Журавленок и молнии - Крапивин Владислав Петрович (книги серии онлайн .txt) 📗
"А ведь правда!" – ахнул Журка, вспомнив, как целый вечер ждал Горьку.
"Но ведь я еще не был дома!"
"Нет, был. А Горьки не было…"
Журка быстро сжал на прощание Ромкины пальцы с маленькими бородавками, мельком успел все же заметить синюю рубашку с колечками и, скрутив себе нервы, разорвал сон.
…Светило в окно солнечное утро. Но остатки сна еще стучали в Журке редкими тревожными ударами. И страх не проходил. Потому что в самом деле Горька вчера вечером не пришел, хотя и обещал…
Журка взглянул на будильник: было около шести. Он вскочил, уперся ладонями в стену, посмотрел на Ромкин портрет. Сказал с упреком:
– Ты чего снишься так по-дурацки?
Но Ромка улыбался ясно и открыто. Это был настоящий Ромка, не из тревожного сна. Он ничего не знал про Горьку…
Журка торопливо оделся, махнул из окна на тополь, спустился по стволу. Май – это еще не лето. Утро было безоблачное, но зябкое, и Журку сразу заколотил озноб. Особенно когда пришлось бежать через пустырь. Там вовсю разрослись лопухи, и сейчас они были в ледяной росе.
Дрожа от холода и тревоги, Журка примчался к Горькиному дому, встал на цыпочки, заглянул в полутемную комнату.
Напротив у стены стоял диванчик, и на диванчике Журка различил закутанный в одеяло ком. Из одеяла торчала нога. Ком зашевелился, нога торопливо спряталась, будто Журкин взгляд пощекотал ее. Журка засмеялся от облегчения и шагом, уже не боясь мокрых лопухов, двинулся домой. По тополю и через окно он забрался к себе в комнату. Там он опять улегся в постель и проспал до половины девятого…
Проснувшись, он уже знал, что будет делать. Нужно увидеть Валерика. Зачем? Журка не мог себе объяснить, чувствовал только, что надо. Хотелось. Он почему-то стеснялся этого желания, но понимал, что не успокоится, пока не встретится с Валериком.
После завтрака Журка взял с гвоздя тонкую пластиковую сумку с рекламой сигарет "Мальборо" и побежал на троллейбусную остановку.
Первый троллейбус был, конечно, "дрынка". Журка огрел его по корме свернутой в трубку сумкой. Он нервничал. Ему казалось, что он может куда-то опоздать. Но тут подошла другая "шестерка".
Журка ехал и удивлялся, какой громадный город. Через полчаса потянулись улицы, где он еще никогда не бывал. Мелькнуло здание с колоннами, из-за которого уходила в вышину решетчатая телевышка, и Журка с холодком волнения подумал о завтрашнем спектакле. Но это будет завтра. А сегодня… Журке казалось, что сегодня тоже случится что-то необычное.
Хорошее?
Или опять "молния"?
На "Сельмаш" приехали через час. Журка вышел на конечной остановке и растерянно оглянулся. Здесь все равно, что в другом городе. Куда идти, где искать Валеркин дом?
Над широкой площадью поднимались шестнадцатиэтажные разноцветные дома. Из боковой улицы выкатил звенящий трамвай, и Журка от удивления приоткрыл рот: в центре трамваев не было, и он даже не знал, что они водятся в этом городе…
Журка ощутил на себе чьи-то взгляды. У киоска "Союзпечати" стояли три парня лет по четырнадцати и непонятно смотрели на Журку. Он сразу вспомнил рассказы о здешних ребятах, об их любимой поговорке: "К нам не суйся – мы сельмашевские". И правда, в этих парнях было что-то подозрительное. Вроде как в компании Капрала.
Журка коротко вздохнул, щелкнул себя по колену сумкой и с екнувшим сердцем пошел прямо к ребятам. Сказал, глядя в лицо самому высокому:
– Мне на улицу Механизаторов надо. Это далеко?
Парни оказались ничего. С усмешкой, но толково объяснили, что "пойдешь вон в ту арку, а там протопаешь квартал и вертай налево".
Журка так и сделал.
За площадью дома были пониже, а улица Механизаторов оказалась совсем тихой: с лужайками, палисадниками и деревянными штакетниками вдоль узких тротуаров.
Поглядывая на номера, Журка шагал мимо двухэтажных домов и неожиданно вышел на пустырь.
Пустырь был почти такой же, как у них на Парковой. Так же росли лопухи и валялись бетонные блоки. Среди лопухов и блоков гоняли мяч ребята. Совсем маленькие, класса из первого или второго. Они играли "в одни ворота". Штангами ворот служили два ржавых ведра. Между ведрами стоял мальчишка в широкой кепке, громадных перчатках и рыжем обвисшем свитере, из-под которого еле виднелись смятые в гармошку шортики.
Журка обрадовался. Потому что не надо было искать дом номер четыре и квартиру номер два. Потому что мальчишка был Валерик.
Журка подошел сзади и негромко сказал:
– Эй…
Валерик оглянулся. Испугался. Опустил руки, уронил с них перчатки. И Журка сразу понял, о чем он думает и чего боится. Журка сам вчера сказал: "Если чего, я к тебе приду…"
– Да все в порядке, – торопливо проговорил он. – Я к тебе так, по пустяковому делу. – Он развернул сумку. – Вот. Это вы вчера оставили?
Валерик, не понимая, смотрел то на сумку, то Журке в лицо.
– Я думал, это вы вчера забыли, – повторил Журка. – Вот и привез…
В глазах Валерика смешались радость и недоверие. Он чуть улыбнулся, тут же испугался своей улыбки и спросил:
– Ты из-за этой сумки?.. Нарочно приехал?
Журка небрежно сказал:
– Ну, а что делать? Сумка лежит под вешалкой, я подумал, что ваша.
– Не… – прошептал Валерик и опять нерешительно улыбнулся. А Журка подумал с запоздалым страхом: "Вдруг бы сказал: наша? Тогда что?" Тогда ясно стало бы, что совести у Валерки нет и знаться с ним больше нечего. И сумку пришлось бы отдать, чтобы не выглядеть дураком. И от мамы бы влетело, эта сумка ей нравилась.
Но Валерик мотнул головой и снова сказал:
– Не… не наша.
Потом в глазах его опять метнулось опасение. И тогда Журка проговорил:
– С отцом все нормально, ты не бойся. Я к тебе не ради того случая ехал.
Валерка глубоко передохнул, опустил глаза и вдруг тихо сказал:
– Ну и не ради сумки…
Эти слова застали Журку врасплох. Он понял, что сейчас начнет что-то доказывать, бормотать какие-то глупости. И тогда, сердито мотнув головой, он сказал:
– Да. У меня к тебе один вопрос. Ну-ка, давай сядем. Вон там.
Валерик послушно пошел к бетонному блоку, сел, с беспокойством глядя на Журку. Малыши перестали гонять мяч и подходили пестрой стайкой.
– Подождите, – остановил их Валерик негромко, но по-командирски. Они остановились в десяти шагах.
А Журка встал перед Валериком.
– Я насчет зубов, – объяснил он.
Валерик удивленно заморгал.
– Покажи, пожалуйста, какой тебе зуб сверлили, – попросил Журка.
Валерик широко раскрыл рот и ткнул туда пальцем.
Журка присел и сделал вид, что внимательно разглядывает. Потом спросил:
– Сейчас не болит?.. Постой, не закрывай рот, так скажи. Не болит?
– Ых, – сказал Валерик, чуть мотнув головой. Это было явное "нет".
– Завтра опять к врачу?
– Ыхы, – согласился Валерик.
– "Ыхы" – это значит "да"? – уточнил Журка.
Валерик кивнул.
Журка выпрямился, коротко вздохнул, набираясь решимости, и сказал в упор:
– А теперь ответь. Вчера, когда тебя медсестра про меня спрашивала, брат я или нет, ты что сказал? "Ых" или "ыхы"?
Журка никогда не думал, что люди могут так сильно и стремительно краснеть. Валерик уронил голову, его щеки, уши и шея под черными нечесаными прядками сразу сделались вишневыми. Та же вишневая краска пошла по рукам, докатилась до ногтей. И наконец выступила даже на немытых коленках. Словно желая их спрятать, Валерка вцепился в них изо всех сил. Как вчера, дома у Журки. Ногти побелели.
Журка взял Валерика за кисти рук, мягко, но решительно приподнял. Пальцы разжались, и на коленях.остались от них белые пятнышки. Валерик не сопротивлялся, но и голову не поднимал. Журка сказал:
– А я знаю, как вывести бородавки…
– Как? – шепотом спросил Валерик. Краска на его ушах немного посветлела.
– А помнишь, как Том Сойер и Гек Финн их сводили?
– Кто? – бормотнул Валерик.
– Ты что, не читал про Тома Сойера?
