно в эти летние дни вставало над горами очень рано. Ночью дул такой ветер, что хижина дрожмя дрожала, а балки громко скрипели. В трубе завывало, казалось, там кто-то жалобно стонет. Ели раскачивались так, что многие ветки ломались и падали наземь.
Среди ночи старик встал и сказал вполголоса:
— Она, чего доброго, может испугаться!
Он поднялся на чердак и посмотрел на спящую Хайди. На небе светила луна, но тут ее заволокло облаками, и сразу стало темно. Однако вскоре луна опять заглянула в круглое оконце и свет упал на постель Хайди. Девочка спала под своим тяжелым одеялом, подложив руку под голову, щечки ее раскраснелись, ей явно снилось что-то хорошее. Старик долго смотрел на спящее дитя, покуда луна вновь не скрылась за тучами. Тогда он спустился вниз и снова лег.
Глава III. НА ПАСТБИЩЕ
Ранним утром Хайди проснулась от громкого свиста. Когда она открыла глаза, золотистый солнечный свет падал сквозь круглое оконце на ее постель, на сено. Весь чердак казался золотым. Хайди удивленно озиралась, не понимая, где это она. Но тут снизу послышался басовитый голос деда, и она сразу все вспомнила. Какое счастье, что теперь она будет жить здесь, на альпийском пастбище у дедушки! А не у старой Урсель, которая почти ничего не слышит и все время мерзнет, так что ей приходится вечно сидеть или в кухне у плиты, или в комнате у печки. И Хайди тоже приходилось все время торчать где-то поблизости, поскольку Урсель была туга на ухо. Хайди порой делалось невмоготу, ей было тесно в четырех стенах, хотелось выбежать наружу, на вольный воздух. Как же она обрадовалась, проснувшись нынче на новом месте и вспомнив, сколько всего нового она увидела вчера! И сегодня она все это опять увидит! И главное — Лебедку и Медведку. Хайди вскочила с постели и мгновенно нацепила на себя все, в чем была вчера, — прямо скажем, немного. Затем она спустилась с чердака и выбежала из дому. Там уже стоял Козий Петер со своим стадом, а дедушка как раз выгонял из хлева Лебедку с Медведкой. Хайди бросилась ему навстречу, спеша поздороваться и с козами, и с дедушкой.
— Хочешь тоже пойти на выгон? — спросил дед.
Хайди запрыгала от радости.
— Только сперва надо хорошенько помыться, а то солнышко тебя засмеет, ежели увидит, какая ты чумазая. Вот гляди, я тут для тебя все приспособил.
И дед указал на большую кадку с водой, стоявшую на солнышке у двери. Хайди прыгнула в кадку и принялась там плескаться и скрестись, покуда не засияла чистотой. А дед между тем зашел в хижину и крикнул оттуда Петеру:
— Иди-ка сюда, козий генерал, да прихвати свою торбочку с хлебом.
Удивленный Петер пошел на зов и протянул старику торбочку со своим скудным обедом.
— Развяжи! — распорядился старик и сунул в торбочку краюху хлеба и такой же кусок сыра. Петер от удивления вытаращил глаза: эти оба куска были куда больше его собственной порции. — Так-так, сюда и плошка войдет, — продолжал старик, — ребенок ведь не может пить молоко, как ты, прямо из вымени. Надоишь девочке две плошки на обед, потому как она пробудет с тобой весь день. Да смотри, чтоб она со скалы не свалилась, слышишь?
Тут как раз вбежала Хайди.
— Дедушка, а дедушка, теперь солнышко уже не будет надо мной смеяться? — живо спросила она. Девочка так рьяно вытиралась грубым полотенцем, которое дед оставил возле кадки, что лицо, шея и плечи были у нее красными, как вареный рак. Уж очень она боялась насмешки солнца. Дед улыбнулся.
— Нет, теперь ему уже не над чем смеяться, — успокоил он ее. — А знаешь что, Хайди? Вечером, когда вернешься, тебе надо будет опять залезть в кадку и поплескаться там, как рыбка. А то, когда целый день ходишь с козами, ноги делаются черные-пречерные. Ну, теперь можете отправляться!
До чего же радостной была дорога вверх, на выгон! Утренний ветер унес с собою последние ночные облачка. Небо было ярко-синим, солнце заливало сиянием зеленые луга, голубые и желтые цветы поворачивали к солнцу свои головки. Хайди прыгала и визжала от восторга. Каких только цветов тут не было! И изящный красный первоцвет, и восхитительная синяя горечавка, и золотистый ладанник с нежными лепестками смеялся и кивал навстречу солнцу. Захваченная красотой луговых цветов, Хайди позабыла о козах и даже о Петере. Она вприпрыжку мчалась вперед, то и дело бросаясь в разные стороны навстречу то красному, то желтому сиянию. Ей хотелось поспеть повсюду. Она рвала цветы и складывала их в свой передник. Она все их возьмет домой и усыплет ими сено в своей чердачной спальне, чтобы там было так же красиво, как здесь. Петеру нынче приходилось все время быть начеку, и его круглым глазенкам, обычно не очень быстрым, сегодня было много работы. Ибо козы вели себя так же, как Хайди, — они тоже прыгали туда и сюда, и мальчику приходилось непрерывно свистеть, кричать и работать хворостиной, чтобы собрать их всех вместе.
— Куда ты опять девалась, Хайди? — крикнул он почти уже свирепо.
— Я здесь! — донеслось откуда-то.
Но Петер ее не видел, так как Хайди сидела на земле за маленьким холмиком, заросшим ароматными цветами под названием «божья помочь». Воздух вокруг был напоен этим ароматом. Никогда в жизни Хайди еще не приходилось вдыхать ничего более прекрасного. Она сидела среди цветов и буквально пила этот воздух.
— Идем со мной! — крикнул Петер. — Не то свалишься со скалы, а это нельзя. Горный Дядя запретил!
— А где тут скалы? — осведомилась Хайди, не трогаясь, однако, с места, уж больно приятно обвевал ее ветерок сладостным ароматом «божьей помочи».
— Да вон они! Пошли скорее, нам еще далеко идти! Там, на самом верху, живет орел!
Это помогло. В мгновение ока Хайди вскочила и побежала к Петеру с полным передником цветов.
— Хватит с тебя, — сказал Петер, когда они вновь карабкались вверх. — А то ты опять где-нибудь застрянешь. И потом, если ты нынче все цветы соберешь, тебе на завтра не останется.
Последний довод подействовал на Хайди, да и передник ее был уже полным-полнехонек. Это верно, надо и на завтра что-то оставить. Козы теперь шли не так беспорядочно, они уже издали учуяли дивный запах трав с высокогорного пастбища, и их неудержимо тянуло туда. Пастбище, куда Петер гнал своих коз, лежало у подножия высоких скал, внизу заросших кустарником и елями, их острые голые верхушки вонзались прямо в небо. С одной стороны пастбище обрывалось в глубокое ущелье, так что дедушка был прав, предостерегая детей. Добравшись до места, Петер снял с плеча свою торбочку и аккуратно положил ее в небольшую ямку, чтобы уберечь от внезапных и очень сильных здесь порывов ветра. Петер знал, как это бывает, — налетит ветер, и тогда ищи свищи! Затем он разлегся на солнышке — отдохнуть после подъема. Хайди между тем сняла передник, полный цветов, аккуратно его скатала и положила в ямку рядом с припасами Петера, затем она подсела к мальчику и стала озираться. Далеко внизу во всем блеске летнего утра лежала долина. Потом глазам девочки предстало большое снежное поле на фоне темно-синего неба, за полем высились чудовищные каменные глыбы, справа и слева от них в синеву вонзались зубчатые каменные столбы. Хайди сидела, безмолвно глядя по сторонам. А кругом царил? глубокая, торжественная тишина. Легкий ветерок нежно касался прелестных голубых колокольчиков и сияющих солнцем цветов ладанника, которых тут было видимо-невидимо. На своих тонких стебельках они радостно склонялись то в одну, то в другую сторону.
