Домик в прерии ч.1 (Маленький домик в Больших Лесах) - Уайлдер Лора Инглз (книги TXT) 📗
Лошади дружно тронулись, колокольчики зазвенели, гости крикнули: «До свиданья», и сани укатили.
Вскоре веселый звон колокольчиков замер вдали, и Рождество кончилось. Но какое это было прекрасное Рождество!
Воскресные дни
После Рождества зима стала казаться бесконечной. Лоре и Мэри надоело все время сидеть дома. Время тянулось очень медленно, особенно по воскресеньям.
Каждое воскресенье девочек с головы до ног одевали во все самое лучшее и завязывали им волосы свежими лентами. Они были чисто вымыты, потому что в субботу вечером их купали.
Летом все мылись водой из родника, а зимой папа набирал в корыто чистого снега и растапливал его на плите. Потом мама ставила возле теплой плиты два стула, вешала на них занавеску из одеяла и купала Лору, а потом Мэри.
Лору купали первой, потому что она была меньше Мэри. В субботу вечером ее вместе с Шарлоттой укладывали спать пораньше — ведь после того, как мама ее искупает и наденет ей чистую ночную рубашку, папа должен вылить воду из корыта и снова наполнить ее снегом, чтобы выкупать Мэри.
Уложив Мэри, мама мылась за занавеской сама, а потом уже мылся папа.
К воскресенью все были чистые!
По воскресеньям девочкам не позволяли бегать, кричать и шуметь. Мэри нельзя было шить лоскутное одеяло, а Лоре — вязать рукавички для Крошки Кэрри. Смотреть на бумажных кукол разрешалось, но вырезать им что-нибудь новое — нет. Платья для кукол нельзя было не только шить, но даже кроить и скалывать булавками.
Мэри с Лорой должны были тихо сидеть и слушать, как мама читает им рассказы из Библии или рассказы про львов, тигров и белых медведей из папиной большой зеленой книги. Им разрешалось смотреть картинки, держать в руках кукол и тихонько с ними разговаривать. Больше ничего делать не разрешалось.
Лора очень любила смотреть картинки в Библии. Лучше всех была картинка, на которой Адам давал имена животным.
Адам сидел на камне, а все звери и птицы — большие и маленькие — толпились вокруг, с нетерпением ожидая, когда им скажут, кто они такие. Адаму было очень хорошо. Он не боялся запачкать свою одежду, потому что никакой одежды на нем не было. У него была только шкура вокруг пояса.
— А воскресная одежда у Адама была? — спросила Лора у мамы.
— Нет, — ответила мама. — У бедного Адама не было ничего, кроме шкур.
Но Лора ни капельки не жалела Адама. Ей хотелось, чтоб и у нее тоже не было никакой одежды, кроме шкур.
Однажды в воскресенье после ужина терпенье у нее лопнуло. Она затеяла игру с Джеком, и через несколько минут принялась с криками носиться по дому.
Папа велел ей сесть на стул и успокоиться, но, усевшись, Лора разревелась и стала колотить пятками по стулу.
Папа отложил в сторону книгу и строго сказал:
— Поди сюда, Лора
Лора нехотя поплелась к папе. Она знала, что заслужила хорошую трепку. Но когда она подошла к нему, он грустно на нее поглядел, потом посадил к себе на колени, обнял одной рукой ее, а другой Мэри и сказал:
— Я расскажу вам о тех временах, когда ваш дедушка был маленьким.
Рассказ про дедушкины санки и про свинью
«Когда ваш дедушка был мальчиком, воскресенье начиналось не в воскресенье утром, а в субботу вечером. После заката солнца все работы и игры заканчивались.
Ужин проходил торжественно. После ужина дедушкин отец читал вслух главу из Библии, а все тихо и чинно сидели на своих стульях. Потом все опускались на колени, и отец читал длинную молитву. Когда он говорил «аминь», все вставали с колен, брали свечки и отправлялись спать. При этом не разрешалось ни играть, ни смеяться, ни разговаривать!
Завтрак в воскресенье утром ели холодным, потому что в воскресенье нельзя было ничего варить. После завтрака все надевали самую лучшую одежду и отправлялись в церковь. Шли туда пешком: ведь запрягать лошадей — это тоже работа, а работать в воскресенье запрещалось.
Идти надо было медленно и торжественно, глядя прямо перед собой. Шутить, смеяться, даже улыбаться запрещалось. Дедушка с двумя своими братьями шел впереди, а за ними их отец и мать.
В церкви дедушке и его братьям приходилось целых два часа подряд тихо сидеть на жесткой скамейке и слушать проповедь. Они не смели шевельнуться. Они не смели болтать ногами. Они не смели ни повернуть, ни поднять голову, чтобы заглянуть в окно, посмотреть на стены или на потолок церкви. Они должны были сидеть совершенно неподвижно, ни на секунду не сводя глаз с проповедника.
После церковной службы все медленно шли домой. По дороге разрешалось разговаривать, но только тихо, и ни в коем случае нельзя было ни смеяться, ни улыбаться. Дома ели холодный обед, который был сварен накануне. Потом весь день надо было сидеть рядком на скамейке и учить катехизис, пока с заходом солнца воскресенью не наступал конец.
Дедушкин дом стоял на склоне крутого холма Дорога с вершины холма к его подножью проходила мимо передней двери, и зимой лучше места, чтоб кататься с горки, было не придумать.
Как-то раз дедушка и его братья Джеймс и Джордж решили смастерить себе новые санки. Они работали над ними все свободное время. Это были лучшие из всех санок, какие им когда-либо удавалось сделать. Санки были такие длинные, что на них могли усесться друг за другом все три брата.
Мальчики хотели закончить санки к субботе, чтобы до вечера успеть на них покататься,— ведь в субботу днем им разрешалось два или три часа поиграть.
Но как раз на той неделе их отец рубил деревья в Больших Лесах. Он трудился не покладая рук и заставлял мальчиков ему помогать. Ранним утром еще при свете фонаря они помогали по хозяйству, а с восходом солнца работали в лесу. Там они трудились дотемна, потом снова помогали по хозяйству и сразу после ужина ложились спать, чтобы утром встать пораньше.
Поэтому у них совсем не оставалось времени для санок, и они смогли за них взяться только в субботу после обеда. Работали они очень быстро, но успели все доделать, только когда солнце уже зашло.
А после захода солнца прокатиться с горки было уже нельзя — ни единого разочка! Ведь уже началось воскресенье.
Поэтому мальчики убрали санки в сарай и стали ждать, когда воскресенье окончится.
На следующий день они все долгих два часа просидели в церкви, стараясь не болтать ногами и не сводить глаз с проповедника, но думали только про санки. Дома, сидя за обедом, они тоже не могли думать ни о чем другом. После обеда отец сел читать Библию, а ваш дедушка и его братья Джеймс и Джордж тихонько сидели на своей скамейке и учили катехизис, но все равно думали только про санки.
Из окна было видно, как ярко светит солнце и как искрится снег на дороге. Прекрасный день для катания с горки! Мальчики глядели в свой катехизис, думали про новые санки, и им казалось, что это воскресенье никогда не кончится.
Прошло очень много времени. Вдруг братья услышали храп. Взглянув на отца, они увидели, что он откинул голову на спинку стула и крепко спит.
Джеймс посмотрел на Джорджа, встал со скамейки и на цыпочках вышел в заднюю дверь. Джордж посмотрел на дедушку и тихонько пошел вслед за Джеймсом. Дедушка со страхом глянул на отца и тоже на цыпочках вышел из комнаты. Отец продолжал храпеть.
Мальчики взяли новые санки и молча поднялись вверх по холму. Они хотели скатиться всего один разок, а потом убрать санки на место и, прежде чем отец проснется, потихоньку сесть обратно на скамейку и взяться за катехизис.
Впереди уселся Джеймс, за ним Джордж, а дедушка — он ведь был самый маленький — сидел сзади. Санки покатились вниз — сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Они с бешеной скоростью летели вниз с крутого холма, но кричать мальчики не смели, потому что боялись разбудить отца.
