Под солнцем любви (сборник) - Мазаева Ирина (читать книги TXT) 📗
Как же можно было не держаться за гриву, когда далеко внизу под копытами мелькала земля с камушками, упасть, удариться об которую наверняка было бы очень больно?
Марля изо всех сил пыталась понять, как это — «входить в ритм движения лошади» и что значит «работать поясницей», но пока все, что у нее получалось — это только хлопать попой по седлу и вцепляться в гриву. Хорошо хоть тренер не требовал от нее рысить все положенные пятнадцать минут вместе со всеми, а когда она уже начинала в изнеможении сползать с седла, замечал это и кричал:
— Загадка! Шагом! Выйти из смены.
После второй рыси и пяти минут шага «давали галоп», но этого Марля уже не видела: Андрей отсылал ее на конюшню. Но Марле и этого было достаточно, как говорится, и за глаза, и за уши: вечерами у нее мучительно ныло все тело, а ноги ни за что не хотели распрямляться.
Надя же прямо сказала ей, что не понимает и не разделяет ее радость от верховой езды и что это просто глупо — в жару трястись в седле, когда можно купаться, ходить в посадки за абрикосами и гулять с мальчиками.
После чего к бабе Аглае неожиданно заявилась Надина мама и силком утащила дочь на пару дней в Армавир, потому как они с папой затеяли ремонт в дочкиной комнате и та непременно должна была при этом присутствовать и помогать. Злой Наде ничего не оставалось, как покорно отправиться на некоторое время домой. И Марля осталась наедине с бабой Аглаей. По утрам кормила кур и порося, полола грядки, днем ездила верхом, а вечером ходила к первому номеру встречать табун.
— Без меня со студентами не гуляй! — на прощанье заявила Надя.
— Не буду, — послушно пообещала Марля.
Во-первых, она была уверена, что никто ее гулять и не позовет, а сама она ни за что не решится пойти в табун или к общежитию, где за столом под абрикосом Петька с Федькой с местными пьют наливку. Во-вторых, потому что она приняла как факт, что Федьке она не нравится и все ее надежды и мечты останутся до конца лета только надеждами и мечтами и больше ничем. Ей, конечно, было грустно и больно, но новое занятие — верховая езда — захватило ее так сильно, что она думала теперь исключительно об этом. Разве что вечером, встречая табун, нет-нет да и кидала взгляды на Федьку, сноровисто собиравшего лошадей к конюшне, да вздыхала тайком.
А потом и вовсе к ней подошел бригадир Каскин:
— Шо валяешься у сене? Держи! — и подал ей разводку. — Лови вон ту, с белой проточиной во всю морду. Это Грация. И тащи ее в ейный денник.
Марля послушно взяла веревку, осторожно протолкалась среди кобыл, поймала Грацию и тихонько повела за собой.
Пара дней, обещанных Надиной мамой, растянулись на неделю. Но и неделя прошла, и Надя вернулась.
— Ну что, ну как? — засыпали подружки друг друга вопросами, закрывшись в своей комнате.
— А я три дня с Вовкой Лебедько гуляла. Он из моей школы, из 11 «Б». Крутой. У него предки при деньгах. Так он меня в кафе водил. Клево посидели! Только он с предками на море уехал. Договорились осенью созвониться.
— У меня стала получаться учебная рысь! Я подружилась с Загадкой. Она самая лучшая лошадь на свете!
— А студентов-то видела? Гуляла с ними без меня?
— Не-а.
— Ну и дура. Из-за меня, что ли? Потому что я тебе запретила? — удивилась Надя.
— Не… Просто… Не знаю, как-то у меня другие дела были… — пожала плечами Марля.
— Оссьпидя, какие дела? Парни — это самое главное. Сначала — они, все остальное — потом.
— Знаешь, я тут подумала… Вот ты говоришь: надо найти парня, надо поцеловаться… А я хочу не просто найти парня, я хочу влюбиться, — призналась Марля.
— Так ты же сама сказала, что ты влюбилась в Федьку! Или нет?
— Я не знаю… Я не знаю, правда. Он мне нравится. Он… красивый. И верхом хорошо ездит.
— Ну так и все, и дело в шляпе. И вперед с песнями. — Надя ободряюще хлопнула подругу по плечу.
Марля задумалась, а потом спросила:
— Надя, а вот как ты понимаешь, что влюбилась? Как понять, что это любовь?
— Оссьпидя! Это же все знают! Ну как, как? Ты начинаешь про него думать. Когда ты его видишь, у тебя сердце в пятки уходит. Когда он рядом с тобой — ты волнуешься. Без него — страдаешь. У тебя вообще много сильных эмоций. В любви что главное? Сильные эмоции! Если тебя плющит и таращит — это любовь. Вот и все.
Марля снова озадачилась. Думала ли она о Федьке? Думала. Конечно, думала! Думала, что, наверное, интересно учиться в Москве, особенно если ты учишься в том вузе, который сам выбрал, интересно связать свою жизнь с лошадьми, когда их так любишь. Думала, что, наверное, интересно работать табунщиком — скакать за табуном по полям, отгонять лошадей от кукурузы, а потом лежать в траве и болтать о чем-нибудь с другом.
Когда Марля видела Федьку, пригоняющего табун на закате, сердце ее екало и душа уходила в пятки. Потому что это было такое красивое действо, и она его наблюдала, а Федька был частью его. И ей хотелось смотреть и смотреть на него, наблюдать за его работой, за тем, как он ловко держится в седле, как умело не дает кобылам отбиться и уйти к другим конюшням.
Ей очень хотелось поговорить с ним. Спросить, а почему он любит лошадей. Как он это понял? В каком возрасте? Рассказать ему, что теперь и она стала учиться ездить верхом. Рассказать, что у нее уже стала получаться учебная рысь и тренер обещал ей на днях разрешить попробовать скакать галопом.
А иногда Марля представляла, как они едут куда-нибудь верхом по полям. Рядом, стремя в стремя. И солнце садится — небо розовое, оранжевое у самого горизонта, и сзади за ними по траве стелются длинные тени. И наверное, они даже будут молчать. А потом она остановит своего коня, а он подъедет к ней, наклонится совсем близко и поцелует…
— Оссьпидя! Что у тебя за мечты? — удивилась Надя, когда Марля поделилась с ней своими размышлениями. — Что ты к лошадям пристала? О лошадях говорить скучно. Мне вообще эти лошади осточертели уже. Здесь, что ни парень, обязательно о лошадях говорит. Кошмар какой-то! Какая разница, как давно Федька лошадей любит? Надо с ним о другом говорить. Я вот у Петьки все расспросила: какие девушки ему нравятся, встречался ли он с кем-нибудь уже. Вот это тема. И вообще, мне кажется, ты загружаешься какой-то ерундой. Петька вернется в свой Краснодар, а Федька в свою Москву учиться. А пока они здесь, — мы просто должны хорошо с ними развлечься. Чтобы не было мучительно больно за бесцельно проведенное лето. А тебе еще и опыт нужен. Ты ведь никогда ни с кем не встречалась и не целовалась. Так что смотри на вещи проще.
Марля хотела было ответить, но в комнату постучалась баба Аглая и позвала подружек обедать.
— Ну что, пойдем искать наших парней? — весело предложила Надя после обеда.
— Я… Ты ведь знаешь, мне нужно бежать на конюшню. У нас в три тренировка… — напомнила Марля.
— Оссьпидя! Какая тренировка? Я приехала! И мы пойдем, найдем наших студентов и хорошенечко оторвемся с ними!
— Я не могу. Мне надо на конюшню. Давай потом?
— Что?! А я что буду делать? Ждать, пока ты на лошадке покатаешься? — возмутилась Надя.
Но тут Марля, даже больше к собственному удивлению, решительно стала собираться на конюшню. До этого она всегда со всеми соглашалась, всегда позволяла другим решать за себя, что и как делать, но тут вдруг решила не отступать. Представить себе, что она пропустит тренировку, не увидит свою Загадку, не попробует поскакать галопом, она не могла. И как бы Надя ее ни уговаривала, ни настаивала, ни корила и ни винила ее, Марля все равно пошла «на спорт».
И только после занятия, переодевшись, она примирительно сказала:
— Надя, я готова. Андрей сказал, что они сегодня пасут. Пойдем в табун. Если хочешь…
— Я с тобой не разговариваю. Ты меня бросила, — обиженно отвернулась Надя.
Но дулась она недолго. В конце концов ведь очень сильно хотелось встретиться с Петькой.
– Ладно, я тебя прощаю, – милостиво простила она Марлю, и обе пошли в поля искать табун.
