У Серебряного озера ч.2 (На берегу Тенистого ручья) - Уайлдер Лора Инглз (книги бесплатно без txt) 📗
Лора помогла Лине принести сбрую и отвязать лошадок. Потом они запрягли их в двуколку, уселись на сиденье, и Лина взяла в руки вожжи.
Папа никогда не позволял Лоре править лошадьми. Он говорил, что если они понесут, у нее не хватит сил их удержать.
Как только Лина взяла в руки вожжи, черные лошадки весело побежали вперед, и колеса двуколки быстро завертелись. В степи дул свежий ветерок. Птицы порхали и вились над колыхавшейся травой. Лошадки бежали все быстрей, и все быстрее вертелись колеса. Лора с Линой радостно смеялись.
Лошадки потерлись друг о друга носами, заржали и помчались вперед. Двуколка подскочила вверх, и Лоре показалось, что из-под нее уходит сиденье. Капор болтался у нее за спиной, его повязки плотно облегали шею. Она вцепилась в края сиденья. Лошадки, едва ли не распластавшись над землей, неслись во весь опор.
— Они понесли! — вскричала Лора.
— Ну и пусть! — отозвалась Лина, подстегивая лошадок. — Они тут ни на что не наткнутся. Кругом сплошная трава! Эге-гей! — во все горло кричала она лошадкам.
Длинные черные гривы и хвосты развевались по ветру, копыта стучали, и двуколка стрелой летела вперед. Всё вокруг так быстро проносилось мимо, что Лора не могла ничего рассмотреть.
запела Лина.
Лора никогда не слыхала этой песни, но вскоре во весь голос стала повторять припев:
Э-ге-гей! — кричали девочки. Но лошадки и так неслись во всю мочь и бежать быстрее просто не могли.
При такой быстрой езде нужны были громкие песни:
— Пожалуй, пора дать им отдохнуть, — сказала наконец Лина.
Потянув вожжи, она пустила лошадок рысью, а потом они пошли шагом. Кругом опять стало спокойно и тихо.
— Я всегда хотела править лошадьми, но папа мне не позволяет, — сказала Лора.
— Можешь немного попробовать, — великодушно сказала Лина.
Но в эту самую минуту лошадки опять потерлись носами, заржали и понеслись вперед.
— Ладно, будешь править на обратном пути! — пообещала Лина.
С песнями и гиканьем они неслись по прерии. Лина несколько раз заставляла лошадок передохнуть, но они тотчас же снова пускались вскачь. Не успели девочки оглянуться, как впереди показался участок с хижиной.
Обитый досками домик состоял из одной крошечной комнатушки. Крыша у него была односкатная, и поэтому казалось, что это не дом, а всего лишь половинка маленькой хижины. Он был даже меньше стоявших позади стогов пшеницы. Несколько человек молотили пшеницу грохочущей молотилкой, которая выбрасывала тучи мякины.
Жена поселенца вынесла из хижины корзину с чистым бельем. Ее лицо, руки и босые ноги дочерна загорели на солнце, волосы растрепались, а грязное неглаженое платье выцвело и висело на ней как на вешалке.
— Простите, что у меня такой неопрятный вид. Вчера мы дочку замуж выдавали, а сегодня молотильщики приехали, да еще ваше белье пришлось стирать. Я с самого рассвета на ногах, но все равно ничего не успеваю, а помочь мне теперь некому.
— Неужто ваша Лиззи вышла замуж? — спросила Лина.
— Да, вчера была свадьба, — с гордостью объявила Лиззина мама. — Отец говорит, что ей еще рано замуж, ей-то ведь только тринадцать стукнуло. А я говорю, раз уж такой хороший человек попался, так пускай пораньше жизнь себе устраивает. Я тоже рано замуж вышла.
Лора с Линой переглянулись. На обратном пути они долго молчали, а потом заговорили обе разом.
— Она совсем не намного старше меня, — сказала Лора, а Лина заметила:
— А я всего на год старше ее.
Они снова поглядели друг на друга. Вид у них был растерянный. Потом Лина тряхнула черными кудрями.
— Вот дуреха! Теперь ей уж никогда не повеселиться.
— Да, — задумчиво согласилась Лора.
— И поиграть ей тоже больше не придется.
Даже лошадки — и те как-то приуныли. Через некоторое время Лина сказала:
— Но больше работы, чем раньше, у Лиззи вряд ли будет. И притом она станет всё делать в своем собственном доме. И у нее народятся дети.
— Так-то оно так, — согласилась Лора. — Я бы тоже не прочь жить в своем собственном доме, и малышей я тоже люблю и работы не боюсь, да только не хочу я за всё сама отвечать. Пусть лучше мама еще долго за всё отвечает.
— А я не хочу сидеть на одном месте, — сказала Лина. — Я вообще никогда не выйду замуж, а если уж и выйду, то за железнодорожника, чтобы переезжать все дальше и дальше на Запад.
— Можно я теперь буду править? — спросила Лора, меняя тему. Ей не хотелось думать о том, что она скоро вырастет.
Лина отдала ей вожжи.
— Просто держи, и всё. Лошадки сами знают дорогу домой.
В эту минуту лошадки ткнулись друг в друга носами и заржали.
— Держи крепче, Лора! Держи крепче! — крикнула Лина.
Лора уперлась ногами в дно двуколки и изо всех сил вцепилась в вожжи. Она чувствовала, что у лошадок нет на уме ничего худого. Им просто хотелось пробежаться навстречу ветру, вот они и делали то, что им хотелось. Лора крепко держала вожжи и во весь голос кричала:
— Но-о-о! Но-о-о! Но-о-о!
Она совсем забыла про корзину с бельем, и Лина тоже про нее забыла. Весь обратный путь в лагерь они кричали и пели, а лошадки то мчались галопом, то шли шагом, то снова во весь опор неслись по прерии. Когда девочки остановились возле хижин, чтобы распрячь и привязать лошадок, то увидели, что чистое белье, которое лежало сверху, очутилось на полу под сиденьем.
С виноватым видом они собрали вещи, разгладили их, уложили обратно и потащили корзину в хижину, где мама с тетей Дорой накрывали на стол к обеду.
— Что-то вид у вас очень уж умильный, девочки. Признавайтесь, что вы такое натворили, — заметила тетя Дора.
— Ничего мы не натворили. Съездили за бельем, и всё, — отвечала Лина.
После обеда было еще веселее, чем утром. Вымыв посуду, Лина с Лорой снова помчались к лошадкам. Но на одной уже катался верхом Джин — он ускакал далеко в прерию.
— Это несправедливо! — воскликнула Лина.
Вторая лошадка бегала на привязи вокруг столба.
Лина схватила ее за гриву, отвязала веревку и, прямо с земли вскочив лошадке на спину, помчалась за Джином.
Лора смотрела, как Лина с Джином, верхом, описывают круги по степи и вопят, словно индейцы. Прижавшись к шеям лошадок, они вцепились в их развевающиеся черные гривы и загорелыми ногами охватили бока. Лошадки, изгибаясь и поворачивая то в одну, то в другую сторону, гонялись друг за другом по степи, как птицы по небу, а Лора не сводила с них взгляда и готова была смотреть хоть до ночи.
Наконец лошадки подбежали к ней, остановились, и Лина с Джином соскользнули на землю.
— Иди сюда, Лора. Ты можешь покататься на лошадке Джина, — великодушно предложила Лина.
— Еще чего! Пусть она на твоей катается! — заявил Джин.
— Смотри не забывайся, а то я расскажу, как ты нас ночью пугал, — пригрозила Лина.
Лора схватилась за гриву лошадки, но та была намного больше, выше и сильнее ее.
— Я, наверно, не сумею. Я еще ни разу не ездила верхом, — сказала Лора.
— Я тебя подсажу, — успокоила ее Лина.
