Похождения Вани Житного, или Волшебный мел - Кунгурцева Вероника Юрьевна (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗

И захлопнула книгу.

— И это всё? — осторожно спросил Шишок.

— Всё! Книга и так вам много сказала.

— А что это значит? — спросил удручённо Ваня.

Раиса Гордеевна поправила очки и посмотрела в разные стороны:

— То, что не в лесу Валентина, — это точно. В каком?то тёмном месте… Тут в стихе?то вначале про дурдом говорится …

Ваня так и обмер, но Раиса Гордеевна мигом исправилась:

— Но это я не настаиваю. Ты верхние строчки ведь не назвал. Но жизнь её всё?таки тёмная, ночная, и, я думаю, спасать Валентину надо… Вытаскивать из того тёмного места. А вот что за место, уж не обессудьте, не знаю… — вздохнула Раиса Гордеевна.

У Перкуна возникли кое–какие сомнения, уж не на его ли вопрос отвечала книга, ведь он прозвучал последним… Но петух решил смолчать, хотя слова про крик товарищей очень ему не понравились.

— А невидимый мел?то мы хоть найдём? — поинтересовался Шишок. Раиса Гордеевна и ему велела назвать страницу и номера строк. Шишок назвал. Дворничиха с важностью прочла:

— Так это же Пушкин! — воскликнул Ваня, узнав хрестоматийные строки.

— Ну да, — кивнула Раиса Гордеевна. — Александр Сергеевич вам на все вопросы даст ответ! Пушкин завсегда правду говорит. И никогда не ошибается. Ведь поэты, Ваня, не обманывают. У меня сожитель?то сторожем работал в школе, принёс эту книжицу, списанную из библиотеки, я однажды задала ей жизненный вопрос — и получила прямой ответ. С тех пор и ворожу по ней, только для солидности пришлось обернуть в чёрну бумагу. Многие ко мне приходят за ответами… Никто пока в обиде на Пушкина не остался… Даже подумываю совсем оставить дворницкую работу и стать гадалкой. Стара я стала, не справляюсь, хоть мётлы?то и подсобляют, как могут, да всё одно — старость не радость. А это дело хорошее, сидячее…

— Ну а что это всё?таки значит? — воскликнул Шишок. — Расшифруй ты нам… Что?то я ничего не пойму!

— Боюсь, что расстрою вас, — поглядывая в строки, вздохнула дворничиха. — Тут двояко кажет… Или зимой добудете мел…

— Какой зимой! — воскликнул Шишок. — Нас до зимы снесут!

— Или вовсе не найдёте мела — вишь, буря то воет, то плачет…

— Ну вот! — воскликнул Шишок.

Друзья переглянулись и вздохнули.

— А может, — произнесла тут, хлопнув себя по лбу, Раиса Гордеевна, — в Бураново вам надо?! С бури же всё начинается… «Буря мглою небо кроет»! Точно, про Бураново тут…

— Снесли Бураново?то, — сказал нетерпеливо Шишок. — Пусто там.

— Тогда одно из двух: или зимой отыщете мел, или неудача.

— Ладно, — сказал Шишок, незаметно подмигивая Ване. — Засиделись мы у тебя, Раиса Гордеевна, пора и честь знать. Пойдём мы…

— А может, ещё чайку? — кивнула дворничиха на закипавший чайник.

Шишок засомневался, но Ваня дёрнул его за полу, и тот вздохнул:

— Нет, пошли мы.

Раиса Гордеевна пожелала путникам удачи и, только они шагнули за порог, замкнулась на ключ, плотно задёрнула шторки и вытащила завёрнутую в кашемировый платок шишку. Развернула, покачала на ладони — тяжёленькая. Поставила золотую шишку на стол и, подперев щёку, долго любовалась. Услыхала какой?то шум за окном — и скорёхонько набросила на сокровище платок.

Глава 23. Метро «Улица 1905 года»

— Да–а, — протянул Шишок, когда вновь оказались на Новослободской, — с метёлками Раиса Гордеевна, конечно, хорошо управляется, тут уж ничего не скажешь, а вот что касается ворожбы… Ворожейка из неё, как из меня водяной.

— Значит, думаешь не нужно… — Ваня замялся и быстро докончил: — маму спасать? А вдруг Раиса Гордеевна права?

— Да где ж её теперь искать? — проронил Перкун. — Куда нам теперь?

— Потерялся след, — пробормотал Шишок. — Заплутали мы в этой Москве, хуже чем в теряевском лесу… Ровно какому московскому лешаку дорогу перебежали…

Поехали куда глаза глядят — а глаза глядели в направлении центра, и приехали на станцию метро «Улица 1905 года». Тут возле афишного стенда с жирно напечатанными именами различных певцов Шишок приостановился и воскликнул:

— Погодите?ка! Она ведь хотела стать великой певицей!.. Всё для этого отдала… — при этом домовик взглянул на Ваню. — Наизнанку себя вывернула… А вдруг стала?! Фамилию сто раз могла сменить — у баб это запросто, а имя?то осталось!

Стали искать певицу с именем Валентина — но никаких Валентин на афише не было. Была Алла, две Ирины, Наташа, Кристина, даже Эдита была — а Валентины не было.

— Может, она в Большом театре поёт? — предположил Перкун.

— В «Золотом петушке»? — усмехнулся Шишок. — Арию Шемаханской царицы?

Тут все увидели толпу народа, которая двигалась прямо по проезжей части. Впереди ходко шла весёлая молодёжь, дальше топали люди постарше, полно было дедушек и бабушек. Некоторые несли красные флаги. Шишок тут погладил свою медаль и расправил плечи. А Ваня заметил несколько человек с камерами и вспомнил, как в инфекционке его снимали для телевидения.

— Чего это такое? — спросил Шишок, провожая взглядом шествие. — Куда это народ несёт?

Из процессии ему отвечали:

— На Останкино идём, лжецов уму–разуму учить!

— Телецентр будем брать — чтоб народ не охмуряли!

— Сейчас Останкинскую башню ломать будем! Айда, пенсионер, с нами!

Шишок в недоумении поглядел на Ваню:

— Ничего не пойму!.. Какую башню, хозяин? Какой телецентр?

Ваня рассказал, что благодаря Останкинской башне телевизоры смотрят в каждом доме, и Шишок даже подпрыгнул:

— А–а–а! Так это я завсегда с удовольствием! Моя бы воля — я бы все телевизоры до одного в расход пустил! — и, пристально поглядев на Ваню, помчался догонять шествие. Ваня с Перкуном, делать нечего, поспешили следом.

Скоро троица, обогнав многих, шла в серёдке тесной толпы. Из разговоров вокруг Ваня понял, что демонстранты только что прорвали кольцо милиции вокруг Белого дома, хотя ментов там было — тьма!

— Вот именно что тьма! Я слыхал, тыщ десять! — говорил какой?то мужик в очках. — Как?то подозрительно: чего это они тринадцать дней никого не пропускали, а тут нате–ко — пустили безоружных!

— Дак ведь какая толпа народу вышла! Сомнут! — отвечали ему.

— И наши ребята, знаешь, какие крутые! — кричал парень в каске, и в подтверждение постукал себя по твёрдому головному убору.

— Ну да, отняли вы у ментов пару касок да три щита, ну ещё четыре дубинки — как?то очень уж легко менты расстались со своей амуницией…

— Легко! Ну, ты, мужик, даёшь! — обернулся идущий впереди паренёк с громадным синяком под глазом. — Гляди, какой фингал мне поставили! А Лёхе башку проломили! Эй, Лёха, покажись!

Шагавший впереди Лёха, который не мог слышать разговора, мотнул головой вопрошающе, дескать, чего надо. Голова у него и вправду была перевязана клетчатым шарфом.

— Не–ет, ребята, это все несерьёзно! — говорил очкастый. — Сильно на провокацию смахивает. Настучали по башкам для отвода глаз — и пропустили. Дескать, освобождайте своих депутатов, сколько влезет! Читали, небось, как в 1905 году?то было, в кровавое воскресенье… Поп?то Гапон [73] — провокатор… А сегодня ведь тоже воскресенье…Чего?то там у них на уме у дерьмократов этих — только вот чего?!

— Ладно тебе каркать! — рассердился парень в каске. — Может, ты и есть этот поп Гапон? Не хочешь идти, сваливай, нечего народ баламутить.

И очкастый, пожав плечами, замолчал.

Ваня крепко вцепился в руку Шишка, а тот поглядел удивлённо, дескать, ты чего, хозяин? Видать, никаких опасений у него не возникало. И Ваня тоже понемногу успокоился. В самом деле — ну что тут может случиться?.. Это же не тёмный теряевский лес — столица! И он не один тут, толпа народу кругом. Вон как дружно идут! Ваня даже спросил у паренька с синяком, сколько здесь примерно человек. Окинув хозяйским взглядом нескончаемую демонстрацию, паренёк сказал: