Улица младшего сына - Поляновский Макс (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Володе очень хотелось сказать своему товарищу что-нибудь еще более обидное и хлесткое. Он привык к тому, что Ваня обычно уступал, признавая его главарем. Но было сегодня в Ване нечто такое, что заставило вспыльчивого и обычно резкого на слово Володю замолчать. Он только посмотрел еще раз внимательно на Ваню Гриценко и внутренне подивился странной, почти таинственной перемене, которая произошла со вчерашнего дня в товарище.
Володя вдруг почувствовал, что Ваня стал за один день как будто намного старше его. И то новое, уверенное, суровое, еще непонятное Володе, но почему-то ставшее доступным Ване, сегодня уже не собьешь никакими настояниями, не сломишь самыми колкими обидами.
Между друзьями пролегла какая-то тайна, известная лишь Ване, но пока еще для Володи неведомая.
Володя должен был признаться себе, что на этот раз Ваня чем-то взял верх над ним. И он примирительно сказал:
— Ладно, Ваня. Я поехал домой, но ты все-таки подумай как следует.
Но в душе он понимал, что Ваня уже подумал и решения своего на этот раз не переменит. Однако что же заставляло Ваню, обычно уступчивого и охотно подчинявшегося Володе, обрести внезапно такую твердость?
Мучимый этой загадкой, Володя вернулся к вечеру в затемненную, притихшую, словно замершую под черным крылом Митридата Керчь.
Глава IV Тайна дяди Гриценко
Шли дни. Однажды после обеда возле дома, где жили Дубинины, остановилась грузовая машина, крытая поверх кузова брезентом. Из кабины высунулся и тяжело спрыгнул на мокрую мостовую дядя Гриценко. Володя, услышав шум подъехавшей машины, выглянул в форточку:
— Дядя Ваня приехал! Мама, Валя, к нам дядя Ваня приехал!
Дядя Гриценко торопливо прошел с Евдокией Тимофеевной в дом, на ходу поздоровавшись со всеми.
— Ну как ты, кума, решаешь? — заговорил он, отмахнувшись рукой от стула, поданного Володей. — Эвакуироваться будешь или тут останешься? Дело ведь такое, что, пожалуй, и у нас незваные гости будут. А я Никифору обещал, в случав чего, вам подсобить.
Евдокия Тимофеевна поглядела на Володю, на Валю, окинула взглядом комнату, сказала неуверенно:
— Прямо, Иван Захарович, голова кругом. И так решаю и эдак, а никак в одно мысли не сведу. Ехать, если, так тоже ведь: пролив-то бомбят… А оставаться — как оно еще будет?
— Ну, так вот, — сказал Гриценко, — я говорить много не горазд. Только так: вам оставаться в городе — тоже конец. Узнают, что Никифор партийный, партизанил тут, — жизни вам не дадут. Подавайтесь-ка лучше вы до меня, в Старый Карантин. Там вам поспокойней будет, да и Нюше с вами веселее, а то лежит все, совсем заболела.
— А Ваня там останется? — спросил Володя.
— Да там, конечно, где ж ему быть… — начал было дядя Гриценко, но почему-то замолк, пожевав губами, и другим уже тоном добавил: — А может, и не совсем там, но это уж видать будет.
И Володе показалось, что дядя Гриценко что-то скрывает от него.
— Ну вот и решайте, — сказал Иван Захарович, — а мне еще на базу съездить надо, в Рыбаксоюз. Коли решите, так зараз же собирайтесь, вещички там какие сложите… и дожидайтесь. Я завтра, а то послезавтра еще раз в городе буду да и вас захвачу.
Пока дядя Гриценко договаривался с матерью, Володя выскользнул незаметно на улицу. У ворот стоял грузовик. Шофер дремал в кабине. Володя осторожно поставил ногу на тугую толстую шину в прямоугольных наростах, схватился за край борта и заглянул в кузов, под брезент. В кузове лежали какие-то длинные, плоские ящики. Сквозь щели одного из них что-то поблескивало. Володя перелез через борт, отогнул брезент, сел на корточки возле ящика. «Э-э, — подумал он, — да там вроде как винтовочки! Вот так база Рыбаксоюза! Ай да рыбак дядька Гриценко!»
Открытие так увлекло его, что он не слышал, как из дому вышел Гриценко, только почувствовал, что качнулась машина, услышал, как хлопнула дверца кабины. Сейчас же взвыл стартер, включенный шофером. Под кузовом стрельнуло два раза, потом зафырчало, и машина прянула вперед, разом взяв большую скорость. Володя от неожиданности даже повалился на спину: отвороченный брезент накрыл его, и он долго барахтался в нем, не будучи в силах выбраться. Когда он поднялся, машина катила по направлению к восточной окраине города. Грузовик шел так быстро, что соскочить с него на ходу было уже невозможно, а стучать в кабину и просить, чтобы машину остановили, Володя не мог: попало бы ему от дяди Гриценко за самовольство. Надо было ждать ближайшей остановки, чтобы незаметно соскочить.
Но грузовик катил и катил без остановки. Высунувшись еще раз из-под брезента, Володя увидел, что они едут по дороге к Старому Карантину. Значит, схитрил дядя Гриценко; ни на какую базу Рыбаксоюза не надо было ему ехать. Просто он не хотел задерживаться и допускать в машину кого-нибудь. Хитрит что-то старый. Да и про Ваню как-то вкривь объяснил.
Грузовик ходко катил по шоссе. Володя притулился на одном из ящиков, укрывшись брезентом.
Минут через двадцать машина остановилась. Мотор перестал работать. Грузовик качнулся, опять хлопнула дверца кабины с правой стороны, где сидел дядя Гриценко. Володя осторожно высунулся из-под брезента и увидел, что грузовик стоит возле входа в каменоломни. Он сразу узнал это место я вышку над главным стволом, где ходила обычно клеть подъемника.
Но то, что разглядел Володя сегодня, не походило на когда-либо виденное тут. У клети, которая только что поднялась из недр и была довольно хорошо видна под навесом, царило небывалое оживление. Подъезжали брички, возы, машины, телеги. С них непрерывно снимали какие-то ящики, бочки, сундуки. Володя увидел, как с одного из подкативших грузовиков стащили такие же плоские, длинные ящики, как тот, на котором он сидел. Потом подъехала телега, с которое сняли чугунные котлы, чаны, кастрюли. Какой-то человек тащил в одной руке свернутый ковер, а в другой — туго завязанный круглый узел, из которого торчал гриф балалайки.
Володя решил, что жители Старого Карантина прячут от бомбежек свое имущество в подземных укрытиях.
— Емелин! — услышал Володя голос дяди Гриценко. — Пойди до Жученкова, доложись, что мы прибыли с добром, — пускай народ высылает принимать. А я тут побуду, только сверну в сторонку.
Машину снова качнуло, хлопнула дверца с левой стороны. Как только шофер отошел, Володя спрыгнул на землю. Дядя Гриценко обернулся и только руками развел:
— Тю! Стой! То ты иль не ты? Откуда ты выскочил? Самолетом, что ли? Вот не пойму…
— То уж моя военная тайна, — отвечал Володя. — Дядя Ваня, а что это тут грузят?
— А ну, геть отсюда! — рассердился дядя Гриценко. — Ему мало, что зайцем приехал, так еще все знать надо. Ходи отсюда живо!
Кто-то позвал Ивана Захаровича, и он, махнув рукой и прошипев Володе «Кышь отсюда, чтобы тебя видать не было», — побежал под навес. В это время из-под земли поднялась на поверхность клеть, и из нее вышел Ваня Гриценко. Он снял кепку с головы, обил ею с колен пыль известняка и появился во дворе каменоломен.
— Ваня, гляди сюда, — тихонько позвав его Володя, — Не видишь, что ли? Я это.
Увидев Володю, с которым он не встречался со дня их размолвки, Ваня кинулся было к нему, но на полпути остановился и двинулся дальше степенной в независимой походкой.
— Здорово, Вова-корова!
— Здорово, Ванька-встанька!
— Ты чего это тут? Тебя кто пустил?
— А я не спрашивался, меня дядя Ваня сам на машине привез.
— Ой, и скажешь же ты!..
— Сам спроси, раз не веришь. Я с ним на грузовой — на винтовках сидел. Что?
Ваня посмотрел на него очень сердито:
— Ну, и все равно ты ничего не знаешь, и нечего тебе знать. Выкатывайся отсюда!
— Это с какой же радости я выкатываться буду? Я к тебе в гости приехал.
— В гости домой ходят, а сюда тебя никто не звал.
— Да чего ты, Ванька, жабры топыришь, как барабулька? Говори уж, я ж и так все видел. Тут, наверное, подземный склад военный будет, да?
