Вредитель Витька Черенок - Добряков Владимир Андреевич (книги онлайн .TXT) 📗
Ладно, пусть Саша всего лишь помогала маме. Это не имеет значения. Главное, что она сдержала слово: сначала — работа!
Саша отошла к противоположной стене комнаты и с удовольствием оглядела многоэтажные ряды пестрых книжных корешков.
— Любуешься? — спросила Нина Васильевна.
— А ведь правда мы хорошо поработали! — сказала Саша.
— Вы у меня молодцы — ударники! — появляясь в дверях, проговорил Семен Ильич…
Саша взглянула на него и прыснула со смеху. На отце был надет мамин кухонный передник с оборочками, на голове — бумажный колпак, а в руках он держал большой нож и поварешку. Настоящий бравый повар!
— И по-моему, — продолжал отец, — вы вполне заслужили райский завтрак. Прошу, сударыни, откушать. И оценить мое искусство.
Нет, воскресный день этот и начался и продолжался просто замечательно!
После «райского» папиного завтрака, состоявшего из жареной картошки с сардельками и черного кофе, Саша так и не успела выйти погулять во дворе. В дверь тихонько постучали. Это была Женя.
— Я решила постучать, звонить не стала. — Женя прижмурила один глаз, а другой смотрел на Сашу хитровато и выжидательно.
Саша приняла игру Жени и в тон ей ответила:
— И правильно сделала. Звонка я могла бы и не услышать.
Довольные друг другом, девочки расхохотались.
Женя оказалась очень любопытной. В Сашиной комнате она пересмотрела почти все корешки книг, говоря при этом:
— Скучная… Эту не читала… Эта для маленьких… Стихи не люблю… — И вдруг спросила, переходя на шепот: — А ты про любовь книжки читала?
Саша даже растерялась.
— А я читала, — таинственно сообщила Женя и небрежно добавила: — А тебе еще рано. Ты маленькая.
Тут Саша вполне могла бы обидеться, подумаешь, разница — один год, но не стала обижаться. Вообще этот странный разговор не нравился ей. И не очень понравилось, когда Женя раскрыла ее шкаф для одежды и, перебирая висевшие на плечиках платья, затараторила:
— Это очень миленькое… А у этого цвет — фи! К твоим каштановым волосам совершенно не подходит… Ах, какая на этом чудесная оборочка!.. Твои платья короче моих. Тебе можно короткие носить. А мне, — Женя сокрушенно повела глазами, — мама не советует. Говорит, что при моей полноте это не совсем прилично…
Саше надоела ее болтовня и, закрыв шкаф, она спросила:
— Что тебе еще показать?.. Может быть, хочешь посмотреть мои тетрадки, дневник?
— Покажи, — без особого интереса согласилась Женя.
Однако дневник поверг Женю в смятение. Она еще раз, страницу за страницей, с сентября до последней майской недели, перелистала его и убитым голосом проговорила:
— С ума сойти, хоть бы одна четверочка! Даже скучно. А в третьем классе, — спросила она, — были четверки?
— Не было, — ответила Саша и тихонько вздохнула, будто в самом деле жалела, что в третьем классе учительница не ставила ей четверок.
— И во втором — одни пятерки? — совершенно растерявшись, спросила Женя.
— Да, — подтвердила Саша.
— И в первом?
— И в первом.
— Ну хоть одна-то разъединственная была? — Женя с отчаянной надеждой уставила свои голубые глаза на Сашу.
— Не было, — едва сдерживая смех, ответила Саша.
И тогда в уголках красивых губ Жени притаилась радостная, насмешливая догадка.
— Значит, ты самая, самая настоящая зубрилка! Ну конечно, как я сразу не догадалась! Ты как Боря-зуб в нашем классе. Он даже гулять не ходит, он плавать не умеет, на лыжах с самой маленькой горки съехать не может. Ему же некогда ходить на лыжах. Только зубрит и зубрит. Мы его так и прозвали — Боря-зуб. Но все равно, даже у нашего Бори-зуба четверки бывают. Значит, ты еще больше зубришь!.. Ты, наверно, хочешь, чтобы и тебя прозвали — Саша-зуб!..
Женя в радостном волнении так спешила все это высказать, что захлебывалась словами.
Саша не знала, что делать: сердиться или хохотать. И лишь когда Женя в заключение своей горячей речи пообещала к ее имени великолепную добавку в виде «зуба», Саша не выдержала, расхохоталась.
В дверь просунулась голова Семена Ильича:
— И мне расскажите. Мне тоже хочется посмеяться.
— Папочка, — Саша вытерла кулаком глаза, — прости, это детский юмор.
— Понятно: устарел. Ладно, продолжайте. Меня не было.
Саша покрепче прикрыла за отцом дверь и обернулась к Жене:
— Ты сколько времени готовишь домашние уроки?
— Часа два. Бывает, что и больше. Нам в пятом классе много задают.
— И я — часа два, — сказала Саша. — Бывает, что и меньше. Хотя нам в четвертом классе тоже прилично задают.
— А я тебе не верю! — с вызовом сказала Женя.
— Можешь, конечно, не верить. Как хочешь. Но я вовсе не собираюсь тебя обманывать. В классе, это правда, я стараюсь слушать очень внимательно. Что еще? Опять не поверишь: я люблю повторять старый материал. Ага, слово чести! Вот возьму учебник и как самую обыкновенную книжку прочитаю все, что проходили раньше. Недавно даже учебник русского языка за третий класс прочитала.
Женя фыркнула:
— Вот уж никогда бы не стала этим заниматься!
— А мне так интересно показалось. И времени всего чуть-чуть потратила. А сказать еще один секрет?
— Представляю: таблицу умножения повторяешь или алфавит!
Саша опять засмеялась:
— Ладно, признаюсь. В этом году я два раза пропустила школу…
— Удивила! Я месяц не ходила. Грипп с осложнением…
— Но ты из-за болезни. А я потому, что уроки не приготовила. Один раз сочинение не успела написать, а в другой — не решила задачку. Тебе, может, и смешно, а я спать не могу, если чего-то не сделаю или не понимаю. Надежда Ивановна меня спрашивает на другой день, почему я в школу не приходила. Мне стыдно было признаться, и я наврала, что сильно голова болела.
— И то хорошо, — чему-то вдруг обрадовалась Женя.
Саша не поняла:
— Что хорошо?
— Что соврать можешь, Я уж подумала, что ты совсем-совсем идеальная. А ты, выходит, не совсем. Значит, и гулять, наверное, ходишь?
— Еще бы! Могу и тебя перегулять.
— И плавать умеешь?
— Стилем «брасс», немного «кролем»…
— А на лыжах?
— Жаль, снег растаял… Хочешь, покажу свои лыжи? С металлическими креплениями. В кладовке стоят. И коньки покажу. Фигурные. У нас во дворе два года подряд каток заливали. Я немножко научилась. Скольжение по кругу, коньки врозь. Скольжение ласточкой, на одном коньке…
Ласточка на одном коньке, похоже, вконец убедила Женю, что Саша никакая не Саша-зуб, скучная и пожелтевшая от занятий, а самая обыкновенная веселая девочка.
— У тебя скакалочки есть? — спросила Саша. — А то могу подарить. У меня две скакалки.
— Спасибо, у меня тоже есть, — сказала Женя. — Но я уже не прыгаю…
— А еще в классики я люблю играть. — Вспомнив что-то, Саша засмеялась. — Мама в прошлом году купила мне сандали. Смотрит, через неделю правый прохудился. «Вот, — говорит мама, — какую плохую подошву поставили. Одна еще целая, на другой дыра». Я сначала тоже подумала, что подошва виновата, а потом догадалась: мы же в классики целые дни играли, вот и протерла правую… Идем, Женя, во двор? Поиграем…
— Идем, — согласилась Женя. — Только, знаешь, что я хотела? Постоим сначала у тебя на балконе, ладно? У нас все хорошо в этой квартире, одно плохо — нет балкона. Первый этаж. Я хочу посмотреть сверху на наш двор. Папа сказал, что скоро во дворе сделают детскую площадку и посадят деревья.
— Тогда и каток, наверное, будут заливать, — обрадовалась Саша.
Девочки прошли на балкон и стали рассматривать двор. Выглядел он сейчас, прямо сказать, неважно. Бугры красного битого кирпича, грязные пятна раствора. Посреди высилась целая гора выкорчеванных яблонь, слив и кустов сирени, еще недавно росших здесь вокруг маленьких домишек, от которых теперь и следа не осталось. Лишь кое-где виднелись желтоватые неровные камни фундаментов. Не радовали глаз и две глубокие канавы, будто ножом распоровшие двор. Рядом навалены трубы и какие-то бетонные коробки.