Смеющийся Пеликен - Наумов Евгений (читать книги без .txt) 📗
Сначала возьмет глину, растолчет ее, перемешает с песком, воды добавит и замесит круто.
Потом вылепит горшки и кастрюли для варки мяса, плоские широкие плошки для жирников и поставит на солнце сушить. Высохнут они, совсем белыми станут. Смешает Ненек собранные Айваном ветки шикшовника, стланика, ивняка, разведет огонь для обжига.
Обжигает посуду, а сам палочкой по ней постукивает: когда закалится она, звенеть начинает.
Затем в оставшуюся глину золы из костра добавит, всю посуду разными узорами украсит.
Снова обожжет.
За посудой со всего побережья люди приезжали, везли дедушке разную вкусную еду, шкуры для одежды: пища, в его посуде приготовленная, вкусная очень, а светильники ярко горят. Если кто-нибудь пытался так же сделать, то кривобокими горшки получались, разваливались при обжиге, а из плошек жир вытекал почему-то.
Со временем и Айван, помогая Ненеку, научился хорошую посуду делать. Но больше он любил вырезать из моржовой кости разных зверей. Зимой, когда дедушка Ненек посуду не делал, он только вырезанием занимался. Моржовой кости у него не было — ведь давно не охотился Ненек, но все зверобои с ним сначала делились. Потом перестали делиться — моржовую кость стал забирать у охотников Кумак. Железным крючком грозил он тем, кто утаит хотя бы один клык из добытого и пустит его на полозья для нарт или на наконечник для гарпуна, или на другое дело. Охотники беспрекословно отдавали добытое Кумаку. А тот по одному клыку присылал Ненеку, чтобы вырезал он Пеликена. И дедушка принимался за работу.
Ненек часто рассказывал о Пеликене. Этот добрый хозяин тундры ходит всюду, и его единственное оружие — посох, которым он колотит плохих людей. Кого поколотит, тот никому уже зла причинить не может. Защищает добрый хозяин слабых и обиженных, помогает тем, у кого ничего нет. Доброму охотнику дает богатую добычу, послушной девушке — хорошего мужа, родителям — красивых и здоровых детей. Вот какой это необыкновенный хозяин |тундры!
Рассказывая, дедушка не спеша работал: вырубал заготовку, обтёсывал ее, размечал угольками из костра. Сирота помогал — резцы затачивал, кость придерживал, шлифовал изделие мягкой шкуркой. Нетерпение все сильнее охватывало их: придет ли к ним добрый Пеликен, проявит ли свой лик?
Сначала появлялось туловище Пеликена — крепкое, привыкшее к трудной кочевой жизни. Ноги идут размеренным шагом — ведь ему нужно много пройти, он все время в пути.
Рука сжимает витой узловатый посох — от него не поздоровится злодею!
Бережно обтесывал резчик мудрую голову Пеликена, вырезал широкие уши, которые слышат даже самые тихие жалобы обиженных. Когда приступал к обнажению лица, все разговоры в шатре прекращались — рождение Пеликена в глубоком молчании должно происходить. Таково древнее правило. Ведь не может хозяин тундры прийти в шатер, где разговоры ведутся, которые того и гляди в ругань бессмысленную могут перейти. Этого не терпит Пеликен.
И вот появлялся лик — добродушный, но печальный от многих людских бед, немного похожий на лицо дедушки Ненека. Рот крепко сжат — Пеликен слов на ветер не бросает!
Наконец осторожный резец касался глаз, легкими движениями Ненек освобождал их от всего лишнего, раскрывал.
Старый резчик и его воспитанник не знали, в какой миг Пеликен раскроет глаза и взглянет на них мудрым, все понимающим взглядом. Когда это случалось, тихий вздох вырывался из груди юноши и старика, и казалось, что вместе с ними радостно вздыхает и добрый Пеликен.
Но Железный крючок чувствовал, когда в шатре Ненека появлялся новый Пеликен. Он тотчас доносил об этом своему хозяину, и Кумак спешил к Ненеку. Ставил изваяние на ладонь, долго рассматривал его и глухо бормотал, пытаясь разговаривать с хозяином тундры.
Но тот всегда равнодушно смотрел мимо. Жестокая гримаса искажала лицо Кумака, и по его знаку посыльный вносил моржовый окорок — плату за долгую работу.
Положив изваяние в маленький меховой мешочек, Кумак уносил его в шатер Черного Шамана. Вскоре из дальнего селения приходил караван с богатыми дарами. Черный Шаман отдавал посланцам заветный мешочек с Пеликеном, и они, радостно нахлёстывая собак, отправлялись в обратный путь.
Большое счастье приходило в то селение — ведь сам Пеликен охранял его от рэккенов, от подземных теней, выходящих по ночам, от дикого Тэрыкы, жившего в скалах, от болезней и разных бед. А Кумак посылал дедушке Ненеку другой клык.
Иногда и Эмемкут, владеющий Главной мыслью, присылал моржовые клыки, добытые его охотниками. Эти клыки Айван полировал до блеска, а дедушка изображал на них разные картинки из жизни селения: вот охотники Эмемкута отправляются в море, провожаемые хозяином, вот они мужественно вступают в единоборство с громадным китом, вот они тащат добычу домой, вот женщины дружно разделывают тушу, а вот Эмемкут щедро раздает мясо жителям селения, наделяя всех послушных и угодных ему людей самыми большими кусками.
За разрисованными клыками приезжали богатые родственники и друзья Эмемкута.
Ведь такой клык — признак богатства и могущества. Если он лежит у кого-то в шатре, сразу видно — это важный человек. Поэтому держали разрисованный клык на видном месте, чтобы вошедший сразу его заметил.
Из обрезков кости Айван делал фигурки зверей. Дедушка Не- нек сначала только посох Пеликена доверял ему вырезать, потом стал разрешать картинки на клыках рисовать.
Картинки у юноши выходили необычные: вот Онкой с восемью руками гоняется за девушками, собирающими в тундре ягоды, и никак не может их поймать; вот охотник подкрадывается к диким оленям, а к нему подкрадывается дикий человек Тэрыкы с колотушкой-укоризной в руке; вот морж вылез на берег отдохнуть, а по его спине бегает хитрый евражка, увертываясь от рассерженного Ворона Кутха.
Эти картинки очень нравились жителям селения, и они всегда приходили посмотреть на них и посмеяться. Эмемкуту они не нравились, и он отдавал их самым бедным родственникам и разным не важным, но послушным ему людям.
А вот звери, вырезанные Айваном, никому не пришлись по душе: почему-то всегда улыбались они. Ну, люди улыбаются — это понятно. Что-то хорошее случилось, вот и улыбаются. А почему у него и моржи, и медведи, и нерпы, и даже никчемные зайцы улыбаются? Может быть, и улыбается медведь, добычу свою пожирая, да этого никто не видел и видеть не хочет, а вот с чего зайцу улыбаться? Постоянно все преследуют его и стараются прямо на бегу съесть — до улыбок ли ему? Не может улыбаться заяц! Жители селения при виде улыбающихся зайцев ругали сироту и даже плевались. А он упрямо продолжал вырезать свое.
Не пришёл! Пеликен улыбнулся. Быть большой беде!
Однажды Кумак прислал большой клык.
По обыкновению, дедушка Ненек, не откладывая, принялся за работу. Но резец выпадал у него из рук, заготовка выскальзывала, резчик часто ударял себя по пальцам.
Дедушка вздыхал и вытирал слезящиеся глаза, а потом долго сидел с опущенной головой.
Откладывал в сторону резец… Работа не ладилась. Так тянулись дни.
Но вот наступил важный момент открывания глаз. Посох был давно изготовлен Айваном и вставлен в крепкую руку Пеликена. Юноша сидел рядом затаив дыхание. В тишине слышалось только осторожное постукивание резца.
— Не пришел! — вдруг горестно воскликнул дедушка.
Глаза доброго покровителя племени были мертвы. Не зажглись в них лукавые искорки, мудрость и печаль. Неподвижен и тяжел был их взгляд. Айван замер. Из рук Ненека с глухим стуком выпал резец.
Встревоженный Кумак прибежал немедленно. Он долго и невнятно разговаривал с Пеликеном, уговаривал его прийти и дул ему в лицо. Оно оставалось неподвижным. Добрый покровитель не желал больше приходить в это селение.
Кумак ушел и не прислал окорока.
Дедушка Ненек сказал:
— Скучно теперь жить будет.
Оставались еще обрезки, и Айван начал вырезать человеческие изображения. Обычно резчик старается изобразить неизвестных людей, которых никогда и не видел, а если и видел, то лишь во сне. Ведь если знакомого человека изобразить, то с ним разные беды произойти могут. Упадет изображение в костер или в воду, а живой человек, глядишь, сгорит или утонет. Даже если просто ударить такое изваяние по голове, то человек сразу разума лишается. Можно наслать на человека болезнь, подвергая костяное изображение разным мучениям. Айван же изображал только знакомых ему людей.
