Обыкновенный мамонт - Миксон Илья Львович (электронная книга .TXT) 📗
— Товарищ посредник, разрешите обратиться к сержанту Куликову.
— Обращайтесь, — сказал майор.
— Товарищ сержант, — голос Павлова сделался виноватым, — сбежали они. Самовольно.
Радист метнул на мальчишек взгляд, полный возмущения.
— Потом разберёмся, — коротко сказал Куликов, и это «потом» не предвещало ничего хорошего.
— Помощнички ваши хоть не голодны? — спросил, успокоившись, майор.
— Никак нет! — отчеканил Серёжка, дрожа от холода.
— Взять у пленных куртки, — приказал сержант Куликов.
— А ну сымай! — потребовал Хмельнюк. — Будем мы ещё со всякими «синими» панькаться. И побыстрее, будьте так ласковы.
Майор-посредник подсел к радиостанции:
— Я — шестой. Докладываю. Найдены двое ребят. Заблудились. Отправляю с пленными к развилке, квадрат восемь. Высылайте машину.
Серёжка прижался к сержанту Куликову. Губы надулись и задрожали. Лёвка тоже воспротивился:
— Мы не хотим!
— Надо, друзья, — мягко сказал Куликов. Он уже пересердился.
Мальчишки вздохнули и подчинились. А куда денешься? Некуда.
ПОД КОНВОЕМ
Сержант Куликов назначил конвоиром Хмельнюка. Тот мгновенно сообразил: радости от этого мало.
— Товарищ майор, — обратился он к посреднику, — может, нам и одного «языка» хватит? Может, двоих «убитыми» засчитаете?
— Не имеет значения, — равнодушно сказал майор. — Всё равно троих конвоировать.
Всё равно, да не для всех. Едва прошли голец и вступили в лес, Хмельнюк приказал: «Стой!» Он вытер пот со лба и оценивающе оглядел пленников. Хлопцы, как на подбор, — рослые, плечистые.
— Не имеет значения, — пробормотал под нос Хмельнюк и ткнул пальцем в левофлангового.
— Будьте так ласковы, ты того, убитый.
Хмельнюк навьючил его трофейным оружием, хлопнул по плечу и бодро напутствовал:
— Хлопец здоровый, дотащишь!
«Убитый» возмутился:
— Почему именно я? И где логика? Ежели я мёртвый, то…
— Цыц! — грубо оборвал Хмельнюк. — Если ты мёртвый, то по логике и молчать должен.
В наказание Хмельнюк передал «убитому» и свой вещевой мешок.
— А вы, голубчики, — сказал он живым, — берите наших геройских пацанов на плечи и, будьте так ласковы, несите до развилки, квадрат восемь.
Распределив таким образом груз и обязанности, Хмельнюк налегке, с одним автоматом на груди, повёл свой караван дальше.
В квадрате восемь машины не оказалось. Не подошла ещё. Это никого не огорчило. Солдаты разлеглись на траве, дружно закурили. Серёжка с Лёвкой тоже не очень торопились домой. Кому охота с военных манёвров уходить!
Спустя минут двадцать появился шофёр, потный и пыльный.
— Мост через реку не готов, машиной не проехать. Переправился на лодке и топал два километра пешком.
— «Два километра»! — Хмельнюк усмехнулся и смерил шофёра брезгливым взглядом. — Избалованный народ — шофёры. Испорченный механизацией! А как же наша пехота от Сталинграда до Берлина шла? И не так себе, а с боями!
Шофёр смутился и начал оправдываться, но Хмельнюк подал команду, и все двинулись по дороге к реке.
Реки ещё не было видно, а лес уже гудел и звенел от стука топоров, шума моторов, ударов кувалд.
— Они что — деревянный мостят? — спросил шофёра Хмельнюк.
— В том-то и суть! Наши понтон наводить стали, а тут гражданское население с прошением. «Поставьте капитальный, солдатики! Третий год район молим. Сулят, а не делают. Мы и лес заготовили, и скобы отковали, гвоздей запасли, а мастеров нету!» Командование и уступило. Отчего людям не помочь!
«Эх, устроить бы и под нашим селом манёвры! — подумал Хмельнюк. — Мост через реку давно подновить не мешает. Едешь, бывало, так доски под колёсами, что твои клавиши на пианино».
Народу у реки — как на фронтовой переправе. Офицеры, солдаты, местные жители — мужчины, женщины, парни, девушки. И не разберёшь, кто кому помогает: сапёры населению или население сапёрам. Работают все дружно, горячо.
Лёвка прикрыл глаза и медленно потянул носом. Серёжка тоже понюхал. Пахло свежими стружками и горьковатым маслом.
Запах масла шёл от танков. Их было четыре, по два на каждом берегу. Танки держали тросы канатной дороги. По тросам бегали подвесные тележки с досками, мотками проволоки, крепёжными деталями.
Тросы провисали под тяжестью, тележки раскачивались, ролики пугливо повизгивали.
— Может, по воздушной трассе прокатимся? — наивным голосом предложил Хмельнюк.
— Лучше на самом танке, — поспешно высказался Лёвка.
Солдаты засмеялись. Серёжка ничего смешного не нашёл в словах Лёвки. Конечно, лучше на танке, чем на этих неустойчивых тележечках. Вообще здорово прокатиться на настоящем танке.
— А что, это идея! — похвалил Хмельнюк и погладил Лёвку по волосам. — Голова! Только подвеску смотать им придётся.
И тут, как по волшебному велению, по Хмельнюка хотению начальник сапёров распорядился демонтировать канатную дорогу. Строительство моста подошло к концу. Осталось нарастить последний пролёт и укрепить перила.
— Им на это час надо, не меньше, — вздохнув, сказал шофёр и затосковал. — За это время кухня как пить дать уйдёт…
— Стой! — закричал Хмельнюк и сорвался с места.
Танк, освободившись от троса, удовлетворённо зафыркал, попятился немного и стал. Танкисты занялись какими-то таинственными приготовлениями. Над башней выдвинулась высокая труба, похожая на громадный перископ.
— Товарищ лейтенант, разрешите обратиться! Рядовой Хмельнюк!
Хмельнюк лихо прищёлкнул каблуками и вскинул руку к пилотке.
Командир, одетый в такой же комбинезон и в ребристый шлем, как и остальные танкисты, молча кивнул.
— Разрешите с вами, товарищ лейтенант! Десантом. — Встретив удивлённый взгляд, Хмельнюк торопливо добавил: — Приказано срочно доставить пленных и пацанов заблудившихся. Лично к командующему!
О командующем Хмельнюк приврал. Для большей убедительности.
— Десантом? — удивился командир танка и, нагнувшись, спросил: — А плавать умеете?
— Зачем нам плавать, товарищ лейтенант? Мы ж десантом, на броне, товарищ лейтенант.
Из переднего люка высунулся по плечи механик-водитель.
— Это тебе не амфибия, солдат! — весело крикнул он Хмельнюку. — Мы — подводники. Понял?
Хмельнюк не всё понял.
— Пацанов хотя бы, товарищ лейтенант! — взмолился Хмельнюк и позвал: — Серёжка! Лёвка! Ко мне, живо!
Мальчишки мигом подбежали к танку.
— Вот они самые и есть, товарищ лейтенант, — представил своих подопечных Хмельнюк. — Между прочим, имеют личные боевые заслуги.
— Ишь ты, — прищурившись, сказал лейтенант, разглядывая сверху мальчишек.
— Ладненько… — Он исчез в танке, поговорил с кем-то по радио и опять вынырнул из люка. — Сейчас перевезём.
Их перевезли. На плавающем автомобиле. Обидно, конечно: перебраться на амфибии — не диво, а вот по дну речку форсировать да ещё в танке — об этом только мечтать можно!..
— Давай, давай, пехота, если есть охота! — заторопил шофёр. — И так опаздываем. Уйдёт кухня, как пить дать уйдёт!
Какой солдат кухню упустит? Нет такого солдата.
— Курс на полковую кухню! — скомандовал Хмельнюк, будто приказывал атаковать высоту 101,5.
Через полчаса машина остановилась в густом кедраче, поблизости от походной кухни. Крышка была поднята, как танковый люк. Солдат в синем халате, перегнувшись над краем люка, чистил котёл.
Шофёр протяжно свистнул и приуныл. Хмельнюк пошёл искать повара. Он спал под деревом.
— Разрешите обратиться! — гаркнул Хмельнюк. От такого крика и мёртвый пробудится.
— Носит вас где попало, расходу не напасёшься, — сонно морщась, проворчал повар.
— Так, Василий же Степанович, — почтительно объяснил Хмельнюк, — мы ж выполняем боевое задание. И опять же, будьте так ласковы, с пацанами задержались.
— С какими ещё пацанами? — мрачно переспросил Василий Степанович и уселся.
— Хлопцы! — зычно позвал Хмельнюк.
