Куриный бульон для души. Истории для детей - Хансен Марк Виктор (читаем книги .TXT) 📗

– Все, больше гулять я тебя не отпускаю, – твердо сказала мама.

Я в полном недоумении на нее уставилась.

– Но я ничего не делала! Честное слово, я не оставляла таблетки в туалете!

– Значит, таблетки появились там по волшебству?

– Я не знаю, как они там появились, – ответила я и плюхнулась на свою кровать. «Это дело рук Терри или Дженнифер, – подумала я, – почему же им все с рук сходит, а мне нет? Все только потому, что я старшая и должна служить им примером для подражания. Это нечестно. Почему мама не расспросила сестер о том, откуда взялись эти таблетки? Я-то честно их пью, как обещала».

– Если ты говоришь неправду, – строго сказала мама, – я тебя целых три недели не буду выпускать гулять на улицу.

– Я правду сказала, честное слово! – ответила я и начала размазывать слезы по лицу тыльной стороной ладони.

– Дженнифер! Терри! – громко позвала мама.

«О боже, – подумала я, – сейчас они сюда придут и будут смотреть, как меня ругают!»

В спальню зашли Терри и Дженнифер. Я уставилась на них, пытаясь определить, кто из них меня подставил. У Терри было ее обычное выражение лица, говорившее о том, что жизнь прекрасна. У Терри было всего два настроения: она либо была абсолютно счастлива, либо рыдала во весь голос. «Если это она все устроила, я ей покажу, где раки зимуют! Не допущу, чтобы мне из-за нее запретили на улицу выходить!» – думала я.

Дженнифер не улыбалась. Она тоже пила витамины, но не давилась ими. «Может быть, это она все придумала?» – пронеслась мысль. Я сощурилась и пристально посмотрела на Дженнифер. Но та только слегка передернула плечами.

– Вы знаете, откуда взялись в туалете таблетки? – строго спросила мама моих сестер, которые тут же приняли самый невинный вид и замотали головами. Я просто не могла поверить в то, что происходит. Я не выбрасывала таблетки в туалет, но если мои сестры этого тоже не делали, накажут за это все равно меня.

– Это нечестно, – с дрожью в голосе сказала я.

– Не смей со мной таким тоном разговаривать! – предупредила мать. – Признайся в том, что ты это сделала, иначе будешь сидеть дома четыре недели. Я не люблю, когда мне врут.

– Я не вру! – закричала я. – Я каждый день пью эти дурацкие таблетки! Я не знаю, кто их оставил в туалете. Это точно была не я.

Мама покачала головой.

– У меня не остается никакого выбора, – произнесла она. – Будешь сидеть дома четыре недели.

– Это нечестно! – снова закричала я, уткнулась лицом в подушку и зарыдала.

– Это я сделала, – послышался тихий голос.

Я повернулась и посмотрела на сестер. Вслед за мной к стоящим в спальне дочерям обернулась и мама. Дженнифер опустила глаза и смущенно ковыряла носком туфли ковер. Когда она взглянула на меня, в ее глазах были слезы. Я сразу же пожалела, что так плохо о ней думала.

– Я не хотела, чтобы у тебя были проблемы, – сказала Дженнифер, – просто мне ужасно не нравятся эти таблетки.

Все замерли. Потом мама глубоко вздохнула и повернулась ко мне.

– Прости за то, что я тебя подозревала, – она повернулась к Дженнифер, – а с тобой мы еще поговорим. Марш в комнату!

Дженнифер прикусила нижнюю губу.

– Прости меня, – сказала она мне и вышла из комнаты.

Я с облегчением вздохнула и снова рухнула на кровать. Я лежала, смотрела в потолок и чувствовала, как исчезают отрицательные эмоции. Хотелось разозлиться на Дженнифер, но сделать это не получалось. Ведь она была моей младшей сестрой. Теперь ее наверняка заставят целый месяц мыть туалет. А это очень серьезное наказание.

Потом я вспомнила, что последнее время Дженнифер очень много ерзает и ведет себя немного странно за завтраком. «Наверное, она тогда прятала таблетки», – подумала я и улыбнулась, поняв, что у нас с ней так много общего.

Джейми Джонсон

День независимости

Четвертого июля миллионы людей празднуют День независимости Америки, устраивая пикники, соревнования, а дети съедают огромное количество жареной курицы, арбузов и домашнего печенья с кусочками шоколада.

А вечером обязательно запускают фейерверки. Мальчики хвастаются друг перед другом петардами, ракетами, римскими свечами, которые они вместе с отцами купили. Все дети с нетерпением ждут наступления темноты, когда смогут начать салют.

Я помню День независимости, когда мне было только шесть лет. В тот год мальчишки удивили всех огромным разнообразием петард – игрушек, которые поджигали, а когда они начинали с шипением гореть, подбрасывали или кидали в сторону. Ребята начали забавляться с петардами. Я тоже захотела попробовать. Зажгла одну и кинула – однако не туда, куда планировала. Петарда приземлилась на рукав рубашки одного из наших соседей, мистера Миллера. И тут – о ужас! – снаряд взорвался, оставив на ткани большое темное пятно.

К счастью, мистер Миллер не пострадал. Поняв, что совершила большую ошибку, но не желая в ней признаваться, я тихонько отошла к столу и начала есть арбуз. Мне хотелось уйти с праздника, но я понимала, что родителям это покажется странным. Как ни крути, а я уже давно говорила им, что мечтаю посмотреть фейерверк. Но когда он начался, озарив небо и подчеркнув контуры облаков, я думала только о том, как бы поскорее уйти с праздника. Когда мы вернулись домой, я тут же пошла в свою спальню, разделась и легла в кровать. Обычно я спала с приоткрытой дверью, но на этот раз я ее закрыла, потому что тут же расплакалась, как только легла.

Через несколько минут в дверь моей комнаты постучали. Я сказала: «Входите», и в спальне оказался папа. Он увидел, что я плачу, и присел на краешек кровати.

Мне кажется, он даже не успел спросить, что случилось, как я сама выпалила:

– Папа, это я петардой испортила рубашку мистеру Миллеру!

Произнеся эти слова, я расплакалась еще сильнее.

Мое признание расстроило папу, но он не разозлился.

– Дорогая, это хорошо, что ты призналась. Я думаю, нет смысла говорить, что ты нехорошо поступила. Сейчас нам надо исправить ситуацию и загладить твою вину. Завтра мы купим мистеру Миллеру новую рубашку, и ты извинишься за то, что сделала.

Я была рада тому, что призналась во всем папе, но мне совершенно не улыбалась перспектива встречаться с мистером Миллером и перед ним извиняться. Мне он всегда казался немного раздраженным и сварливым. И я была уверена, что когда он узнает, кто испортил ему одежду, то не начнет относиться ко мне лучше и теплее.

На следующий день мы с папой выбрали новую рубашку и поехали домой к мистеру Миллеру. Он бесстрастно выслушал мои извинения, поблагодарил нас за подарок. По его тону я поняла, что он меня простил.

Когда мы вернулись домой, я долго думала и решила, что поступила абсолютно правильно. Мистер Миллер имел полное право знать, кто испортил его рубашку. Кроме этого, теперь соседские дети могли жить спокойно, потому что никто не заподозрил бы их в том, что это они набедокурили и не признались.

Должна сказать, мне было совсем непросто открыть правду. Более того, каждый раз, когда я в последующие годы четвертого июля видела мистера Миллера, то вспоминала, что однажды сделала с его рубашкой. Но лучше так, чем всю жизнь скрывать и прятаться.

Кетлин Плакер

Всегда говори правду

Весь день стояла жуткая жара, поэтому мы с моей лучшей подругой Мэри играли в подвале дома ее родителей. Мы с ней все делали вместе: ходили в походы, по магазинам, всегда доверяли и помогали друг другу.

Но в тот день произошел странный случай.

Мэри случайно сбила стоявшую на столе любимую вазу своей мамы. Ваза с грохотом упала на пол и разлетелась вдребезги. Стоявшие в ней цветы смешались с осколками и водой. Я посмотрела на все это и сказала: «Да, ее уже, увы, не склеить!»

Мэри расплакалась.