...И белые тени в лесу - Грипе Мария (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
Раньше я старалась никому не мешать. Я предоставляла другим находить меня, если они хотели со мной пообщаться. Они были заняты своими романтическими переживаниями, к которым я отношения не имела, и мне не хотелось быть пятой спицей в колеснице. Но теперь меня перестало это волновать, я то и дело без приглашения вмешивалась в их жизнь. Ничего хорошего это не принесло.
Они смотрели на меня удивленно, а Каролина напрямую спросила:
– Почему ты такая взвинченная? Что-нибудь произошло?
В конце концов я и сама заметила, что веду себя как-то неестественно. Я находилась здесь, но в то же время душа моя была где-то далеко.
Я все время пыталась прогнать свои собственные мысли, и наконец от меня осталась одна пустая оболочка. Другие тоже это почувствовали. Арильд и Розильда пытались до меня достучаться. И Каролина хотела со мной поговорить. Но дело действительно было не в них. У меня появилось такое чувство, что нам больше нечего друг другу сказать. Все наши разговоры заходили в тупик. И ни с того ни с сего наступала мучительная пауза.
Я больше не могла говорить с ними как обычно. Я старалась, но сама слышала, как фальшиво это звучит.
Так продолжалось несколько дней, но потом от моей неожиданной общительности и следа не осталось, я никого не хотела видеть. Я по-прежнему пыталась выкинуть из головы все серьезные мысли, но вместо этого все глубже уходила в себя, меня мучила собственная неполноценность, ничто меня по-настоящему не радовало, я ко всему оставалась равнодушной. Все, что было вокруг, постепенно куда-то удалялось. Ничего интересного и важного для меня не осталось.
Как ни грустно мне было в этом признаться, но когда я пребывала в таком состоянии духа, во мне никто больше не нуждался.
В один прекрасный день, когда я была в парке, на скамью рядом со мной села Амалия. Она была единственным человеком, с которым я все еще могла почувствовать себя самой собой. Она немного посидела молча, а потом спросила, о чем я задумалась.
Я сидела, уставившись на отцветший куст ложного жасмина, на котором белели несколько сиротливых цветков. Куст был такой густой, что ветки, растущие снаружи, образовывали кружевную зеленую сетку, обволакивавшую темную сердцевину куста. Солнце, поблескивавшее на лепестках, никогда не проникало внутрь.
Я показала на куст. Амалия кивнула.
– Он хранит свою тень, – тихо сказала она. – Так же как и люди, живущие в Замке Роз. Так же как вы, насколько я понимаю. Ведь вы что-то держите в себе?
Она взяла мою руку в свою, и мы посидели молча.
– Мне кажется, я больше не могу здесь оставаться, – сказала я.
Я удивилась своим словам. Ни о чем таком я раньше не думала, они сами вырвались из меня. Я ведь действительно хотела остаться.
Амалия снова кивнула.
– Вы сами знаете, как будет лучше, – ответила она. Когда мы разошлись, я стала искать Акселя Торсона. Я пока еще точно не знала, что скажу ему, но на душе у меня стало удивительно спокойно и ясно. Амалия была права – я носила тяжелую ношу, внутри у меня была темнота, и теперь я должна от нее освободиться.
Я нашла Акселя возле речки, неподалеку от его дома.
Было воскресенье, у Веры выдалось несколько свободных часов посреди дня. Так что она сидела дома, и пойти туда мы не могли. На берегу стояла лодка, и Аксель предложил прокатиться. Хорошее начало, подумала я.
Аксель подтолкнул лодку к воде и протянул мне руку. Последние дни я много бездельничала и поэтому хотела размять мышцы. Я сказала Акселю, что хочу погрести.
Аксель ничего против не имел. Я сделала несколько сильных взмахов веслами, чтобы лодка отчалила от берега, а затем стала грести равномерно. Кругом было спокойно и тихо. Время от времени я подбирала весла и опиралась на них, пытаясь собраться с мыслями.
Аксель сидел впереди и смотрел на свою трубку. Он устроился поудобнее – откинувшись немного в сторону, он поставил ногу на бортик и уперся локтем в колено. Глядя на него можно было подумать, что никакие мировые катаклизмы не способны нарушить его спокойствия. Сегодня у него свободный день, он забыл о проблемах, и мысли его гуляют сами по себе.
По крайней мере так выглядело со стороны. Догадаться о том, каково ему было на самом деле, – задача непосильная. Когда я пришла, он нисколько не удивился – собственно, как и в прошлый раз, но теперь у меня было такое чувство, что он меня ждал.
Некоторое время мы плыли в полной тишине, затем Аксель сказал:
– Значит, вы уже все обдумали?
– Не то что бы все, да и не особенно много…
– А вот я много думал.
– Я понимаю.
– Верю, верю, если я в вас не ошибся, это действительно так.
Я промолчала, Аксель задумчиво потушил трубку.
– А может быть, нам вместе попытаться…
Он прервал себя на полуслове и посмотрел на воду. Я направила лодку в сторону противоположного берега и отпустила весла.
Аксель медленно повернулся ко мне.
– Да-а… Ну и на чем же мы порешим? Что скажете?
– Не знаю. Я уже все сказала.
– Правда? И это все?
– То есть это все, что мне известно.
– И все же это меньше, чем вам хотелось бы знать?
– Может, и так.
– А что еще, например?
Я медленно окунула весла и тут же подняла их, глядя на блестящие капли, стекавшие в воду. Лодка плавно скользила по реке. Стоял прекрасный тихий день. Весла податливо рассекали речную гладь. Вода была гладкой и ясной, как зеркало.
– А здесь сильное течение?
– Нет, не очень. А что?
– Да так… Я просто подумала… Если течение не такое уж сильное, то, по-моему, очень странно, что за такое короткое время тело Лидии могло уплыть неизвестно куда, так что его потом не нашли. Ведь поиски начали немедленно.
– Да, это и вправду странно.
– А никто тогда этому не удивился?
– Не знаю, не знаю, я об этом ничего не слышал. Но вы совершенно правы.
Голос звучал абсолютно спокойно. В нем не было ни тени удивления или недоверия. Аксель попросил меня продолжать. Но смотрел он куда-то в сторону – может быть, чтобы не мешать мне. Я стала грести, обдумывая, что скажу дальше. И вдруг произошло нечто странное.
Я почувствовала, что все эти мысли уже давно сидят у меня в голове и только ждут, когда я облеку их в слова. Я даже не удивилась, настолько они были мне знакомы, хотя сама я об этом не знала.
Слова просились наружу, я говорила не спеша, мысли мои были отчетливыми и ясными.
– Но ведь никто не знает о том, что на самом деле случилось тогда у реки, пока эта камеристка Эмма со своим женихом бегали в замок за помощью. Может быть, течение здесь ни при чем.
– Как это так?
– Может быть, тело вовсе не потонуло.
– Как это?
– Ведь кто-нибудь мог вытащить Лидию из реки. Прошло столько времени, прежде чем подоспела подмога. Пока их не было, могло произойти все что угодно, правда ведь?
Я попыталась заглянуть ему в глаза. Аксель кивнул, но ответил, не глядя на меня:
– И такой вариант имеет право на существование. Но есть ли смысл в этих догадках? Ведь так или иначе Лидия исчезла, и теперь уж какая разница – в воде или на суше. Теперь ее с нами нет.
– Если она мертва, то, разумеется, нет никакого смысла гадать.
– Что вы имеете в виду?
– Как выглядят глаза у утопленников?
Аксель молчал.
– Ведь камеристка сказала, что у Лидии были потухшие глаза. Это всего лишь ее личное впечатление. Но когда человек без сознания, взгляд у него тоже может быть потухшим. Тем более что Эмма была перепугана не на жизнь, а на смерть. Она могла преувеличивать. Возможно такое?
– Возможно.
– Но в конце концов, ведь единственными, кто видел, что Лидия лежит в воде, были Эмма с женихом. Правда?
– Насколько мне известно, да. Во всяком случае, так говорили.
– А может, все было немного не так?
– Может быть.
– Значит, ее мог видеть кто-то еще?
– Думаю, да.
– А ведь каждый здравомыслящий человек, увидев женщину, лежащую в воде, первым делом вытащит ее на сушу и попробует понять, в каком она состоянии. Надо же проверить, жива она или нет?
