Фронт[РИСУНКИ К. ШВЕЦА] - Офин Эмиль Михайлович (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Евсеев вздрогнул, а Данилов продолжал улыбаться. Но Петя отлично видел, что Василий Иваныч начинает терять терпение.
— Ну, Каблуков, рассказывайте, откуда вы привозили доски Евсееву?
— Никаких досок я ему не привозил…
Пожилая женщина встала с места и грозно подступила к Каблукову.
— Ах ты, бездельник! Совесть поимей! — воскликнула она, тряся руками под самым носом Каблукова.
Данилов жестом утихомирил ее:
— Да вы садитесь, Полина Андреевна. Садитесь и спокойно расскажите, кем вы работаете.
— А чего рассказывать, товарищ начальник? Я же вчера все рассказала… Ну, сторожихой работаю, в пионерском лагере.
— Где этот лагерь расположен?
— Да напротив же той дачи с петухом на макушке.
— Так. Что же вы видели?
— А все видела. Вот как этот рыжий подъезжал на машине с прицепом. Подкатит, сколько-то досок сбросит и поехал дальше… — Сторожиха опять вскочила с места и шагнула к Каблукову: — Что же ты врешь?
Каблуков ничего не ответил. Евсеев тоже молчал.
А что им говорить, когда такие неоспоримые факты! Вон уж и Василий Иваныч встал, закрыл папку и держит ее точь-в-точь как следователь Ларцев в «Очной ставке». Петя даже зажмурился от удовольствия.
— Товарищ капитан, возьмите эту папку, оформите все и перешлите куда следует.
Данилов вышел из-за стола, попрощался за руку со сторожихой и с товароведом, поблагодарил их за помощь.
Капитан Гребнев узел Каблукова и Евсеева. Франтоватый парень направился было за ними, но Данилов остановил его:
— Вы подождите. С вами будет особый разговор.
— Какой еще разговор? Я к этому делу отношения не имею и не понимаю, зачем меня сюда вызвали.
Данилов брезгливо поморщился.
— К сожалению, нет статьи, по которой вас можно судить… Впрочем, товарищ Сенцов, вы можете привлечь его к ответу за клевету.
Сенцов нехотя отвернулся от окна, куда смотрел все это время.
— А ну его к черту! Связываться с мразью… Дам ему еще при случае пинка под зад.
Франт вспыхнул. Сквозь зубы сказал Данилову:
— Это довольно странно, довольно… подло позволить оскорблять человека в вашем служебном кабинете.
Но Данилов был непробиваемо терпелив. Он обратился к мужчине, который сидел рядом с Петей:
— Послушайте только! Этот… этот достойный сынок своего отца еще смеет говорить о подлости. А вы знаете, что он сделал? Расскажите-ка, Евсеев-младший.
— Мне нечего рассказывать.
— Ну, так я за вас расскажу. Вы работаете техником-протезистом в Курортной поликлинике. Утром одиннадцатого мая вы увидели, что из кабинета зубного врача Михайловой вышел шофер Сенцов, с которым у вас старые счеты. Вы спросили у Михайловой, что у Сенцоаа с зубом. После этого, хорошо зная, где работает Сенцов, вы отправились к лесному складу, дождались, когда Сенцов выехал из ворот, и сказали автоинспектору, что Сенцов пьян. А уж потом, когда его сняли с машины, вы быстро нашли общий язык с прохвостом Каблуковым по поводу досок. Ну, что вы на это можете возразить? Разве не так все было?
Евсеев-младший сразу сник. Он пожимал плечами, усмехался, кусал губу, словно хотел начисто сгрызть свои тонко подбритые усики. Петя перевел взгляд на Сенцова. Тот по-прежнему смотрел в окно.
И тут наконец терпение изменило Василию Ивановичу. Однако он не повысил голоса и не грохнул кулаком по столу, как бывало на совещаниях, когда кто-нибудь проштрафится. Он подошел к двери, раскрыл ее и приказал: «Вон!..»
Евсеев-младший бочком выскользнул из кабинета.
Сенцов поднялся с места, но Данилов остановил его:
— Нет, вы постойте, пусть он уйдет подальше. А пока получите у младшего лейтенанта ваши права.
Да, совсем не так представлял себе Петя сцену, как он будет отдавать шоферское удостоверение Сенцову. Когда комната опустела, Петя смущенно сказал:
— Выходит, Василий Иваныч, что тут вся загвоздка была в самом Сенцове.
Данилов одобрительно кивнул:
— Конечно, Петя. Тебя сразу должно было насторожить главное: как мог такой парень, как Сенцов, напиться за рулем? Вот недостающее звено. От него вся цепочка и потянулась… Эге, гляди, кто это там?
Петя посмотрел в окно. Внизу на панели стояли, держась за руки, Сенцов и миловидная девушка.
— Лида! — воскликнул Петя. — Переживает, пришла встречать.
— Не встречать, а вместе с Сенцовым пришла. И битый час ждала его на улице. Разве ты не обратил внимания, Конан-Дойль, что Сенцов все время смотрел 8 окно?
Петю кто-то сзади потеснил. Это оказался мужчина с блокнотом в руках. Он тоже захотел посмотреть в окно.
— Да, совсем забыл про вас, — сказал Данилов. — Познакомься, Петя. Это товарищ из редакции газеты, журналист. Я пригласил его на всякий случай. Может, заинтересуется, напишет о том, какие у нас еще попадаются бессовестные люди…
Данилов редко ошибается, но тут ошибся: журналиста не заинтересовали бессовестные люди. Об иных людях написан этот рассказ.
МУЗЫКАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
На дзери не было никакой таблички — только номер, трехзначное число из выпуклых цифр. За этой дверью оказалась вторая, такая же коричневая, полированная.
Они прошли через тамбур в большую квадратную комнату. Сопровождавший их милиционер, не похожий на милиционера — какой-то розовый белобрысый юнец с конфетой за щекой и с перепачканными в чернилах пальцами, — потоптался возле стола, потрогал там что-то, потом сказал: «Подождите, пожалуйста, здесь. Подполковник скоро придет», — и вышел, оставив дверь приоткрытой.
Студенты оглядели комнату: широкое окно с низким подоконником, письменный стол и рядом с ним — столик с телефонами и с пишущей машинкой в футляре, много стульев вдоль стен, диван, над ним часы, в углу сейф.
В комнате было сильно накурено.
— Окутавшись клубами табачного дыма, усталый седоватый подполковник сидел в своем обширном кабинете, анализируя обстоятельства загадочного преступления, — серьезно сказал Борис.
— Ты думаешь, он такой? — спросила Рая.
— Конечно, — сказал Борис, небрежно поигрывая цепочкой, на которой болтался свисток. — Все следователи окутываются клубами табачного дыма, и все они усталые и седоватые. Вполне типичный образ, только я забыл добавить, что у подполковника были серые внимательные глаза.
Миша и Рая засмеялись. Борис способен острить в любой обстановке. И насмешлив, и эрудирован. Да и старше своих однокурсников. Что может его удивить? Ничего. Что он знает? Все. Литературу, театр, музыку; что же касается гражданского, уголовного права и вообще вопросов криминалистики — ну, тут он дока. Он снисходителен к старости и опыту; о своем знаменитом профессоре и то говорит с покровительственной улыбкой: «Чего там, полезный старик. Но забавный: советует студентам перечитывать иногда Шерлока Холмса, Чудак, неужели не понимает, что Конан-Дойль — это примитивно».
— Сядем, — сказал Борис и шевельнул крутым плечом. — Поскольку нам все равно приходится ждать, давайте потренируем наше серое вещество на предмет наблюдательности. Объект—Иван Сусанин, приведший нас сюда. Что можно о нем сказать? Первое слово даме. Давай, Раечка.
Рая подняла к потолку голубые глаза, тряхнула светлой челкой.
— Ну, во-первых, он сосал конфету, — начала она обстоятельно, как на уроке. — Видно, бросает курить. Отсюда вывод: слабовольный; сильные люди бросают курить без помощи паллиативов, вроде леденцов. Да и подбородок у него круглый* какой-то детский, тоже признак бесхарактерности. Во-вторых, руки в чернилах, как у школяра. Значит, занимается в основном писаниной, а к оперативной работе его по молодости лет еще не допускают.
— Резонно. Один — ноль в твою пользу, — сказал Борис. — А зачем он подходил к столу?
— Ну, это ясно, — сказал Миша. — Юноша хотел убедиться, не оставил ли его начальник на столе какие либо документы, не предназначенные для посторонних, каковыми в данном случае являемся мы…
— Да нет, вы не посторонние. Вы уже многое сделали. Ив дальнейшем я рассчитываю на вашу помощь.
