Хайди, или Волшебная долина - Спири Йоханна (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
— Папа, если бы ты знал, как дедушка обо мне заботился, сколько он для меня сделал! Просто пересказать невозможно, и я до конца жизни этого не забуду. Я все время думаю, что бы я могла сделать для моего дорогого дедушки. Может, подарить ему что-нибудь такое, что доставит ему удовольствие и настоящую радость, пусть хоть малую долю той радости, что он доставил мне.
— Поверь мне, Клерхен, это и мое самое горячее желание, — отвечал господин Зеземанн. — Я тоже все время думаю, как мы могли бы, хоть отчасти, выразить свою благодарность нашему благодетелю.
Господин Зеземанн поднялся и подошел к Горному Дяде, сидевшему рядом с бабуленькой. Они были захвачены беседой. Господин Зеземанн схватил старика за руку и тепло сказал:
— Дорогой мой друг! Позвольте нам с дочкой кое-что сказать вам. Вы, несомненно, поймете, если я признаюсь вам, что жизнь моя на протяжении многих лет была поистине безрадостной. Что толку в деньгах и домах, если, глядя на свое бедное дитя, я всякий раз думал, что никакое богатство не сделает ее здоровой и счастливой? Вместе с Господом нашим вы вернули здоровье моей девочке и подарили ей, а заодно и мне, новую жизнь. Так ответьте же мне, как и чем я могу выразить вам свою благодарность? Никакими деньгами нельзя расплатиться за то, что вы сделали для нас. Но все, чем я располагаю, к вашим услугам. Скажите, друг мой, что я могу для вас сделать?
Старик молча слушал и с довольной улыбкой смотрел на счастливого отца.
— Господин Зеземанн безусловно поверит, что я тоже бесконечно рад этому чудесному исцелению. И эта радость искупает все мои труды, — с присущей ему твердостью отвечал старик. — Я благодарен господину Зеземанну за его великодушное предложение, но мне ничего не нужно. Пока я жив, у меня всего достанет и для внучки, и для себя. Но все же одно желание у меня есть, и если бы оно исполнилось, я был бы спокоен до конца жизни.
— Говорите, говорите же, дорогой мой друг! — воскликнул господин Зеземанн.
— Я уже стар, — продолжал Горный Дядя, — и мне недолго осталось жить. Когда я умру, я ничего не смогу оставить моей девочке, а других родственников у нее нет. Только одна особа, Дета, но она прежде всего думает о собственной выгоде. Вот если бы господин Зеземанн пообещал мне, что Хайди никогда в жизни не придется есть чужой хлеб, то этого мне будет более чем достаточно за то, что я сделал для него и его дочери.
— Да что вы, друг мой, об этом даже и говорить не стоит! — вскричал господин Зеземанн. — Хайди нам как родная. Спросите мою матушку или Клару! Они никогда в жизни не позволят отдать Хайди в чужие руки! И вот вам моя рука, друг мой, будьте спокойны за вашу внучку. Я обещаю вам: этой девочке никогда не придется искать свой хлеб у чужих людей. Даже после моей смерти, уж я об этом позабочусь. Но я хочу еще кое-что сказать. Эта девочка не создана для жизни на чужбине, ни при каких обстоятельствах! Мы уже имели случай в этом убедиться. Но у нее есть друзья. Одного из этих друзей я хорошо знаю, он сейчас во Франкфурте улаживает последние дела, чтобы приехать сюда, где ему так понравилось, и обрести, наконец, покой. Я имею в виду моего друга доктора, он приедет сюда осенью просить вашего совета. Он хочет здесь осесть. Говорит, что никогда и нигде не чувствовал себя так хорошо, как здесь, в вашем доме, с вами и вашей внучкой. Таким образом, у Хайди тут будет уже двое защитников. И оба, я надеюсь, еще долго будут заботиться о ней.
— Дай-то Бог! — воскликнула бабуленька и словно бы в подтверждение слов сына долго и сердечно трясла руку Горного Дяди. Потом она обняла Хайди и прижала к себе.
— Дорогая моя девочка, тебя ведь тоже надо спросить, нет ли у тебя какого-нибудь желания, которое я могла бы исполнить?
— Да, конечно, есть, — отвечала Хайди, радостно глядя в добрые глаза бабуленьки.
— Вот и прекрасно! Так скажи же мне, моя хорошая, чего бы тебе хотелось?
— Знаете, мне бы очень, очень хотелось, чтобы из Франкфурта привезли мою кровать с тремя пышными подушками и теплым одеялом. Тогда бабушке не придется больше спать вниз головой на узенькой кроватке. Ей так очень трудно дышать. А под теплым одеялом ей будет хорошо и не надо будет на ночь надевать платок, а то она очень мерзнет.
Хайди все это выпалила единым духом, как бы спеша достигнуть желанной цели.
— Ах, Хайди, дорогая моя, что ты говоришь! — взволнованно проговорила бабуленька. — Как хорошо, что ты мне напомнила! Человек в радости легко забывает, о чем нужно думать в первую очередь. Когда Господь Бог посылает нам что-то доброе и хорошее, мы должны, мы просто обязаны прежде всего подумать о тех, кто столь многого лишен! Я сейчас же телеграфирую во Франкфурт! Роттенмайер сегодня же все упакует, и дня через два кровать с одеялами и подушками будет здесь. И видит Бог, бабушке будет удобно и уютно спать на этой кровати!
Хайди восторженно скакала вокруг бабуленьки. Но вдруг она остановилась и быстро проговорила:
— Мне надо срочно сбегать к бабушке, а то, когда я долго не прихожу, она начинает бояться.
Хайди не терпелось принести бабушке добрую весть, а кроме того, она вспомнила, как тряслась от страха бабушка, когда она была у нее в последний раз.
— Нет, Хайди, нет, так нельзя, что это тебе вдруг вздумалось? — одернул ее дед. — Когда в доме гости, не годится вдруг вскакивать и бежать Бог весть куда.
Но бабуленька поддержала Хайди.
— Дорогой мой Дядя, ребенок не так уж не прав. Из-за нас бедная бабушка совсем заброшена. Давайте-ка пойдем к ней все вместе, я ведь и там могу дождаться своей лошади. А потом вместе спустимся в Деревеньку и отправим телеграмму во Франкфурт. Что ты на это скажешь? — обратилась она к сыну.
Господин Зеземанн до сих пор не успел еще рассказать о своих планах и потому просил мать немного повременить с прогулкой.
Оказалось, что поначалу господин Зеземанн намеревался вместе с матушкой немного попутешествовать по Швейцарии, убедившись предварительно в том, что Клару такая поездка не слишком огорчит. Но теперь, ввиду новых обстоятельств, ему не терпится совершить это путешествие с матерью и дочерью, воспользовавшись дивными днями позднего лета, а посему он предполагает провести эту ночь в Деревеньке, а утром вернуться сюда за Кларой. Потом они вместе заедут в Бад Рагатц за бабуленькой и уже оттуда отправятся дальше.
Клара была немного смущена перспективой столь внезапного отъезда. Но с другой стороны, это так весело и интересно — путешествовать!
Но времени печалиться уже не было. Бабуленька поднялась, взяла Хайди за руку, и они собрались было идти, как вдруг бабуленька обернулась.
— Ради всего святого, что же нам делать с Клерхен? — испуганно воскликнула она. Ей вдруг пришло в голову, что для Клары путь к хижине Козьего Петера может оказаться непосильным.
Но Горный Дядя привычным движением взял девочку на руки и твердым шагом двинулся за бабуленькой, которая, удовлетворенно кивнув, пошла впереди. Замыкал шествие господин Зеземанн.
Хайди все время скакала рядом с бабуленькой. А та все расспрашивала ее о бабушке, как она живет, как чувствует себя, чем питается и чего ей не хватает.
До самого дома Козьего Петера бабуленька с живейшим участием слушала рассказы Хайди.
Бригитта как раз развешивала на веревке рубашку Петера. Одну он носил, а вторую она только что постирала. Заметив приближающуюся компанию, она опрометью бросилась в дом.
— Все, мама, конец, они уходят! — крикнула она. — Их много, с ними Дядя, он несет на руках больную девочку!
— Ах, неужто и в самом деле?.. — вздохнула бабушка. — Хайди тоже с ними, ты не видала? Они, наверное, ее заберут с собой! Мне бы хоть еще разочек ее за руку подержать! Услыхать ее голосок!
И тут же дверь распахнулась. Хайди в два прыжка оказалась рядом с бабушкой и бурно ее обняла:
— Бабушка! Бабушка! Ты знаешь, из Франкфурта пришлют мою кровать, три подушки и теплое одеяло! Через два дня все будет здесь, бабуленька так сказала!
Старушка улыбнулась и печально проговорила:
