Шумный двор - Добряков Владимир Андреевич (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Глаза Марса загорелись.
— Представляете, какой это будет приемник! Совершенно уникальный! Исключительная портативность в нем будет сочетаться с необыкновенной избирательностью. Едешь в поезде или идешь по лесу, а он — в кармане. И весь мир можно слушать. Хочешь — Лондон, хочешь — Рим, Токио, Сан-Франциско или сигналы спутников и космических кораблей! Целая революция в радиотехнике!
Марс взглянул на ребят и засмеялся.
— Что телескопы вытаращили? Вот она, принципиальная схема… Сейчас покажу. — Он стал рыться в бумагах, грудой наваленных на столе. Найдя какой-то листок, вдруг улыбнулся, сказал: — Мое авторское свидетельство. Слышали о таком?
Меркурий отрицательно покачал головой.
— И я не слышал, — почтительно произнес Плутон.
— Всесоюзный комитет по рационализации и изобретательству выдал. За конструкцию автоматического тормозного устройства. Прислали нам тогда на завод станки. Хорошие станки, быстроходные. Но кое-какие недостатки были в них. Посидел я пару вечеров, сконструировал новое тормозное устройство к станку и послал в комитет по изобретательству. Одобрили, конечно. Вот прислали свидетельство. Видите, напечатано — В. В. Жомину. Виктору Васильевичу, значит. То есть мне… Но это все мелочь.
Марс небрежно засунул авторское свидетельство в груду бумаг и, посидев с минуту, словно что-то вспоминая, продолжал:
— То все пустяки… Я и с завода потому ушел, что хотел за какое-нибудь крупное изобретение засесть, чтобы не мешали, не дергали. А что диплома у меня нет — не беда. Иной специалист без диплома стоит больше, чем десяток с дипломами. Если у человека талант. Если он — самородок, Ньютон, Ломоносов! А диплом-то я десять раз получу! Вот соберем приемник, представим в Академию наук — тогда все увидят, на что мы способны!
Марс засмеялся, подмигнул Плутону и Меркурию, слушавших его с разинутыми ртами, и опять сел к столу. Задумался. Застучал пальцами по футляру логарифмической линейки.
— Мечты, мечты… Н-нда… А пока простой транзистор не за что купить. Плохо. Очень плохо. Начальник разведки, почему Кости не вижу?
Оробев от такой быстрой перемены в настроении руководителя, Плутон поспешно ответил:
— Мать его сказала: болен.
Встав из-за стола, Марс строго взглянул на Плутона.
— Когда выздоровеет, приведи его ко мне. А сами ищите новый объект.
Защитники
Лешка и Василек смотрели кинокомедию «Полосатый рейс». Задрав головы, сидели во втором ряду. От смеха у Василька болели скулы. Чего только не проделывали громадные рыжие тигры и проказница обезьяна! А когда буфетчик, выдававший себя за укротителя, прыгнул, спасаясь от тигров, в пустую клетку и заперся там, дрожа, как мышь, Василек едва не свалился со стула. Громко хохоча, он толкал локтем сидевшего рядом приятеля.
Лешка тоже смеялся. Картина ему нравилась.
По дороге домой Василек до того размахивал руками, вспоминая забавные места в картине, что на него оборачивались прохожие. «А помнишь, как обезьяна из шланга?.. А помнишь…»
Лешка шагал молча, засунув руки в карманы потертых штанов. Он взглянул на часы, висевшие возле троллейбусной остановки. Без десяти шесть. Скоро отец придет с работы…
— А помнишь, как буфетчик в клетку влетел? — все не мог успокоиться Василек. — Ну и рожа была потешная…
— Заткнись! — оборвал Лешка. — Потешная, потешная! Тебе-то смешно, а меня, может, отец уже поджидает…
Василек заморгал и взглянул на Лешку.
— Боишься?
Не обернувшись, Лешка долго молчал.
— Сбежать бы, что ли… — вздохнул он. — Надоело.
Василек испугался: а вдруг и в самом деле сбежит? Кому не надоедят побои и ругань! Но утешить Лешку Василек ничем не мог и потому нарочно заговорил о другом:
— Вот обожди, как примемся площадку строить! Ого! По плану будем строить. Я чертежную бумагу уже достал. Ватманская! Только бы в газете скорей напечатали.
Лешка ничего на это не сказал. Безразлично смотрел на людей, шагавших навстречу по тротуару, на проносившиеся машины и автобусы.
— Думаешь, не напечатают? — упрямо продолжал Василек. — Напечатают. Вот увидишь. И Саша уверен. Ведь коллективное письмо. Значит, должны помочь. Саша рассказывал…
— Что ты заладил — Саша, Саша! — рассердился Лешка. — Подумаешь, командир!
Обижаться на Лешку Василек не стал: он ведь понимал, почему Лешка сегодня сердитый.
— Леш, — тронув приятеля за руку, снова заговорил Василек, — а вдруг Марфа вовсе и не о стеклах говорила с твоим отцом.
Доброе сердце у Василька. Не мог видеть, когда рядом кто-то страдает. А тем более, когда страдает его лучший друг, с которым шесть лет просидел за одной партой. Василек совсем забыл, что утром доказывал другое. Утром он прибежал к Лешке домой и, закрыв дверь, чтобы не слышали ни его мать, ни сестренка, испуганно зашептал:
— Сейчас Марфа встретила твоего отца. Я из окна видел. Стала что-то говорить ему, а он нахмурился, потом как махнул рукой и кулаком кому-то погрозил. Наверняка жаловалась, как ты у нее стекло разбил.
Василек утром так говорил. А теперь придумал, будто Марфе совсем не обязательно было вспоминать о разбитом стекле. Ведь пять дней прошло. А что Лешкин отец кулаком погрозил, так это ему просто померещилось.
Лешке от жалости приятеля легче не стало.
— Ладно, не ной. Не в таких переплетах бывал…
Как только друзья вошли во двор, они увидели: около чахлых кустов акации происходит что-то интересное — сбились в кучу мальчишки, несколько девочек. Над всеми возвышалась стриженая Володькина голова.
— Что за собрание? — удивился Василек.
На скамейке, тесно окруженной любопытными, шло шахматное сражение. Напротив восьмиклассника Геры Демина, одетого в стильную с желтыми рыбами рубаху навыпуск, сидела Сашина сестра — круглолицая девочка с белыми бантиками. На груди ее сарафанчика был приколот голубой значок. Имя у девочки было очень странное — Пенка. Вообще-то ее настоящее имя Лена. Но так уж повелось, что и Саша, и мама, и отец, и младшие братишки звали ее Ленка-Пенка или просто Пенка.
Все стоявшие вокруг скамейки больше смотрели не на шахматную доску, а на эту новенькую в их дворе девочку. Вот это да — настоящий Ботвинник! Володьку-философа высадила, Гришку в пять минут разгромила, даже Сашу — родного брата — не пожалела. А теперь и Герка, похоже, идет ко дну. Точно: губу закусил, глаз от доски не отрывает, а рука то к слону тянется, то к пешке, то опять к слону.
Решился наконец: передвинул слона.
Пенка подумала чуточку, спокойно пересекла доску своим ферзём и сказала: «Шах». Гера попробовал загородиться конем, но тут вражеская ладья напала на его короля. Гера заметался в тесном кольце. Еще через ход он потерял коня.
— Дело в шляпе! — изрек Володька. — Поднимай, гроссмейстер, лапки кверху!
Гера Демин, считавший себя неплохим шахматистом, сильнее закусил губу. Он попытался вырваться из ловушки, даже пешку ради этого отдал. Но все было напрасно, через два хода Пенка виновато улыбнулась, будто ей было неприятно, что Гера проиграл, и с сожалением объявила:
— Мат.
Гера покраснел как рак.
— Вообще… Вообще да. — И он смешал на доске фигуры.
Ребята захлопали в ладоши. Так ему и надо: не будет нос задирать!
Лешка глазам не верил. Такая маленькая, беленькая, с косичками, и обыгрывает?
Пенка лукаво посмотрела на сконфуженного Геру.
— Может, еще хочешь сыграть?
Гера взглянул на свои позолоченные, с центральной секундной стрелкой часы.
— Нет, — заспешил он, — не могу. Дела. Но в следующий раз обязательно сыграем. Тогда уж возьму реванш. В этой партии я допустил тактический просчет. — Гера быстро встал со скамейки и, не оглядываясь, пошел со двора.
И опять все смеялись. До чего же любит воображать Герка! Страшный воображала стал, особенно после того, как отец купил «Волгу». Саша проводил Геру веселым взглядом.
— Итак, гроссмейстер удалился, желающих играть больше нет, — турнир объявляется закрытым.
