Библиотека мировой литературы для детей, т. 15 - Аксаков Сергей Тимофеевич (полные книги txt) 📗
Праздным, ленивым шалопаем остается он и в институте. «Корабль без якоря. Работа без устоев. Кучка возится, строит, а пришла волна мрака, и… и все к черту, колесо белки. Нет фундамента образования достаточного, чтобы противостоять напору этой волны» — так передает один из друзей Карташева драму их жизни.
Безыдейность делает. Карташева пошлым обывателем, по-мещански эгоистичным. Правда, став инженером, он отдается с увлечением проектированию и строительству железных дорог, проявляя при этом и сочувствие к честным труженикам, и открытую неприязнь к нечистоплотным дельцам. Конечно же, Гарин-Михайловский рассказал в «Инженерах» о многих эпизодах из своей собственной жизни, связанной с его любимой профессией. К ней он и вернулся, когда крестьяне подожгли его имение, почти разорив владельца. В то же время образ инженера Артемия Николаевича Карташева особенно далек от автобиографичности.
После кратковременного увлечения народничеством Гарин- Михайловский убеждается в несостоятельности его доктрин и возлагает надежды на марксистское учение о путях и средствах преобразования жизни. Он участвует в организации первой в России марксистской газеты «Самарский вестник», сближается с революционерами. В 1901 году Гарин-Михайловский вместе с Горьким, Маминым-Сибиряком и другими писателями ставит свою подпись под протестом против избиения полицией студенческой демонстрации. Еще теснее его связь с революционным движением в годы первой русской революции. «Вся моя логика и все мои симпатии принадлежат социал-демократическому движению», — заявляет он в одной из своих статей. «Я думаю, — писал о нем Горький, хорошо его знавший, — что он считал себя марксистом, потому что был инженером. Его привлекала активность учения Маркса… Марксов план реорганизации мира восхищал его своей широтой, будущее он представлял себе как грандиозную коллективную работу, исполняемую всей массой человечества, освобожденного от крепких пут классовой государственности».
В другом, можно сказать, прямо противоположном направлении развивается его литературный герой — Карташев. Он приезжает со своего участка железной дороги в Петербург женихом богатой невесты, дочери бывшего посланника. Попав в кружок влиятельных и преуспевающих воротил, он завидует сделанной ими карьере. У него не вызывает никакого протеста наставление, какое дает ему одна из дам этого кружка: «Лучше быть таким, как Гартвинг, и вы, кажется, такой же: не задумываться и брать, что дает жизнь. И все будут вас любить, и вам будет легко, и с вами будет легко». В Карташеве во весь голос заговорили сословные предрассудки. Мальчику Теме могло казаться естественным, что его семью обслуживает дворня, что прислуга обращается к нему, восьмилетнему мальчику, на Вы, что бонна, которую он оскорбил, не смеет назвать его «глупым мальчиком»: он — сын генерала. Но Карташев остался верен на всю жизнь и такому завету отца-генерала: «Если ты когда-нибудь пойдешь против царя, я прокляну тебя из гроба…» И Артемий Карташев не стал человеком гражданского долга и высокого патриотического сознания, в чем он и сам признается в одной из финальных сцен.
Гарин-Михайловский, рассказывает Горький, умер «на ходу»: выступил на заседании с горячей речью, вышел в соседнюю комнату, прилег на диван — «и паралич сердца оборвал жизнь этого талантливого, неистощимо бодрого человека». Последняя повесть тетралогии «Инженеры» осталась не дописанной. Но Горький, подготавливая ее к печати, имел все основания завершить тетралогию такой сценой.
Карташев вернулся в Петербург вместе с Маней, своей сестрой. Маня доверительно сообщает брату, что она решила порвать с прежней жизнью, с семьей и вступить в партию народовольцев для революционной борьбы с царем и всем самодержавным режимом: «Она стояла чистая и светлая перед ним. Помимо его воли все существо его проникалось уважением к ней, каким-то особым уважением к существу высшему, чем он, способному на то, о чем он и подумать не мог бы. Через нее и ко всей ее партии было то же бессознательное чувство».
Константин Михайлович Станюкович, один из популярнейших авторов морских рассказов, вырос у моря. В море, на фрегатах и корветах, прошла его юность.
Станюкович родился в 1843 году в семье командира севастопольского порта и военного губернатора города. Одиннадцатилетним мальчиком он становится свидетелем героической обороны Севастополя и даже принимает в ней посильное участие: заготавливает корпию и доставляет ее на перевязочные пункты. В 1856 году его, «севастопольского мальчика», награждают бронзовой медалью в память той войны. Три года учится он в морском кадетском корпусе, откуда в октябре 1860 года, за полгода до выпускных экзаменов, его отправляют по настоянию отца в кругосветное путешествие. Так отец, влиятельный адмирал, самовластно пресек попытку сына, увлеченного идеями Белинского и Добролюбова, перейти в университет. Об этом писатель расскажет впоследствии в повести «Грозный адмирал».
Во время плавания на корвете «Калевала» Станюкович побывал в Гамбурге, Лондоне, на острове Ява. Затем, произведенный в мичманы, он плавает на различных судах в китайских морях и Тихом океане. Долгое время он «состоит» при адмирале А. А. Попове, командующем Тихоокеанской флотилией, помогая ему в его письменных работах. Сестра просит брата быть «повнимательней» к адмиралу. Станюкович отвечает: «Где буду дальше и опять не знаю, но желал бы не с адмиралом. Как ты ни пиши, что выгодно или невыгодно, я, по счастью, нахожусь в таких летах, когда благородство и независимость стоят по одним уже влечениям выше всяких выгод по службе». В 1863 году адмирал направляет Станюковича с ответственнейшим поручением в Петербург. Он возвращается в Россию через Китай и Сибирь. Его назначают в Петербургский флотский экипаж, но в 1864 году Станюкович увольняется с морской службы, чтобы стать профессиональным писателем.
Первые литературные результаты пятилетнего и практически беспрерывного плавания Станюковича по морям и океанам — это очерки морского быта, написанные им в 1863—64 годах. Они — «От Бреста до Мадеры», «Жизнь в тропиках», «В Индийском океане» и другие — составили первую книгу писателя.
Станюкович уже в первых своих «морских» произведениях предстал наблюдательным маринистом, улавливающим и «лицо» того или иного океана, и нрав морской стихии. Там же выказалось и его блестящее знание морской службы — и будничной, и парадной, но всегда привлекательной. И все же нужно было пройти еще двум десятилетиям, чтобы наблюдения и впечатления отстоялись и выкристаллизовались в творческой памяти, чтобы они высветились обобщающим, социальным и гуманным смыслом, чтобы пришло осознание своей темы, своего природного дарования и призвания и свершилось творческое самоопределение писателя. Все это время писатель жил интенсивной литературной и гражданской жизнью.
Оставив флотскую службу, Станюкович становится сотрудником петербургских газет. Но материальные затруднения (отец лишил его поддержки) вынуждают его служить — вначале в управлении железной дороги, затем в течение трех лет в Обществе взаимного поземельного кредита. С 1877 года Станюкович становится постоянным сотрудником прогрессивного журнала «Дело», затем его соредактором, а с 1883 года — издателем.
Публикуемые Станюковичем в «Деле» статьи и фельетоны, от которых веяло духом протеста, ставят писателя в ряд известных русских публицистов. Он привлекает к сотрудничеству в журнале даже эмигрантов-революционеров, с которыми встречался в Париже и Женеве во время своих выездов за границу. Так, например, он заказал перевод романа Джованьоли «Спартак» С. М. Степняку-Кравчинскому (тому самому, который в 1878 году убил шефа жандармов) и опубликовал его в «Деле» (1871). Цензуре предписывается проявлять к журналу «самого неблагонадежного направления» и «вредного характера» особое внимание и строгость, департамент полиции аттестует редактора «личностью противоправительственного направления», а в 1884 году следует распоряжение управляющего департаментом Плеве о его аресте. Станюковича заключают в Петропавловскую крепость и в мае 1885 года высылают на три года в Сибирь.
