Самый младший - Карпенко Галина Владимировна (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
— Это великая комбинация! — объяснил Геннадий. — И вот её организатор — Михаил Тимохин!
Все засмеялись.
А Миша краснел и просил Генку замолчать, но Геннадий не унимался:
— Мишка, не скрывай своего таланта — ты же у нас механик.
— При чём здесь механик! — Миша начинал сердиться. — Валенки могли стоять целую вечность как музейная редкость, а они пригодились. Какая же это комбинация?
Тётя Маша заступилась за Мишу:
— Вся история правильная, без всякой хитрости.
А Миша, конфузясь, продолжал объяснять:
— Старик дежурит в холодном помещении, у него ревматизм.
— Понятно, понятно! За здоровье великого комбинатора! — закричал Генка.
Все стали чокаться. Алёша чокался рюмкой, в которой был сладкий чай.
За столом стало шумно, и даже Фёдор Александрович стал улыбаться.
Тут Степан Егорович вдруг постучал ножом, оглядел всех и начал говорить басом:
Запела и тётя Маша:
Подхватил и Генка:
И тогда запели все:
Не пел только Фёдор Александрович. Он смотрел на фотографию человека, которого запомнил на всю жизнь.
Несомненно, это был он. Фёдор Александрович не может не узнать его. Но он не может сказать о нём ни одного слова ни его сыну, ни его жене.
— Вы, может, встречались? — спросила Алёшина мама.
— Нет, нет, — поспешно ответил Петров.
— Вы так смотрели… — Ольга Андреевна поглядела на него с надеждой.
— Нет, не встречался, — повторил Петров и добавил с трудом: — Он просто немного похож на одного моего товарища.
— Это бывает, — сказала Ольга Андреевна.
— Люди похожие встречаются часто, тем более он в форме.
Ольга Андреевна сняла со стены фотографию. На ней, в военной гимнастёрке, светловолосый, ещё совсем молодой человек.
Фотография военного человека пошла по кругу. Её передавали из рук в руки соседи, которые собрались за столом в честь рождения его сына.
Плохо, когда человек болеет…
Иногда после хороших дней наступают плохие. У Алёши так и получилось. Он ходил на каток без свитера — это раз. Ел снег — это два, и теперь лежит уже пятый день. В школу не ходит, к Гуркиным не поехал и самое главное — не бывает на чердаке.
Он слышит над головой Макаровы шаги. Вчера на чердаке был Степан Егорович, и они вместе с Макаром гоняли голубиную стайку. А Алёша даже не мог смотреть в окно — дома была мама. Пришлось лежать в постели. Разве она разрешила бы встать! Обидно!
По-настоящему болеть плохо: и голова болит, и глотать больно, и надо терпеть всякое лечение. Лекарство ещё ничего, его проглотишь, и кончено, а вот горчичники — это гораздо хуже.
Когда Настя Тимохина вошла к ним в комнату, Алёша натянул на голову одеяло и отвернулся к стенке. Настя налила в тарелку тёплой воды и разорвала пакет с горчичниками.
— Ну-ка! — сказала она. — Поставим сначала на спину, под лопаточки.
Алёша засопел.
— Не спишь, знаю! — сказала Настя. — Давай скоренько, а то мне на дежурство идти. Открывай глаза, не притворяйся!
Алёша молчал. Настя потянула одеяло.
— Эх, ты! — сказала она. — Неженка!
— Я не неженка, я что хочешь могу вытерпеть, — сказал Алёша.
— Ну вот и увидим, сколько у тебя терпения, настоящий ты мальчишка или похвальбун?
Алёша не успел даже ахнуть, как Настя прилепила ему на спину сразу два горчичника.
— Лежи десять минут, — сказала она, — потом поставим ещё один горчичник, на грудку. Ты расскажи мне что-нибудь, а я послушаю.
Терпеть десять минут, как будут жечь горчичники, да ещё что-нибудь рассказывать, — на это способен не каждый человек.
— Что рассказывать? — спросил Алёша жалобным голосом.
— Про что хочешь, — сказала Настя. — Мы с тобой редко видимся. Когда ты здоров, я тебя и не вижу.
Настя села рядом на стул и стала скатывать бинт. У Алёши стреляло в ухе, ему надо ещё поставить спиртовой компресс.
Настя была в белом халате, только без косынки. Волосы заплетены и уложены кокошником.
«Как у артистки», — подумал Алёша. К ним в школу приезжала артистка, и у неё была такая причёска.
— Что же ты молчишь? — сказала Настя.
Алёше не хотелось рассказывать, но, чтобы Настя не обиделась, он сказал:
— Я тебе расскажу про одну книжку.
— Про какую же?
Перед глазами Алёши замелькали книжки, и он стал выбирать: «Дети капитана Гранта» долго рассказывать, «Каштанку» она, наверное, знает, «Как Братец Кролик победил Льва». Вот!
— Про Братца Кролика и Слона будешь слушать?
— Пожалуйста, — сказала Настя и, положив скатанный бинт в карман, принялась за другой.
Алёша начал рассказывать сказку. Настя слушала внимательно. Сказка была про то, как жил на свете храбрый Братец Кролик — такой хитрый, что даже ни чуточки не боялся большого Слона и вызвал его на бой. Кролик уже начал договариваться со Слоном, когда они завтра встретятся, чтобы сразиться, но Алёша вдруг почувствовал, что мышки, которых Братец Кролик держал в кармане, стали скрести его по спине.
Он поёжился и замолчал.
— Дальше, дальше! — стала просить Настя. — Что же дальше-то будет?
Алёша терпел и рассказывал дальше.
— Вот уже все собрались и удивляются — неужели Кролик победит Слона? Он же маленький.
— А Слон-то, Слон, — сказала Настя, — он небось как топнет!
— Топнет! — засмеялся Алёша. — Ничего он не топнет, он же испугается! Слушай! Слон от страха прыгал, вставал на голову, а Братец Кролик подбрасывал и подбрасывал ему под ноги мышек из своего кармана, да так, чтобы никто не видел.
А Настя смотрела да смотрела на часы.
— Ну, молодец, — сказала она, — пятнадцать минут держал. Хватит.
Алёша приподнялся и продолжал рассказывать, а Настя натёрла ему спину вазелином и поставила новый горчичник на грудку.
Братец Кролик победил Слона! Огромный Слон испугался мышонка. Настя рассмеялась.
Алёша лежал, укрытый до подбородка одеялом, и рассказывал уже другую сказку — о том, «Как Братец Кролик перехитрил Братца Лиса».
— Лис — он хитрющий, его никто не мог обмануть. Понимаешь?
Алёша рассказывал и тихонько смеялся, когда хитрый Лис, вдруг поверив Кролику, пошёл за Братцем Опоссумом и прозевал добычу. Не всё ему других обманывать.
— Так ему и надо, — сказала Настя.
Настя сняла горчичники, завязала Алёше ухо, смерила температуру. А Братец Кролик перепрыгивал из сказки в сказку.
— Алёша, ты без меня никому дальше не рассказывай, — попросила его Настенька. — Я ни за что бы не ушла, если бы не дежурство, а завтра я приду, и ты мне расскажешь до конца. Хорошо?
— В этой книжке ещё много сказок, ты приходи пораньше, я тебе все расскажу, — пообещал Алёша.
На том они и расстались.
А когда вернулась мама, её сын спал. На столе лежала записка:
«Температура у Алёши тридцать семь и девять, компресс снимать не нужно. На ночь напоите его малиной. Настя».
Солдат вернулся домой
Наступило шестое утро. Алёша всё ещё болел.
— Я скоро приду, — сказала ему тётя Маша, — а ты лежи, не вскакивай. Я в магазин.
Тётя Маша прикрыла за собой дверь. Потом вернулась и пригрозила:
— Если встанешь да будешь бегать, — всё равно узнаю. У меня примета такая есть.
— Сказал — не буду, — обиделся Алёша. — А приметы все неверные.
— У меня верная.
Тётя Маша ушла и хлопнула дверью.
Алёше было скучно. Он лежал и смотрел на обои. Обои зелёные в полоску. Если так на них посмотришь, то получаются ступеньки, ступеньки, ступеньки, будто пожарная лестница. А если вот так поглядеть, то получаются ёлочки.
