Снег идет - Воронкова Любовь Федоровна (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Она поглядела в окно – на улице светит чистый месяц. А мимо окна идёт её снеговик; решето сдвинул на ухо, палкой подпирается и шагает – скрип-скрип… хруп-хруп…
«Куда пошёл! – закричала Таня. – Зачем уходишь? Что ж, нам теперь другого лепить?»
А снеговик идёт да идёт. И даже не оглядывается. Так и ушёл куда-то по светлой снежной дороге…
Утром Таня, как только проснулась, так сразу и вспомнила, что случилось.
– Ты что это сегодня ночью кричала? – спросила у неё мать. – Сон, что ли, страшный приснился?
– Не сон, – насупясь, сказала Таня. – У нас снеговик со двора ушёл…
– Снеговик ушёл? – удивилась мать и засмеялась. – Ну и выдумала ты, дочка! Вон он стоит, твой снеговик. Куда он денется?
Таня подбежала к окну, а окно совсем заморожено, и ничего сквозь него не видно. Тогда она живо оделась и выскочила во двор. Снеговик стоял на том же самом месте, где и вчера!
Таня обрадовалась.
– А, вернулся! – сказала она. – Ну и хорошо. А ты всё-таки скажи: зачем ты ночью уходил?
Но снеговик задумчиво глядел куда-то своими угольками и ничего не отвечал Тане.
Баня
Таня и Алёнка играли в жохи. Жохи им сделал дедушка. Он взял гладкую ольховую палочку, разрезал на ровные кусочки, а потом каждый кусочек расколол пополам.
Вот и получились жохи.
А играют в них так. Возьмут в горсть и бросят на стол. Одна палочка ляжет на плоскую сторону – это жох. Другая ляжет на горбатую – это ничка. И нужно щелчками выбивать: жохом в жох, а ничкой в ничку. И при этом ни одной другой не задеть и не пошевелить.
От усердия подружки взгромоздились на табуретки с ногами. А иногда, чтобы ловчее бить, совсем ложились на стол. Алёнка била потихоньку, жохи у неё ходили вяло и останавливались на полпути. А у Тани жохи даже со стола летели и вместо одного сразу пять жохов сбивали. И кон тянулся долго, потому что обе проигрывали.
Девочки и не заметили, как засинело в окнах. Мать пришла с работы.
– Со льном разделались, – сказала она, – весь обтрепали. А пыли-то сколько!
Она сняла полушалок и вытрясла его в сенях. Таня поглядела на неё:
– А у тебя и на волосах пыль! И на бровях тоже!
– Ступай-ка в баню, – сказала матери бабушка, – сегодня с утра баню топят. И Татьяну с собой возьми.
– Нет, не пойду я! – закричала Таня. – На мне пыли нету! И мне некогда – я в жохи играю!
– Да ведь сегодня суббота, всё равно надо в баню идти, – сказала мать.
– Я потом пойду, с бабушкой!
– А бабушка поздно пойдёт, после всех.
– И я после всех.
– Ну, иди с бабушкой, – сказала мать.
И ушла в баню.
Совсем синими стали окна, только морозные серебринки светились на стёклах. Подружки доиграли кон, оделись и убежали на улицу.
– Куда это, на ночь глядя! – закричала им вслед бабушка. – Смотрите, недолго!
Но Таня ничего не ответила, будто не слыхала.
Девочки побежали на пруд, покатались с маленькими ребятишками с ледяного бугра, поиграли в снежки. Потом сбегали к Алёнке домой – посмотреть новый календарь с картинками, который недавно привезли из города.
И, когда уже совсем стемнело и затихло на улице, а в окошках засветились огоньки, Таня пошла домой.
Уж теперь-то ей бани опасаться нечего: бабушка, наверное, пождала-пождала да и ушла одна.
Но не успела Таня порог переступить, а бабушка ей навстречу:
– А! Как раз вовремя! Пойдём скорей, банька нас с тобой заждалась совсем.
– Куда идти? Уж ночь наступила, спать надо! И зачем только эти бани строят!
Но бабушка взяла её за руку и повела. И разговаривать не стала.
Колхозная баня была новая, большая. Она стояла среди сугробов, у самой речки. Узкая глубокая дорожка вела к ней, а недалеко от крыльца чернела прорубь, чтобы поближе в баню воду таскать.
В бане уже никого не было – Таня с бабушкой пришли позже всех.
Лавочки в бане были белые-белые, начисто промытые. От печки так и несло жаром, над большим котлом поднимался пар к потолку, а на потолке собирались крупные капли и падали вниз сквозь пар прямо на Таню. И Таня каждый раз кричала:
– Ой, бабушка! С потолка дождь идёт!
Таня мылась и плескалась в деревянной шайке и не боялась проливать воду на пол, потому что пол и так был залит водой.
– Бабушка, а можно я на полок влезу? – спросила Таня.
– Ну что ты! – сказала бабушка. – Там жарко, угоришь.
Но Таня всё-таки полезла. А на лесенке остановилась. На полке в жарких сумерках что-то чернело, притаившись в углу.
– Бабушка, – сказала Таня шёпотом, – а на полке у нас кто-то есть… Вроде барсук…
– Ну, какой там барсук! – сказала бабушка. – Все барсуки теперь в лесу, в норках спят!
– А может, он из норы-то выскочил – да сюда, погреться?
Таня поднялась на одну ступеньку. Потом на другую. И вдруг засмеялась.
– Бабушка, а это веник! – закричала она. – Это просто веник там у стенки притаился! А я думала – может, барсук…
Таня стащила с полка мокрый, распаренный веник. Бабушка покачала головой:
– Вот какой у тебя барсук-то лохматый! Дай-ка его сюда, я тебя попарю.
Бабушка вымыла Таню и сказала:
– Ну, одевайся, домой пойдём.
Но Тане уже не хотелось уходить:
– Подожди, бабушка, дай мне ещё помыться!
– Вот ведь ты какая у нас поперешная, – сказала бабушка, – в баню зовут – не идёшь, из бани зовут – тоже не идёшь!
Бабушка закутала Таню в большую шаль. Они шли по узкой тропочке, снег хрустел, и большие морозные звёзды мерцали сквозь кусты.
Когда Таня и бабушка вошли в избу, дед сказал:
– Ну, вот и наши из бани идут. С лёгким паром вас!
Таня выбирает ёлку
Один за другим проходили зимние дни – то вьюжные, то снежные, то морозные и румяные. И с каждым днём всё ближе да ближе подходил Новый год.
Как-то раз Таня пришла с улицы с громким плачем.
– Ты что? – спросила бабушка. – Руки отморозила?
– Я не отморозила руки! – прорыдала Таня.
– Ну, тогда что же? Мальчишки отколотили?
– Нет, не отколотили!
– А тогда что же стряслось?
– В школе ёлку будут делать… А нас не возьмут… Говорят – до школы далеко, маленькие замёрзнут… А мы и не замёрзнем даже ни капельки!..
– И правда, – сказала бабушка, – куда вы такую-то даль по морозу потащитесь!
– Да-а! «По морозу»! А там ёлка будет вся наряженная!
– Эва беда какая! А мы возьмём да свою нарядим!
– А где она у нас?
– Вот дед поедет за хворостом да и срубит.
– А чем наряжать?
– Найдём чем.
– И Алёнку позовём?
– Конечно, позовём.
Таня вытерла слёзы и сразу повеселела. После обеда дедушка стал запрягать лошадь.
Бабушка сказала ему:
– Дед, не забудь, сруби нам ёлочку. Да получше выбери.
– Какая встретится, ту и выберу, – сказал дедушка.
Но Таня закричала:
– Ой, дедушка, ты не такую выберешь! Надо пушистенькую. И чтобы прямая была. И чтобы густая. Дедушка, давай я сама с тобой поеду, а то ты не такую привезёшь!
– Поедем, – сказал дедушка. – А замёрзнешь – не реветь.
– Не буду реветь, – сказала Таня.
И тут же забралась в розвальни.
Лошадь бежала рысью по гладкой дороге.
В лесу было тихо, деревья стояли совсем неподвижно. Они словно увязли в снегу да и заснули.
Села какая-то птица на ветку и стряхнула сверху снежок прямо Тане на голову.
– Дедушка, а ведь холодно деревьям в лесу стоять, – сказала Таня.
– Конечно, холодно, – сказал дедушка, – и вьюжно и морозно.
– А как же они терпят?
– Так вот, терпят и молчат – переживают тяжёлое время. Как и человек всё равно.
– Человек-то не молчит, – подумав, сказала Таня, – человек-то возьмёт да заплачет.
– Ну, кто заплачет, тот человек не настоящий. Настоящий человек беду молча выносит.
Таня вспомнила, как она утром плакала, и примолкла.
В лесу, около самой дороги, лежала куча хворосту. Дедушка её ещё с осени приготовил.
