Хозяева старой пещеры - Браун Жанна Александровна (первая книга txt) 📗
— Трус?! Вот как дам сейчас, сразу узнаешь, кто трус!
Анна Семёновна обняла Юльку за плечи и повела в дом. В дверях она обернулась и быстро сказала:
— Чтобы дрова были наколоты… герой! — губы у неё дрогнули. Анна Семёновна быстро прикрыла лицо рукой и закрыла за собой дверь. Гошка так и не понял: засмеялась она или заплакала.
Несколько минут Гошка яростно колол дрова. Сама разболтала и сама же ещё обзывается… И что за несчастное утро сегодня выдалось? Рыбалка сорвалась, Ким пропал, и неизвестно куда… Вспомнив о Киме, Гошка вытер пот и присел на берёзовый чурбак. А что, если с ним беда? «Конечно, беда», — уже уверенно подумал Гошка, иначе Ким давно бы уже прибежал.
Гошка решительно всадил топор в чурбак и, крадучись, перелез через забор за домом.
5. Новый знакомый
А Ким в это время одиноко сидел на берегу реки, уткнув нос в согнутые колени. На душе у него было сумрачно и горько. Левая нога противно занемела от долгого сидения в неудобной позе, но он боялся даже пошевелиться. В том месте, где сомкнулись железные челюсти капкана, коричневая кожа на ноге покраснела и припухла.
Как всё по-дурацки вышло! Называется, отомстил…
На рассвете, приклепав к капканам замки и несколько раз проверив их, Ким прибежал к пещере, чтобы успеть поставить ловушки до ухода на рыбалку. Один капкан он поставил у самого входа в пещеру, а другой на тропинке. Притрусив капканы сверху песком и забросав сухой травой, Ким на минуту остановился полюбоваться своей работой.
Здорово получилось! То-то Гошка удивится. Ему бы никогда до этого не додуматься. Теперь можно будет и посмотреть, чья пещера!
А уходя, он случайно споткнулся о камень и…
Сколько времени он уже здесь сидит? Ким посмотрел из-под руки на солнце. Оно стояло довольно высоко. Близился полдень. Ким вздохнул. Гошка давно уже на озере. Сидит себе на берегу и ловит рыбу. Ему хорошо, а тут…
Внезапно за спиной Кима послышались лёгкие шаги. Ким хотел оглянуться, но остался сидеть неподвижно, в той же позе, чутко прислушиваясь к шагам за спиной. Хорошо, если это кто-нибудь из их села. А если приборовские?
— Здравствуй, — раздался над головой Кима весёлый мальчишеский голос.
— Привет, — Ким поднял глаза и увидел прямо перед собой незнакомого мальчишку с альбомом для рисования в руках. Незнакомец с интересом разглядывал Кима, чуть склонив набок голову в белой панаме.
«Откуда он взялся?» — удивлённо подумал Ким, в свою очередь презрительно глядя на тонкие белые ноги мальчишки в новых красных сандалиях.
Всех ребят совхоза Ким знал наперечёт. Даже из дальних бригад. И дачники к ним в село никогда до сих пор не приезжали. Очень далеко от Ленинграда. Почти всю ночь надо на поезде ехать да от станции километров десять на лошадях трястись. Удовольствие маленькое.
— Тебе больно?
Ким промолчал.
— А я знаю. Ты Прометей! — сказал незнакомец.
— А ты-то кто?! — Ким нахмурился. Если бы не капкан, он показал бы этому хлюпику, как насмехаться над генералом Неустрашимым. То, что этот мальчишка хлюпик, Ким понял сразу. Кто же из уважающих себя парней нацепит на голову девчоночью панаму?
— Ты не знаешь, кто такой Прометей? — в голосе «хлюпика» послышалось такое искреннее удивление, что Ким невольно смутился. И это ещё больше настроило его против незнакомца.
— У нас в совхозе такие не водятся, — пробурчал он. Ким не привык, чтобы его учили. Ну, взрослые — другое дело, а то такой же мальчишка, да ещё наряженный, как девчонка…
— Чего ты пристал, как смола? — взорвался Ким. — Звали тебя сюда? Нет? Так и проваливай, пока не получил!
Мальчик удивлённо пожал плечами. Потом спокойно положил альбом и присел рядом с Кимом на песок.
— Я пришел безоружным, как друг, а не как враг. Почему ты кричишь на меня? — спросил он.
— Хочу и кричу! Вот как дам сейчас — сразу узнаешь!
— Ты не можешь меня ударить, — невозмутимо сказал мальчик. — Когда Миклухо-Маклай пришел безоружным к папуасам, они не тронули его.
— Какой еще Маклуха?
— Не Маклуха, а Миклухо-Маклай. Знаменитый путешественник. Ты читал про него?
— А тебе какое дело? — не сдавался Ким. Он был совершенно сбит с толку открытым дружелюбием «хлюпика». — Приехал сюда насмехаться?
— Нет. Я приехал с бабушкой поправляться. Я зимой болел двухсторонней крупозной пневмонией.
Ким был поражён. Он не понял ни слова и именно поэтому почувствовал к незнакомцу невольное уважение. Много ли найдётся в совхозе ребят, которым удалось перенести болезнь с таким мудрёным названием? Да ни одного! А «хлюпик» говорит об этом спокойно, словно у него был насморк.
— Мы к бабушкиной кузине приехали в гости, — продолжал мальчик.
— К какой Зине? — не понял Ким.
— Не к Зине, а к кузине. Так двоюродная сестра называется.
Ким уже с нескрываемым удивлением смотрел на незнакомца. У его матери много всяких сестёр: и двоюродных, и троюродных, но среди них нет ни одной кузины…
— А про Прометея ты правда не знаешь? Он был герой. Он отнял у богов огонь и принёс его людям, а боги за это приковали его к скале. Если хочешь, я тебе дам почитать «Двенадцать подвигов Геракла». Мы с бабушкой её часто вслух читаем.
Сравнение с героем очень понравилось Киму. Он смутился. Среди мальчишек совхоза было не принято вот так просто, в глаза, говорить человеку приятные слова. Другое дело — ругать. Стараясь скрыть замешательство, Ким насмешливо сказал:
— Враки. Богов нет.
— Верно, — к огорчению Кима, охотно согласился мальчик. — Это легенда. А тебя кто приковал?
— Никто. Сам поставил. Стал уходить, споткнулся и попал.
— Сам поставил? А на кого? Разве здесь водятся какие-нибудь звери?
— Это не на зверей, — сказал Ким, чувствуя какую-то странную неловкость от этого разговора, и вдруг снова рассердился: — Ну чего ты пристал? Помог бы лучше освободиться…
— А как?
— Замок надо отомкнуть…
— А где ключ?
— Где, где… Был бы ключ, было бы о чём разговаривать! Дома он, на гвоздике за шкафом висит.
— Как же быть? Тебе очень больно? — обеспокоенно спросил мальчик.
— А ты думал? — гордо сказал Ким, радуясь, что хоть в чём-то оказался сильнее этого чудного мальчишки. — Это тебе не пневмония. Сам бы попробовал, давно бы мамочку позвал.
— Послушай, а если я схожу к тебе домой и возьму ключ? — сказал мальчик, не обращая внимания на злые слова Кима.
— Не пойдёт, — Ким отрицательно мотнул головой. — Не хватало ещё, чтобы мать узнала. Она сегодня с утра дома — готовится к собранию.
— Боишься матери?
— Нет, не боюсь. Просто она всегда здорово переживает, когда со мной что-нибудь случается.
— Да-а-а, — протянул раздумчиво мальчик, — положение хуже губернаторского, как говорит бабушка. — Внезапно он оживился и вскочил на ноги. — Эврика! Ты этот замок где взял?
— Мать в сельпо купила для веранды, — удивлённо глядя на оживлённое лицо мальчишки, сказал Ким.
— И нам Лидия Ивановна такой же оставила для чулана, — обрадованно сказал мальчик и начал быстро взбираться вверх по холму. — Ты только подожди, я сейчас! — крикнул он.
Подожди… как будто Ким мог куда-нибудь уйти без его помощи! Смешной какой!.. Интересно, что у него в альбоме нарисовано? Надо будет обязательно взять эту книгу, про подвиги Геракла. Подвиги — это, конечно, про войну, а больше всего на свете Ким любил военные книги. Раз, раз, шашки к бою! Ур-ра! Впереди всех, на лихом коне!
— Есть! — мальчишка кубарем скатился с холма и отомкнул замок капкана. — Ура! Назло всем богам мы освободили Прометея! — радостно закричал он и спохватился: — Подожди, подожди, я помогу.
Подхватив Кима под мышки, он протащил его к воде. Ким присел на берег и опустил ногу в воду. Прохладная вода мягко, словно губами, прильнула к больному месту, сняла боль. Ким облегчённо вздохнул.
— Что? Помогло?
Ким молча кивнул головой и лёг на спину, подложив под голову руки. Хорошо было лежать просто так, молча, и смотреть, как плывут высоко в небе облака. Пушистые белые шапки, разбросанные кучками по небу. Мальчик проследил за взглядом Кима.
