Начало жизни - Серебровская Елена Павловна (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Мне сейчас так трудно. Я всё время думаю. Обо всем. Страшно вспомнить, что недавно я была маленькой девочкой и мечтала, что скоро стану пятнадцатилетней барышней… Скоро мне пятнадцать, но я ничуть не счастливее, чем была в тринадцать. Где прежняя наивность! На пятом
и
шестом уроках у нас был доклад докторши
о
значении физкультуры и спорта,
и
Миша сидел рядом, почти
в
обнимку
с
той, из параллельного класса. Со мной она старается быть повежливей, приглядывается, словно ждет, не стану ли
я
мстить. Нет, лучше
я
отвернусь
от
него
с
презрением. Я никому не позволила бы так себя лапать, ни ему, ни другим.
12
января.
— Почему у меня такая стойкая любовь? Другая бы умная девчонка давно плюнула
на
всё и не переживала. Вместо этого
я
послала ему записку: «Ответь чистосердечно,
это
была шутка или правда?». На уроке пения он передал мне свой ответ,
в
котором говорил, что если
б
я не шутила
с
другими, то и он бы не шутил
с
той, из параллельного. И
что
тогда
он
написал правду. Мне стало легче.
Сегодня состоялся политкружок. Учитель подробно рассказывал
о
происхождении земли и человека, но
я
всё
это
уже знаю. Потом стали выбирать «полпредов»
в
разные страны, чтоб потом каждый докладывал
о со
бытиях
в
той стране. Сорокин взял Америку. Ильина — Италию,
а я с Мишей Майдановым
взяли Англию. Как он мне улыбался! Он самый лучший на свете. После кружка мы пошли вместе
в
библиотеку и вырезали
из
газет всё, что было про Англию. Докладывать будем по очереди. В Англии всегда много событий, потому что надо говорить и про колонии,
а
не только про их остров.
16
января.
— Сегодня я очень много пережила. Мне весь день не дают покоя проклятые слова, которые были сказаны мне, и кем! Моими родными. Они всё
объяс
няют… переходным возрастом, всё, и то, что
я
веду дневник и прячу его от всех, и стихи, и что влюбилась. Это оскорбительно, как они смеют, почему они не могут понять! Надо сжечь
этот
дневник, пусть никто не знает сокровенных чувств. Проклятье моим пятнадцати годам!
А завтра у нас в классе день самоучета. Сегодня Гришка Карпов пригрозил,
что он
расскажет на
само
учете всё. Что именно? Боюсь, что завтра на самоучете я зареву. Лучше бы выплакаться дома, а завтра быть ледяной. Сейчас я кончу писать дневник и хорошенько обдумаю, что я скажу завтра на самоучете. Надо подготовиться и отбить все атаки.
17
января.
— В школу мы пришли сегодня к двенадцати. Перед началом самоучета я попросила Майданова не защищать меня, если «они» зайдут слишком далеко. Он посмеялся, но обещал. Я хорошо подготовилась, задавала себе мысленно все вопросы, какие мне могли задать и даже какие не могли. На все приготовила исчерпывающий ответ.
На самоучете было, как всегда, очень интересно. Колю Сорокина Петр Николаевич очень хвалил. Я заработала два неуда, и это стыдно. Высказывалась хорошо о Сергееве и Березкиной. Они этого заслуживают, хотя Сергеев и «оруженосец» сорокинский. Миша говорил о себе очень честно, что всем очень нравится в нем. Он не виляет. Когда подошла моя очередь стать «подсудимой», я тоже сказала всё откровенно, что касалось класса и моей общественной работы. Меня здорово критиковала Березкина, потому что она мой верный друг и всё говорит в глаза. Карпов сказал, что я не объясняю урока, когда попросят помочь, но Миша так ему ответил, что они чуть не подрались. Я объясняю, если это мой предмет, в котором я сильна. Миша меня защищал! Но я сделала страшную глупость и всех выдала. Когда Карпов особенно стал ехидничать, я взяла и сказала, что вчера на русском языке всём расставила запятые. А Анна Николаевна воскликнула: «Так вот почему все написали диктовку без ошибок!». И все смеялись.
Сергеев решил меня поддеть и сказал, что я не ко всем одинаково отношусь. Я ответили, что и ко мне не все одинаково относятся, и он замолчал. Попросила помощи у ребят, чтобы меня одергивали, когда я стану «бузить». Надо бы помириться с Сорокиным и относиться к нему, как ко всем.
Кого было жалко, так это Виктора Гордина. У него три неуда и безнадежное настроение. Нет, не зря беспокоилась за него его мамаша. Он совсем бесхарактерный. Из-за какой-то меня забросил уроки…
20
января.
— Сегодня с трех до восьми была редколлегия, выпускали стенгазету. Миша тоже в редколлегии. Мы сговорились с ним прийти завтра в школу за полчаса до уроков и повесить в зале траурный плакат — завтра ленинский день. Скоро три года, как я пионерка. Конечно, я мало чего успела сделать, но характер у меня немного укрепился, и вообще я стала сознательней. Вожатая говорит, что некоторым надо готовиться, чтобы к маю подать заявления в комсомол. А Миша уже будет в фабзавуче…
Дома папа и мама вызвали меня к себе и прочитали мне лекцию. Как они не понимают, что это только действует на нервы. Они требовали, чтобы я отказалась от нагрузок ради ученья, а то они возьмут меня из школы. Странные люди! Я не отказываюсь подтянуться, но бросить все нагрузки я не могу. Без этого из меня получился бы Виктор Гордин.
5 февраля.
— Дневник писать некогда, приходится много заниматься. Вчера видела на улице отряд девушек-красноармейцев. Одеты мужчинами, а сами девушки. Смешные какие!
Вечером делала на политкружке доклад: «Буржуазия и пролетариат». Почти не готовилась, это вопрос совершенно ясный, а примеры — из газет.
6
февраля.
— Сегодня после школы поехала в ТЮЗ на генеральную репетицию пьесы «На полюс». Сильная вещь! Показана часть настоящего ледокола и аэроплана. Всё, как на самом деле, почти так же, как было с «Италией» и «Красиным». Это культурпьеса, в ней есть и кино, и доклад, и артисты. Как жаль, что со мной не было Миши.
7
февраля.
— Мне сегодня было так весело, так радостно! Повидимому, в моей голове начинается весеннее брожение. Я уже чувствую весну. Я хочу ее встретить поскорее.
Он сказал, что его принимают в фабзавуч. Я чуть не заплакала. Но Миша дал мне понять, что на его отношение ко мне никакая сила повлиять не может.
И вот после всего этого была репетиция. А когда она кончилась, он не пошел провожать меня домой. Неужели стал дожидаться той девчонки из шестого-бе? Как плохо, что я слабо знаю мужскую психологию. Конечно, я с ним более сурова, чем эта, из параллельного. Зоина приятельница Рая смеется надо мной, что я не умею целоваться. Легко сказать! Не только поцеловать, я двух л
асковых
слов связать не
могу,
когда вижу
его.
Просто умираю на месте и
всё.
А папа уехал на коллективизацию, проводить беседы и доклады. Шесть дней от него не было писем, и мама
очень
волновалась, потому что мужа нашей соседки с третьего этажа Завалишиной убили кулаки. Наконец сегодня папа позвонил, из Лодейного Поля и успокоил маму. Как всё происходит трудно: такая простая, правильная вещь — коллективизация, всё хорошо объяснено, а многие противятся. Это не просто так. Это потому, что кулаки знают: им конец приходит. И они
мутят людям
душу. Как всё
сложно
в мире!
11 февраля.
— Несколько дней я не была в школе из-за гриппа, и вот… Почему это так бывает? Мне так хотелось его видеть, я была уверена, что он даст мне наговориться с ним. Я смотрела на него в классе, как маленькая. Но он то и дело исчезал куда-то. На переменке я увидела ту, из параллельного. Она посмотрела на меня так, словно хотела дать мне понять: она его победила.
