Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия - Аврутин Евгений Александрович
«Все равно у меня преимущество, и терять его нельзя», – подумала Джейн, выводя коня во двор. Она похвалила себя за схватывающую мелочи память: скамейку возле конюшни углядела ещё засветло и воспользовалась ей как подставкой, чтобы надёжно сесть в седло.
«Карри, друг, вперёд!»
Она пронеслась по двору, отчётливо слыша сзади крики. Лаяли псы. Обернувшись, Джейн увидела, как в некоторых окнах появился свет.
«И хорошо, – думала она, – меньше времени на прощание, меньше слез (да, вспомнив письмо Саше, она точно поняла, что могла бы и захныкать в коридоре), меньше тоски».
Сама же пришпоривала коня, и крики стихали за спиной.
Письмо Джейн
Саша, прости меня за то, что мы так расстаёмся. Ты не отпустил бы меня, как и дядя Лев, а я должна уйти. Наш договор, заключённый на борту «Саут Пасифика», отныне недействителен – я возвращаю тебе твоё обещание и доберусь до Севастополя одна.
Саша, я не могла уйти пешком и взяла коня. Рядом с письмом лежат деньги – прости меня ещё раз, но я не могу допустить, чтобы меня сочли воровкой. Не считай эти деньги платой, считай их залогом новой встречи.
За эти дни я поняла важную истину: твоя страна никогда не победит мою страну, но и моя страна никогда не победит твою. Когда эта истина станет ясна твоему Царю и моей Королеве, война закончится, и ты приедешь в Англию. Конечно, ты, ведь я в России уже была.
И тогда мы встретимся, в Лондоне или в Освалдби-Холле, как получится. Ты можешь потратить деньги или вернуть их, как хочешь. А я надеюсь, что верну тебе Карри (прости, полное его имя я забыла).
А ещё я разрешу тебе меня поцеловать. Ведь мы будем чуть-чуть старше. Честное слово, Саша.
Саша, Сэнди, Александр. До свидания. Надеюсь, не прощай. Ты первый русский, которого я встретила в своей жизни и убедилась: Россия – сказочная страна. Помолись, чтобы эта сказка была для меня со счастливым концом.
А теперь – храни тебя Бог. Мне пора под Севастополь.
J.
Азбучные истины вроде той, что галопом не путешествуют, Джейн знала. Поэтому, когда Рождествено скрылось из виду, она сбавила ход до рыси. «Вот ещё отъеду, и можно пустить шагом».
Оглянувшись, Джейн все же решила пока от шага отказаться. Погони не было, однако на свежем снегу были чётко видны следы. Шёл редкий, но пушистый снег, похожий на белые цветы. «Может, след засыплет?» – подумала Джейн.
Она была в самой дальней точке их дневной прогулки, когда Саша указал направление города Тула. Следовало ехать через лес. Хотелось надеяться, что там есть дорога или тропка. Ещё Джейн помнила Сашины слова, что в эту пору проехать можно везде. И она зарысила по огромному полю.
Лес встретил её тишиной и узкой, но все же различимой дорожкой. Карри, ощутив под ногами лучшую почву, чем поле, пошёл чуть бодрее.
Сейчас, когда уже точно можно было не бояться погони, следовало подумать о новых заботах. С ними было все просто и понятно. Она находилась в центре самой большой страны мира, с небольшим запасом денег, ещё меньшим запасом слов и самым приблизительным представлением о том, куда ей ехать дальше.
«О да, – поддразнила она саму себя, – лучше знать язык, как Лев Иванович или хотя бы так, как он знает английский, сумка должна быть набита деньгами, как колотым сахаром для коня (впрочем, и сахар не повредит), а рядом должен скакать проводник, знающий кратчайший путь до Севастополя. Впрочем, чего ограничиваться в мечтах: надо бы себя одеть в шубу и меховую шапку, а не этот беретик. Обуться в мощные мужицкие сапоги из войлока. Ладно, это не надо… если путешествовать не верхом, а в повозке, да ещё с самоваром».
Чтобы указать мечтам их место, Джейн изобрела паровой вездеходный механизм, движущийся со скоростью железнодорожного локомотива, летательный аппарат непонятной конструкции, но главное, летящий со скоростью ракеты Конгрива. Потом перестала глумиться над законами физики и механики (как она решила) и поставила точку, выдумав волшебство, перемещающее из Йоркшира в Крым одним взмахом магического жезла, и уж в завершение – другое волшебство, позволяющее дать любому событию обратный ход и вернуться в нужное тебе время, где ничего плохого не случилось.
«Ладно, как-нибудь потом надо будет подумать подольше о том, что бы я вернула и отменила. А сейчас надо вспомнить нужные русские фразы (как мало я их знаю!). Ia nuzhna eda. Ia nuzhna komnata. Dat kon sena – ia budu plata. Kak ehat Orel?»
Карри внезапно всхрапнул. Джейн извинилась перед ним, вспомнив, что давно собиралась перейти на шаг…
И поняла по поведению коня, что сейчас он сам меньше всего желает идти шагом. Джейн оглянулась.
«Жильё рядом, собаки бегают», – даже не подумала она, а вспомнила прежнюю глупую мысль. Кроме того, сообразив, что если предыдущий раз волк был один, то нынче сзади на дорогу выскочили, самое меньшее, три зверя.
«V etu poru volki opasny, tolko esli nochiu v odinochku brodit po lesu», – вспомнились слова Саши. Джейн со страхом признала, что выполнила все три условия, разве что не бродила пешком, а путешествовала на коне.
Джейн ещё раз оглянулась на зверей. Они не бежали, они лениво трусили, будто окончательно ещё не решив, стоит ли нападать. В конце концов, у одинокого всадника могло быть ружьё или пистолет («Дура, почему я его не поискала в кабинете Льва Ивановича!»).
Но трусили они именно к ней.
Джейн не поняла, что и на каком языке крикнула коню. Карри помчался не в галоп даже, в карьер. Волки, более не сомневаясь в безопасности добычи, рванули следом.
Джейн слышала от Саши, что волк быстрее тройки, но медленнее всадника и у зверей есть только один шанс: загнать добычу в глубокий снег. Оставалось надеяться, что дорога не заведёт её в лесную чащу и не будет слишком уж петлять. Джейн со страхом поняла – скакать напрямик, сквозь кусты, она не рискнёт, а вот волкам никто не мешает.
Страшно было даже оглянуться назад. Даже смотреть по сторонам, на тёмные ряды елей. Казалось, она несётся по чёрному ущелью, с еле видной белой полосой впереди. Это напоминало страшный сон-сказку, когда ты за один миг тысячу раз веришь, что сейчас проснёшься в безопасности, и тысячу раз убеждаешься: все наяву.
И тут белая полоса превратилась в белое полотно. Лес кончился.
Карри выскочил на невысокий холм. С него были хорошо видны окрестности: небольшой луг, спускавшийся к другой, извилистой дороге. Или не дороге…
Но Джейн увидела вдали то, от чего все прочие мысли вылетели из головы. Темнеющая громада за той, новой дорогой могла быть только деревней. Джейн показалось, будто она разбирает далёкий-далёкий собачий лай.
«Там уж точно волки отстанут, а мужики укажут дорогу», – подумала Джейн. Она обрадовалась не только предстоящему спасению, но и открытому белому пространству после мрачного ночного леса. Казалось, самое поле должно отпугнуть волков.
И Джейн рванулась вперёд, поскорее и подальше от зловещей лесной чащи. Она даже чуть-чуть рассердилась на Карри, которому эта идея не понравилась – ведь пришлось перейти с дороги на заснеженную лужайку. «Давай, дружок, потом отдохнём», – пришпорила она его.
Конь вылетел на заснеженную извилистую дорогу, другой край которой – Джейн лишь сейчас разглядела – был крутым. «С чего это так?» – задумалась она, выбирая подходящее место, чтобы сойти с дороги. И вдруг услышала непонятный хруст. Карри заржал, попытался прибавить в беге…
…Джейн сразу не поняла, что случилось, почему конь застрял. Она лишь услышала уже не просто хруст, а грохот и треск. Почувствовала, что падает… нет, она оставалась в седле, значит, опускалась вместе с конём. И тут же её ноги обожгла какая-то чёрная масса. Джейн не сразу сообразила, что это вода.
Но через миг все поняла. Извилистая дорога была рекой. Замёрзшей, но не настолько, чтобы выдержать вес коня и всадника.
